Оценить:
 Рейтинг: 0

Остров монстров

Год написания книги
2021
Теги
1 2 3 4 5 6 >>
На страницу:
1 из 6
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Остров монстров
Надежда Юрьевна Зотова

Книга рассказов "Остров монстров" включает в себя рассказы разных жанров от фантастики до современной жизни нашего времени. Думаю, читателям будет интересно прочитать про то, что близко и знакомо каждому из нас – о судьбах простых людей, которые живут и работают радом с нами, и чьи радости. проблемы и многие жизненные ситуации совпадают с нашими.

Надежда Зотова

Остров монстров

Остров монстров

1

Все началось с того, что я потерял работу. Это было неожиданно, и потому я совершенно не был готов к такому повороту жизни. Все произошло не потому, что я был плохим работником, а потому, что шефу нужно было устроить на хлебное и непыльное место только что закончившую институт дочку своего зубного врача, к которому он на протяжении длительного времени ходил лечить зубы. Девчонка мало что умела, как и всякий, кто только что закончил ВУЗ, но не имел практики и опыта работы, а потому не могла претендовать на хорошее место с приличной зарплатой.

Мне было невдомек, что кресло подо мной уже качается, и я пребывал в полной уверенности, что сижу крепко, потому что работу свою я знал хорошо, отношения с коллегами были если и не дружескими, то вполне нормальными, а у руководства претензий ко мне не было. Всякая мышиная возня, которая бывает везде, где есть хоть какая-то конкуренция, меня интересовала мало. И даже, когда пошли некоторые слухи о сокращении, я не волновался, поскольку лучше меня дела никто не знал. Что касается интриг и всяких подковерных игр, то я был весьма далек от этого и в силу своей загруженности, и в силу неколебимой своей уверенности в необходимости того, что я делаю.

Знал бы я тогда, какую коварную интрижку затеял со мной заместитель шефа, когда с милой улыбкой везде, где только мог, подставлял мне подножки! Впрочем, и сам мой шеф был большой оригинал, или, как говорили люди, знавшие его более длительное время, чем я, «человек своеобразный». Честно говоря, я и сам до своего увольнения так и не понял, что он собой представляет, ибо он был угрюм, молчалив и непроницаем, как маска, на которой навечно застыло немое холодное отображение какого-то неживого лица.

Вокруг меня закрутились обрывки фраз, недомолвки. Я словно попал в водоворот невидимого мне потока, мешающего мысли и слова всех, кто начинал общаться со мной. Я не понимал, что происходит, злился, начал огрызаться, и, как бывает в таких случаях, стал делать одну ошибку за другой. И вскоре в меня полетели камни и палки с обвинениями в моем ужасном характере, с которым никто не может ужиться, и откровенными насмешками. Они злили меня тем больше, что шли от людей, менее компетентных, чем я, и менее заслуживающих уважения, на которое можно было рассчитывать в сравнении со мной. Одно я понял несомненно – все это исходило от начальства и его прямого наущения. Однако цель происходящего мне все еще не была ясна, пока одна добрая душа прямо не указала мне на причину. И тут все встало на свои места. «Эге, – подумал я, – либо меня выгонят в шею, либо придется пахать за двоих – за эту фифу, которая ничего не знает, но наверняка сядет мне на шею, и за себя родимого. И не факт, что мое благородство будет оценено, как надо, а не воспримется, как трусость и слабость, после чего ко мне станут относиться, как к козлу отпущения, о которого можно вытирать ноги всем, кому не лень, и который при всем этом будет подобно буридановой ослице безропотно тащить свой воз».

Под довольный хохот зама я написал заявление по собственному желанию и без всяких объяснений хлопнул дверью так громко, как только смог. Мне не было жалко этой работы и людей, с которыми я ушел, не простясь. Мне было просто обидно от той несправедливости, которая случилась, как я посчитал, и по моей вине, в силу моей толстокожести, из-за которой я так долго не мог разобраться, в чем дело, и не спохватился вовремя, когда можно было все поправить в мою пользу.

