Слезы русалки

Она игра, подобная пасьянсу.

Глава 1

Вера чуть не свернула шею, пытаясь до мельчайших деталей рассмотреть широкую полосу моря, мелькавшего вдалеке.

Глаз не хватает! – ахнула она, глядя на мужа.

Увы, дорогая моя, мы не будем тут останавливаться, – улыбался Саша. – Тем более, это далеко не самое прекрасное, что тебе предстоит увидеть. Ещё успеешь сломать глаза.

Я хочу посмотреть всё-всё-всё!

Саша только ухмылялся. Она всегда выглядит рядом с ним словно маленький ребенок.

Саша практически никогда не смеется искренне и от души, его картины (а он художник) вгоняют Веру смущение. Разумеется, Саша хорошо рисует, он мастер своего дела. В его картинах есть свое мрачное очарование, но кисть рисует исключительно безысходность.

Саша хочет нарисовать море, за тем они и едут. Именно то Чёрное море, что омывает берег его отчего дома. Ну и еще, как бы между делом, он собирается познакомить жену со своей семьей. И это после четырех месяцев со дня свадьбы и более года настойчивых ухаживаний!

Они познакомились на Старом Арбате. Просто Вере вдруг резко захотелось, чтобы ее нарисовал художник. Странное для неё дело, ведь в век фотографий и выдающихся способов их обработки она считала живопись ремеслом, которое должно кануть в Лету.

Но фотографии фиксировали ее усталый взгляд, скорбно опущенные уголки губ, заискивающее бледное лицо. Неужели она и в самом деле такая? В зеркале Вера видела себя очаровательной, может быть разве что чуточку серьезной. Улыбка дарила ямочки щекам, голубые глаза смотрели безмятежно и ясно.

Какая она на самом деле? Ей нужен был независимый и беспристрастный взгляд. Тот особый взгляд, что не сможет солгать – взгляд художника, запечатлённый на холсте.

Сколько стоит портрет маслом? – Спросила она у старика, довольно похоже копирующего лицо женщины с фотографии.

Пять тысяч рублей, но ради вашей красоты, нарисую за четыре, – художник дыхнул на неё дымом дешевых сигарет.

А у вас? – Вера посмотрела на семейную пару художников, разложившую свои картины по соседству.

Четыре тысячи, девушка, – прозвучал ответ. – У нас единый тариф.

Для любого художника честь написать портрет такой красавицы. Вам ни к чему торговаться. Вы уже подарили мне вдохновение, а чего ещё мне от вас желать?

Это был, конечно, Сашин голос. И Вера отправилась с ним под ругательства старика и убедительные нелюбезные просьбы семейной пары не сбивать цены. Саша выглядел таким спокойным и безмятежным, даже не удостоил своих арбатских коллег ответом на их громкий скандальный вопрос, что он, собственно, о себе возомнил. Вере это понравилось.

В его крошечной несколько неопрятной мастерской, которую он арендовал на Старом Арбате, чтобы иметь возможность рисовать в дождь или зимой, были только картины и несколько бутылок вина.

Вера села на складной стул и нервно пригладила волосы. Саша перебирал кисти. Вере было жутко неловко, она всегда робела перед привлекательными уверенными в себе людьми. Она робко поднимала глаза, пытаясь разглядеть своего художника, но стоило ему вскинуть голову, учуяв ее взгляд, как Вера тут же опускала ресницы и становилась пунцовой от стыда. Сашина энергетика продавливала ее, он заполнил собой мастерскую, проникая в самые крошечные щели, пока воздух вокруг не стал его запахом – запахом красок, сигарет и свинцового мужского пота. Урывками Вере удалось разглядеть темно-русые волосы, сероватый цвет лица, жесткую властную линию полных губ. Широкоскулое лицо располагало к себе, от природы Саше была дана приятная внешность. Но было что-то неприятное в самом выражении лица, что-то жестокое и отталкивающее. Вера непременно вычислила бы что именно так портило Сашино мужественное лицо, не будь она трусихой, не способной выдержать его взгляд.

Из-за того, что у меня нет денег вы поругались с коллегами, – Вера улыбнулась в знак извинения. Она произнесла это, чтоб хоть как-то унять свою дрожь, разрядить атмосферу. Или, чтобы в этой каморке, дышащей своим хозяином, освободилось немного места и для ее собственного дыхания.

А, это, – отмахнулся Саша, – не берите в голову, они меня и без вас не любят.

Вы так молоды и нашли своё призвание. Завидую. Я до сих пор не знаю кем я стану, когда вырасту, – они оба засмеялись. Сашин смех показался Вере наигранным и излишне громким, так не подходившим к его мелодичному спокойному голосу.

Иногда призвание само находит тебя, – отвечал Саша. – Рисуешь, когда не можешь не рисовать. Творческие люди всегда не согласны с миром. Они хотят свой, другой мир. И каждый делает его, как может – пишут картины, книги, стихи или музыку. И прячутся в этом своём придуманном мире.

Ваш мир мрачноват, я бы к вам туда не хотела.

Сашины картины висели на стене, лежали на столе, валялись на полу. Они были беспризорниками. Картины писались уверенными, жесткими, решительными и злыми мазками, идеально передававшими тревожные сюжеты. Не было ни одного портрета, только пейзажи. Чёрный волк (или пёс?) с белоснежными оскалившимися зубами выл на бледную луну серой светлой ночью. Ночное море штурмует и топит корабль, накрывая его черно-зеленой волной, без намёка, что кто-либо спасся. Страшное чудовище (мифическое существо, неизвестного Вере происхождения, с рогами на голове и щупальцами вместо конечностей) восседал на троне в окружении лежащих обнаженных дев (спящих? мертвых?).

