Теплая компания (Те, с кем мы воюем). Сборник

Главный штаб австрийской армии набирается из лиц административно-оштрафованных за распространение ложных слухов. Первый штраф носит денежный характер, второй без замены деньгами, и уже после третьего заподозренные подвергаются насильственному составлению сведений о победах австрийской армии.

Австрийские войска уже не раз искусными приемами заманивали враждебные армии в Вену, где тем волей-неволей приходилось получать контрибуцию и уходить на родину. Австрийские солдаты находчивы, веселы и остроумны; они умеют метко охарактеризовать положение, и им приписывается чисто Суворовское изречение по поводу потери Львова:

– Пуля – дура, Ауфенберг – тоже дурак.

А генерал Данкл в одной из своих бесконечных шуток во время отступления удачно перефразировал изречение Цезаря:

– Пришел, увидел – и подал в отставку.

Суровая дисциплина выработала в австрийском солдате дух настоящего спартанца. Не желая пользоваться на войне преимуществами, он охотно отдает неприятелю артиллерию, денежные ящики и пулеметы.

– Мы не изнежены, – говорят австрийские офицеры, очутившись в русском лагере, – с нас хватит и простого конвоя.

Консервированные холеные вибрионы…

В противоположность германским войскам, позволяющим себе излишества в военное время, вплоть до стрельбы по сестрам милосердия, австрийцы довольствуются самыми скромными боевыми развлечениями – отравлением колодцев, стрельбой разрывными пулями, и даже к поджогам деревьев приступают только по усиленному настоянию туземного населения.

Питаются австрийцы в мирное время консервами; судя по газетам, в одном из захваченных у австрийцев окопов были найдены даже консервированные холерные вибрионы. В военное время австрийская армия ничем не питается, что лишний раз подчеркивает ее боевые качества.

Австрийская дипломатия

Дипломатам называются люди, устраивающие войны. Австрийскую дипломатию отличает от других особая тонкая хитрость и упорство, ставящие враждующую страну в безвыходное положение. Как показал опыт настоящей войны Австрии с Россией и Францией, на обязанности австрийских дипломатов лежит тяжелая задача продержаться возможно дольше во враждебной стране.

– Вам тут паспорт принесли, – докладывают австрийскому послу на другой день после объявления войны.

Австрийский дипломат с изумлением рассматривает паспорт, внимательно прочитывает его и обижается.

– Что же они не могли подождать… За прописку там надо, или больничный сбор – так они уже лезут к занятому человеку…

– Да нет, говорят, что уезжать надо вам…

– Мне? Послу дружественной державы? Мне?

– Да ведь Австрия объявила войну…

– А что же мне раньше-то не сказали? – обиженно огрызается австрийский дипломат.

После этого он идет в министерство иностранных дел и грозится, что если с ним будут так невежливо поступать, то недалеко и до открытия военных действий…

– Да они уже открыты…

– А, это другое дело. Вот поживу еще с недельку и уйду…

Посол переезжает на частную квартиру, оттуда в меблированные комнаты, живет там не прописываясь, потом скитается несколько дней по ночлежками, наконец, не выдержав, вручает ноту с объявлением войны. После этого он уже спокойно возвращается в здание посольства, откуда его отправляют по месту жительства на родину.

В балканских государствах австрийские дипломаты занимаются назреванием конфликтов и принимают участие во внутренней жизни страны. Так, если черногорским офицерам запрещается носить лакированные сапоги, австрийский дипломат обязан предупредить сербское правительство об уступке данным правительством Австрии определенной пограничной полосы. В случае отказа посол в виде протеста выдает субсидию македонским четам для нападения на Болгарию. Так путем долгой и терпеливой работы создается так называемый балканский вопрос.