Впрочем, рассуждал я, если эту интригу хотели воплотить в жизнь, рано или поздно ее бы исполнили, даже несмотря на мои усилия. Ибо, если начальство что-то задумало… то сами понимаете…

Итак, я оказался без работы, без денег и каких-либо существенных накоплений. Конечно, что-то у меня было… Но… Все мои планы рухнули в одночасье, и перспектива казалась размытой, как акварель под дождем. А тут еще грянул этот вирус, и все полетело в тартарары!

Нет, устроиться пока еще ты не старик, можно, но вопрос, как и куда!? Хорошие места и сейчас частенько раздаются «своим». Помните, как у Фамусова – «Ну, как не порадеть родному человечку?»… Набегаешься и напрыгаешься вдоволь! То далеко, то зарплата не та, то требования такие, что впору за голову хвататься. Резюме, собеседования, милые улыбки и холод в глазах. Потом – другие люди, другое начальство, другие условия и требования, к которым нужно привыкнуть, как-то прорасти. Ты всем чужой, и тебе все чужие, каждый трясется за свое место, заискивает перед начальством и смотрит на тебя с холодной вежливостью, изучая и наблюдая за тобой исподтишка. Все стали осмотрительнее, не будут ссориться, но и не приблизят к себе. Так что на дружбу на работе теперь рассчитывать не приходится.

Что касается всяких корпоративных попоек, то это не более чем профанация. Ибо что легко сходится на рюмке, так же легко распадается при любой сложности, коснувшейся личного интереса…

Самоизоляция пошла мне даже не пользу. Я никому не рассказывал, что потерял работу, тихо сидел дома, клацкал клавишами компьютера и смотрел всякую чушь, убивая время. Родители были далеко, и я не решился их расстраивать, заверив, что у меня все в порядке. Я был холост, и никакая жена не доставала меня, как моих приятелей, нудными разговорами о деньгах и о том, что теперь будет. Я успокоился, и впервые за много лет отоспался вволю, никуда не спеша и не пытаясь извернуться из сложившейся ситуации с помощью бесконечного вранья.

Правда, было скучновато. И я несказанно обрадовался, когда мой приятель Мишка позвал меня к себе на пустующую дачу. Предки его были в командировке, и Мишка хозяйничал там, как мог. Мишка был мой самый близкий друг еще со школы. Но даже ему я ничего не говорил о том, что меня фактически «ушли» с работы. Он закончил МЭИ, но работал не по специальности, а где-то в торговле. Платили ему неплохо, но он все равно плевался и говорил, что запросто ушел бы от торгашей, если бы нашел что-то подходящее. Мишка уже был женат, но брак продлился недолго, всего полгода. И он на правах человека уже опытного, не раз с лукавой усмешкой предупреждал меня: « Послушай старого дядьку, не спеши жениться! Это, брат, такая петля… Гуляй вволю, но не спеши. Я вот теперь лет сто не женюсь, одного раза с лихвой хватило, – он большим пальцем правой руки чиркал себя по горлу. – Пофикстулить – пожалуйста, с любой, а жениться, нет, ша, брат!».

Мишка был парень импозантный – под метр девяносто, брюнет, атлетически сложенный. Девки липли к нему, как мухи… пардон, как пчелы, на мед. Он знал, что нравится многим и был избалован женским вниманием, но бабником, тем не менее, не был. С ним было свободно, он никогда не лез в душу и не ныл по своему поводу. И я принял его приглашение с радостью. «В конце концов, – подумал я, – это лучше, чем сидеть в московской квартире одному, раз в несколько дней созваниваться с ним и смотреть эти бесконечные сериалы». К тому же Мишка превосходно готовил, а я большой любитель поесть, но жуткий лодырь ходить по магазинам и стоять у плиты.

Я побросал в рюкзак кое-какие свои вещички и не заставил себя долго ждать. Градус моего настроения резко взлетел вверх.