Не бойтесь, портреты у меня получаются вполне классические, – Саша заметил какое впечатление на Веру произвели его картины. – Признаюсь, я не слишком люблю портреты, всю жизнь рисовал бы Арбат да море, но заработать можно только изображая людей. Вот и рисую лица, а в свободное время сочиняю свою мифологию.

Любите море?

Я люблю красоту. Красота – это гораздо более сложное понятие, чем принято считать. Морская буря намного красивее залитой солнечным светом цветочной поляны.

Да, наверное, вы правы, я об этом не подумала.

Сделайте злое лицо.

Саша внимательно посмотрел на Верину гримасу и покачал головой.

Нет, это не про вас. В вас есть что-то детское, ещё и ямочки на щеках. Как я могу судить, вы человек добрый и милосердный. Почти вымирающий тип людей в хаосе всеобщего эгоизма. Миром правит дьявол. Отчего же ему не удалось купить вашу душу? Как вас зовут?

Они представились друг другу.

Так и думал, что вы обладательница благонравного имени. Это логично, как логично и обосновано почти все в этом мире. Говоря "почти", я имею в виду все, кроме красоты. Вера, а как вы считаете, красота зла или красота гнева, словом, красота любой отрицательной эмоции существует?

Вы знаете, Александр, по правде сказать, я считаю, что только такая красота и существует. Улыбка, смех, добрый взгляд – это помощники. Человек, который улыбается, не может быть некрасивым. Я не беру частные случаи, например проблемы с зубами и так далее. Я имею в виду в общем.

Да, да, я понимаю, – Саша слушал ее с большим интересом.

И наоборот: очень сложно оставаться красивым при высокомерном выражении лица, и когда человек зол или плачет. И если ему это удается, то человек на самом деле красив. Без всяких "но" и снисхождений. Я не встречала таких людей, если честно. Поэтому совершенная красота человека для меня утопия, я не уверена, что она есть на свете в чистом виде. Но даже, если и есть, ее просто не признают массы. Это как то, о чем вы говорили. Очень многое зависит от восприятия. Цветочная поляна вызывает восторг, и значит порождает красоту, а страшная морская буря угнетает, человек не хочет на это долго смотреть, неприятно и страшно. Редко кто задумается, что красота поляны примитивна, а неистовость бури воистину масштабное зрелище. Просто оно несёт погибель, а цветочки никому зла не причиняют.

Как удивительно, я во всем с вами согласен. Я понимаю красоту так же, как и вы. Для меня красота человека или мира неотделима от страха. Помните, как у Достоевского? Я б от себя добавил, что красота не только страшная сила, но и разрушительная. Она так желанна, потому что масштабна и пугающая. Но практически ни один человек не в состоянии вынести силу красоты, как бы дико это ни звучало. Красота – это вечная мечта человечества. А вы знаете, как бывает с мечтами? Страстно желаешь, не гнушаешься ничем, чтобы обладать своей мечтой, а получив, не знаешь, как от неё укрыться. Красота, как и все великое в этом мире, не приносит человеку добра и спокойствия. Дьявол ревнует.

Вы встречали людей такой красоты хоть раз в жизни?

Всего один раз.

Расскажите.

Тогда я буду рисовать вас до ночи. Давайте на неделе за чашкой кофе?

Вы предлагаете встретиться мм… вне рабочей обстановки?

Да. Поймите меня правильно и будьте снисходительны. Я просто не имею права вас упустить. Вы особенная.

Вера увидела себя в его глазах. Увидела окрылённой, счастливой, красивой… действительно особенной.

Уже на следующий день они пили кофе на одной из лавочек Никольской улицы. Вера рассказала, что повесила портрет прямо в коридоре, так решила ее мама. Мама сказала, что получилось похоже, Саша должен воспринять это как особую похвалу, Вериной маме редко что по нраву, она женщина деловая и строгая.

А Вера влюбилась впервые в жизни. Свою юность она отдала изучению медицины, как хотела мама, и вот наконец дождалась любовь. Саша увидел ее улыбающейся и красивой, она не видела себя такой даже в зеркале, в моменты, когда хотела понравиться себе. А он ее такой видит. Это был волшебный, окрыляющий факт. Вера была обречена на любовь к Саше и на скорое замужество. Осталось уговорить маму, которая хотела, чтоб дочь вышла замуж не по любви, а удачно.

Но Вере не был нужен другой мужчина, хоть бы тот ее озолотил. Она находила Сашу великим, потрясающим, ни на кого не похожим мужчиной. В его крови кипела особая сила – бурная, сродни безумию. Не надоедало подолгу смотреть в его глаза, где горел негасимый серый огонь, пожирающий все, чего касался взгляд. Вот такими и должны быть глаза художника – сумасшедшими, дикими, неистовыми.

Вера совсем позабыла о первом впечатлении и об обещании разглядеть нечто отталкивающее и неприятное в лице Саши. Он оказался безупречным. Красоту его глаз, как истинную великую Красоту, невозможно вынести простым смертным. Вера гордилась, что ей удалось разглядеть Сашу и стать его избранницей.