Любовь в двух мирах

«У меня лицензия на оружие давным-давно просрочена. Убью – точно сяду».

Фыркает:

«Ира, я серьезно».

И не сомневалась даже.

«И я. Пусть идут лесом».

С любопытством:

«А если там что-то важное?»

И что? Что такого важного может быть у меня сегодня вечером после работы?

«Тем более. Нет меня: заснула, ушла, умерла. Пусть сами с собой развлекаются».

А вот фигушки. Что ж там за настойчивый тип такой? А, у нас же консьерж снова на посту. А дядя Дима свою работу выполняет прилежно. Знает, что я дома, сам видел, как в подъезд заходила, а значит, будет трезвонить без остановки. Придется ответить.

– Слушаю.

– Ирина Николаевна, к вам Борзов Вячеслав Анатольевич.

Вот же… Говорящая фамилия…

– Пусть проходит.

Ой, а что ты так напряглась, подруга?

«Ира, пусти».

Какие мы кровожадные-то.

«Хочешь за Антона рассчитаться? Ну ок. Только смотри не убей его, а то тело негде будет прятать».

Тихий смешок, и я привычно отступаю на второй план.

Как там было? “Лифт послушно отсчитает этажи”? Отсчитал. Ирма открыла входную дверь сразу же, как только услышала уверенные мужские шаги с той стороны.

«Подруга, глазок тебе зачем? Учись пользоваться».

На этот раз на Славике был спортивный найковский костюм. Зуб, когда мужчина, зайдя в квартиру, заговорил, почему-то оказался на месте. Наверное, мне просто показалось. А жаль…

– Ира, я приношу свои самые искренние извинения за произошедшее сегодня утром и разгром твоего кабинета. Естественно, я оплачу все расходы.

“А в ответ – тишина”.

– Ира… Ты, конечно, злишься… И ты имеешь на это право… Но… Скажи что-нибудь…

«Нет, то, что ты подумала, приличные люди не говорят. Тем более – вслух. И вообще, тебе, моя дорогая герцогиня, подобные слова знать просто не положено».

– Я не понимаю, о чем нам с вами разговаривать.

И невероятный арктический холод в голосе. Спасибо, Ирма. Теперь я могу точно себе представить, как выглядит и говорит Снежная Королева.

Бывший как-то сник.

– Я дурак был, что ушел тогда. Ты ведь уже не дашь мне второго шанса?

Все так же холодно:

– Извините, но вам пора.

Гость кивнул, вздохнул и вдруг заметил:

– У тебя глаза серые.

– А у вас – бесстыжие!

Дверь захлопнулась, и Ирма отступила внутрь.

Я вернулась на кухню, включила повторно чайник, с сомнением покосилась на уже остывший кофе.

«Как думаешь, холодный кофе от чего-нибудь лечит?»

Хихикает:

«Как ты вообще можешь его пить. Он же горький!»

И когда мне мешал сей факт?

«Что б ты понимала. Это ж кофе. Натуральный, причем».

Холодный напиток все же отправился в раковину. Я сполоснула чашку и насыпала туда молотого кофе. Каждый раз, когда я делала так прилюдно, кто-то в моей компании театрально хватался за сердце, почему-то у некоторых в тот момент, вопреки законам бытия и человеческой анатомии, расположенное справа: как ты так можешь, его же обязательно варить надо, ты же тогда не распробуешь его вкус – и прочая дребедень. Я молча все это выслушивала и заливала кипятком то, что было в чашке. После этого народ немедленно замолкал и с любопытством наблюдал, как я кайфовала, смакуя получившийся в итоге напиток. Сейчас умничать было некому, так что я могла делать так, как привыкла.

«Ира…»

Боже, ну вот что еще могло случиться? Теперь-то почему она от страха трясется? Прямо осиновый лист, а не человек.

«Угу, я здесь. В чем дело?»

С напряжением в голосе:

«Посмотри чуть левее, да, в угол кухни».

Посмотрела. Пора включать свет, так как в комнате уже темно и ничего конкретного я там не увидела.

«И что там?»