Пустыня

Если бы взглянул в мои строки раз,
Ты сумел бы мысли понять мои.
И в душе моей, как в плену, (б) завяз.
Ты бы знал о чём со мной говорить.
Те колодцы, омуты те без дна,
Звуки: вины, альбоки, литавр, клавир,
Для тебя не видимы. Я одна,
Погружаясь в них, создаю весь мир.

«Скинул факела, потушил костры…»

Скинул факела, потушил костры,
Стал во тьме своей плавать.
Некому теперь по тебе рыдать,
Некому у ног плакать.
Встану по утру, в доме приберу,
По любви спою мессу.
Выкинув тебя из мешка души,
Сколько буду я весить?
Тяжело идти – налегке мешок!
Ни о чём мои песни.
Из кромешной тьмы выходи, дружок,
Мы пойдем опять вместе.
Верую, любя, я спасу тебя,
Нанизав на слова стрелы.
Из своей же тьмы в сказочном дыму
Выйдешь ты ко мне белый.
Сколько ни звала, голос сорвала,
Нет ответа из бездны.
По любви не зря мессу пела я.
Это жёстко, но честно.

«Серебристой нитью плетёт…»

Серебристой нитью плетёт
На моей судьбе узелки.
И от бед дышать не даёт.
На моей ладони кресты.
И чем дальше я ухожу,
Тем быстрее мимо она,
Та моя мечта, что живёт,
Болью сердца ждёт у окна.
Тяжелеют веки от слез,
И бессильно я говорю:
– Это всё со мной не всерьёз.
Даже если сильно горю.
Кто сказал, что ад за чертой,
Тот не знает жизни моей,
Тот не знает, как высоко
Разгорелось пламя над ней.

«Воздух давит крылья, и тяжко…»

Воздух давит крылья, и тяжко.
Пахнут вёсна осенью в небе.
Из одежд хочу я сермяжку,
Из еды – всего лишь кус хлеба,
Из благих идей – мою верность,
Из греховных – гордость и волю,
Только дай мне, Господи, время
Исписать тебе свою долю.

«Синий вечер вылился в ночь…»

Синий вечер вылился в ночь,
Тень навевает сон,
Вся твоя боль утекает прочь,
Начался новый кон.
Заново карты жизнь раздаёт,
Карты твоей судьбы!
Думал Фортуна к тебе придет?
Как ошибался ты!
Снова с надеждой посмотришь в них,
Вдруг там козырный туз?
И тебя кружит, корёжит вихрь,
Новых ошибок груз.
Ты обернешься в прошлое,
Видишь, как ты устал?
Все, что было хорошего,
Сам себе проиграл!

«Он шёл долгие годы к ошибкам своим…»

Он шёл долгие годы к ошибкам своим,
Он играл, прожигая часы в казино,
Он судьбою стал злою для близких своих,
Им казалось: «Пропащий. Ему все-равно».
Всё равно где ходить, где встречать рассвет,
Алкоголем дурманя последний смысл,
Собирая коллекцию жутких бед,
И украв у родных удовольствие жить.
Он нанизывал жемчугом свой порок,
Он один к одному собирал себя,
И настал его роковой порог,
Он свободу терял, всех вокруг кляня…

А Семья? Что семья? Что о ней говорить?
А на то она есть, чтоб любить «за так»,
Собирая посылочки, слёзы лить,
Принимая, как неизлечимый рак…