Дороги были свободны. Мне повезло – ни разу никто меня не остановил, и вскоре я благополучно прибыл к Мишке на хутор, где стояла его небольшая, но уютная дачка. Место было прекрасное: недалеко плескалось озерцо, было немноголюдно, и вокруг шумел густой лес, благоухающий терпким грибным духом.

Стоял прекрасный солнечный день. На небе не было ни одной тучки, и я в блаженстве потянулся, предвкушая, как сейчас после душной Москвы отправлюсь на озеро купаться. Я нажал на клаксон, возвещая о своем прибытии, но никто не откликнулся и не вышел мне навстречу. «Странно», – подумал я и, остановившись у калитки, вышел из машины. Входная дверь веранды была открыта. Я окликнул Мишку. Но не получил никакого ответа. Было странное ощущение, что меня водят за нос, и я начал злиться. Домашняя обстановка дачи напоминала мне холостяцкую квартиру, где все лежит, казалось бы, в беспорядке, но именно так, как нужно хозяину, чтобы он быстро нашел все необходимое. Женщины вряд ли могут понять это, но я по собственному опыту понимал, что это именно так.

– Мишка! – Крикнул я, выйдя из дома, и направился в садик, такой же уютный, как и сама дачка. Сад был пуст. И тут я вспомнил, что возле дачи не было машины, без которой Мишка не мыслил себе жизни. И тут я психанул не на шутку.

– Сволочь! – Сказал я вслух. – Пригласил меня, а сам смылся и даже не позвонил, куда и зачем.

Я нервно нажимал на кнопки телефона, набирая номер Мишки, но в ответ были только длинные гудки. «Сволочь! – Еще раз ругнулся я. – Даже трубку не берет! Ну, и черт с тобой! В конце концов, я приехал, дача открыта, я здесь бывал уже не раз, и все мне знакомо, поэтому не пропаду и без хозяина!». Меня беспокоило только одно: никаких запасов с собой я не взял, полностью понадеявшись на Мишку. Как назло, есть захотелось ужасно. И я еще раз, в сердцах обругав Мишку про себя последними словами, ринулся в дом, обшаривая на ходу все закоулки, где ранее были Мишкины припасы. На мое счастье еды было достаточно. Холодильник был набит полностью, и из погреба сладко попахивало фирменной Мишкиной наливкой, которую он каждый год делал из черноплодки и вишни.

– Запаслив, чертов Медведь, – уже более благодушно прошамкал я, прожевывая огромный кусок колбасы, – вот только где тебя носит? Учти, я ведь тебе готовить не буду. Стоять у плиты – не мое хобби, и уж прости, если я нанесу непоправимый урон твоим запасам, пока ты где-то носишься с какой-нибудь очередной девахой, которых у тебя пруд пруди.

Я растянулся на плетеном кресле-качалке, налил себе в стакан вишневки и закрыл глаза в полном блаженстве. Солнце клонилось к закату, и с веранды открывался чудесный вид на синеющий вдали лес и пурпурное, покрытое легкой дымкой небо. Мне стало чертовски хорошо и легко. Я то приоткрывал глаза, то закрывал их, ловя чудесные мгновения уходящего за горизонт солнца. Было тихо и безветренно. Казалось, опустившаяся тишина застила мне уши, и я, чтобы стряхнуть с себя навалившуюся лень и сонливость, решил пойти искупаться на озеро, которое было совсем неподалеку.

«Если Медведь приедет, он увидит, что я уже здесь и, наверняка, поймет, куда я пошел, – подумал я. – Вечернее купание – это просто наслаждение, которое не может сравниться с купанием дневным. Вода теплая, мягкая, как парное молоко, и даже бархатная. Солнце уже не печет и не жжет кожу, а нежно разливается по поверхности воды и течет по твоему телу, как золотой поток, оставляя на нем легкий бронзовый налет. А потом… потом наступает тихая, приятная расслабленность и ленивое умиротворение, несущее тебя по волнам дремы».

Если бы Мишка мог прочитать мои мысли, он, наверняка, сказал бы, что я впал в сентиментальность. Что поделать, это у меня есть. Но мне нисколько это не мешает жить. Даже наоборот, быть сухарем куда хуже! Мне только жаль, что Мишка не завел собаку. С ней было бы веселее, а так приходится развлекать себя самому. Я закрыл калитку на щеколду, и бодро, помахивая полотенцем, направился к озеру. Ничто не предвещало того, что случилось буквально через полчаса и что явилось для меня загадкой и злоключением одновременно…

Берега озера были крутые и обрывистые. По их краям росли березки, и мы с Мишкой любили устроиться в их тени, а потом прыгать в воду прямо с обрыва под громкие улюлюканья друг друга. Озерцо было глубокое, и сразу от берега вода наливалась холодной чернотой омута. Иногда озерные волны подмывали их края, и тогда внезапно часть берега вместе с деревцами рушилась прямо в воду и уходила куда-то вниз за считанные секунды. Но мы плавали хорошо и только посмеивались над некоторыми странными рассказами очевидцев, которые приписывали озеру всякие небылицы. Когда-то здесь была деревенька, но теперь многие поразъехались и вместо нее остались небольшие избушки, стоящие друг от друга довольно далеко. Да и в тех доживали последние годы старожилы, которым перевалило за восемьдесят и более. Так что помешать нашим развлечениям было просто некому.

Я разделся, гикнул во всю глотку, подпрыгнул и со всего разбега бухнулся в озеро. Вода, как мягкое масло, обтекла все мое разгоряченное тело. И я сажень за саженью, загребая под себя бархатную струю, поплыл к центру озера. Я крутился, вертелся, нырял и орал, как сумасшедший от нахлынувшего на меня чувства радости и беззаботности, которое испытываешь только в детстве, совершенно забыв про свалившиеся на меня беды. Я даже не сразу заметил, как внезапно жутко и густо потемнело небо, как в этой черноте скрылся лес, и даже сама вода стала похожа на какую-то густую и вязкую жидкость. Солнца уже не было, но не было и луны, и звезд. Мне стало не по себе, и я быстро загреб к берегу. Но сколько бы я ни греб, берега не было, как будто он отдалялся от меня с каждым моим гребком все дальше и дальше. Я заорал что было мочи, но голос мой потонул в ватной глухоте. Я почувствовал, как тело мое похолодело и стало сводить судорогами. Я заорал еще сильнее. И вдруг небо разорвала страшная ветвистая молния, озарившая на мгновение озеро, его берега и меня самого. Я увидел, что кружусь посредине озера в водовороте, из которого никак не могу выплыть. Молния полыхнула еще раз, и раздался страшный гром, похожий на взрыв. В воду упало что-то тяжелое и понеслось прямо на меня. Я еще успел сообразить, что это рухнул берег, увлекая меня своей массой, но в следующий миг новая молния ударила прямо в центр озера, вода расступилась, и я закрутился потоком в воронку, уходящую в темную бездну, с шумом засасывающую нахлынувшую с обоих берегов воду.

Последнее, что я помнил, захлебываясь грязной водой, был удар по голове, после которого наступила полная тьма и тишина…

Я очнулся на песчаном берегу. Волны ласково омывали мои ноги, тело болело, голова моя была тяжелой, словно налитой свинчаткой. Я с трудом приподнялся на локтях и огляделся. Песчаный берег был пологим и уходил в глубокую растительность, но это не был тот лес, привычный для нас. Я с удивлением и ужасом осознал, что это тропики – пальмы и другие экзотические растения росли по берегу под заходящим уже теплым южным солнцем. И ноги мои ласкали не пресные воды деревенского озерца, а нежные бирюзовые волны моря или океана. Все было так же тихо и безветренно, как тогда на озере.

Я попытался встать на ноги, но голова моя закружилась, в грудь ударила резкая боль, и меня стошнило какой-то зеленоватой жидкостью, горькой и тягучей. Я обессиленно лег на спину и уставился в небо. В голове моей мелькали картинки минувшего дня, сознание мое путалось, и я решил, что все окружающее меня просто бред. Наверняка, у меня сотрясение мозга, а потому мне кажется всякая ерунда. Я четко вспомнил, как получил удар по голове и даже успокоился. «Вот сейчас мне окажут помощь, – подумал я, – и все встанет на свои места. Проклятое озеро. Вода подмыла берег и обрушила на меня громадный ком земли вместе с березовым стволом. Он ударил меня по голове и теперь мне кажется черте что…

Я уже совсем уверовал в то, что брежу, когда прямо над моей головой пролетел, гортанно крича, ярко-красный попугай, и, сев на песок неподалеку от меня, заорал что-то на непонятном мне языке. Я зажмурился, ущипнул себя за лодыжку и вновь открыл глаза. Попугай, совершенно не боясь меня, приближался ко мне, кивая своей красной головой и, казалось, пытался что-то мне сказать. Я замахнулся на него рукой, и он громко гаркнул, словно ругал меня последними словами. Затем он сделал круг над моим распластанным телом и скрылся из вида.

Я вновь попытался встать. Но едва я только приподнялся, как голова моя закружилась, в глазах потемнело, и я, как подкошенный, рухнул на песок. Должно быть, прошло немало времени, пока я очнулся, потому что солнце почти уже село, и было довольно темно. Я не на шутку испугался. По-прежнему вокруг меня был незнакомый берег, стояла странная тишина и никого вокруг, кого можно было бы позвать на помощь. В горле у меня была корявая сухость, и голос мой скрипел, как рассохшаяся деревянная половица. Я постепенно стал понимать, что со мной произошло нечто непонятное, необычное, что я не могу объяснить, и от этого мне стало жутко. Ночь надвигалась стремительно, как это бывает на юге. Еще полчаса и она зальет своей чернотой все, что я мог видеть, и тогда… Меня охватило отчаяние, и я чуть не заплакал. Мне становилось все хуже и хуже, меня била нервная дрожь, и я осознавал себя совершенно беспомощным, как ребенок.

Внезапно небо прорезал луч , и я вновь увидел летящую на меня красную точку. Это был тот же попугай, который вертелся возле меня несколько часов назад. Он вновь опустился возле меня и бесцеремонно вспрыгнул мне на живот. Я поднял руку, чтобы прогнать его, но в тот же миг услышал странный хрипловатый, но все-таки человеческий голос, говоривший на родном мне языке.

– Не смейте обижать Чику, – донеслось до меня. – Он совершенно безобиден. Более того, он ваш спаситель. Это он нашел вас здесь и привел к вам меня. Так что будьте благоразумнее и не спешите зачислять его в свои враги.

Я вновь приподнялся на локти и в голубоватом свете фонаря увидел фигуру человека, худую, длинную, одетую в белые шорты и майку. На его ногах были легкие вьетнамки, и походка была настолько бесшумной, что мне почудилось, что он парит над песком. Лицо его тоже казалось мне голубым, но черты были неразборчивы, а как будто размыты. Я с облегчением вздохнул, понимая, что теперь спасен и не пропаду, раз здесь есть люди. Чика спрыгнул с моего живота и взгромоздился на плечо незнакомца.

– Где я, и кто вы? – С трудом разлепляя губы, прохрипел я. – Как я сюда попал? Или все-таки это бред?..

– Об этом потом, – сухо произнес незнакомец. – А пока мне нужно осмотреть вас. Вы не в лучшей форме, как я понимаю. Это вообще чудо, что вы выжили после всего, что с вами случилось! – Он опустился возле меня на колено и стал ощупывать мое тело и голову. – Несомненно, что у вас сотрясение мозга и сильное, – начал он, – кроме того у вас сломаны несколько ребер. Ушибы по всему телу. Вас тошнило? – Он похлопал меня по щеке. Я кивнул. – Ну, так оно и есть, – заключил он. – Должно быть, вы попали в воздушный пузырь, он и спас вам жизнь.

– Какой пузырь, – промямлил я, испытывая новый приступ тошноты, – о чем вы говорите. Кто вы, наконец, и где я теперь?

– Об этом завтра, – отрезал незнакомец, – а сейчас вас нужно забрать к нам и основательно подлечить. – Чика, – обратился он к попугаю, – потрудись пригласить еще кого-нибудь. И поскорее. Ему совсем плохо.

Все, что было со мной потом, я помню, как во сне. Чьи-то руки укладывали меня на тележку, потом меня везли через джунгли, и попугай все время кружил над моей головой. Затем была комната, вся как будто залитая желтым солнечным светом, и мне бинтовали голову и давали пить какую-то дрянь, после которой у меня перед глазами все поплыло в разные стороны, и я, наконец, уснул.

Утром мне стало легче. Правда, грудь по-прежнему болела, голова тоже, но теперь мыслил я куда яснее и четче, чем накануне. Я лежал на кровати, в небольшой уютной комнатке, не похожей на больничную палату. Из окна лился солнечный свет, и было видно много зелени. Дул приятный ветерок, доносились веселые голоса птиц. Около моей кровати стояла тележка с баночками и сосудами, в которых лежали непонятные мне снадобья. Мне ужасно хотелось есть. Я приподнял голову и попытался сесть. Это мне удалось, несмотря на то, что голова все еще кружилась. Но резкая боль в груди заставила меня остановиться от попытки встать на ноги. Возле двери стоял какой-то прибор, похожий на ящик с отверстием. При моем движении он издал писк, и вскоре дверь моей комнатушки растворилась. Я увидел вчерашнего незнакомца. Теперь можно было рассмотреть его лучше.

Он был одет так же, как ночью, с той только разницей, что на его голове находилась похожая на докторскую шапочка. Он был высок, сух и загорел, черты его лица были остры, особенно подбородок. И что-то очень странное и неуловимое было в его облике, чего я никак не мог понять. Он подошел ко мне с совершенно непроницаемым лицом и, почти не разжимая губ, начал говорить.

– Надеюсь, вам сегодня гораздо лучше? Мы сделали все возможное. Теперь только время…

Я перебил его.

– Где я, и кто вы? Я хочу знать, где я.

– Конечно, – невозмутимо ответил он. – Это ваше право. И вы все узнаете, но не сразу. – Он посмотрел на меня, и я с ужасом увидел, что у его глаз нет зрачков, и поэтому взгляд и выражение его лица имеют такую непонятную, жутковатую странность. Он взял меня за руку и нащупал пульс. Пальцы его были мягкие и пластичные, но на них не было ногтей. Я брезгливо отдернул руку. – Вы правы, – как ни в чем ни бывало спокойно сказал он, – у меня нет зрачков, и мои пальцы не имеют костей и ногтей. Я таким родился. В остальном, уверяю вас, я совершенно такой же, как вы. И не стоит пугаться. Это не самое страшное, что бывает в жизни.

– Но, черт возьми, кто вы, и где я?! – Раздраженно крикнул я. – Вы страшный человек, вы залазите в мою голову, как в свою. Я, конечно, не совсем лох, и знаю, что такое телепатия, но по какому праву?.. Скажите же мне, наконец, где я нахожусь? Еще вчера я был у приятеля на даче, потом пошел купаться на озеро, потом разразилась эта страшная гроза, подмыло берег, меня сильно ударило бревном, и отколовшийся огромный ком земли поволок меня в водоворот… Это все, что я помню. Но как я оказался здесь? Что все это значит? Припоминаю, что вы говорили о каком-то пузыре… Объясните же, что это такое?
1 2 3 4 5 6 >>
На страницу:
1 из 6