Размах крыльев. Шанс на любовь.

Пребывая в сильнейшем шоке, я решила, что подробности мне лучше выведывать не тут и не сейчас. На нас уже-таки стали обращать внимание. Взяв Лемеха за руку, я пошла к лифту. Пока ехали, молчала. В холле первого этажа тоже не проронила ни слова. Надо отдать ему должное, он тоже сохранял тишину и спокойствие. На улице нас поджидал красный спортивный и духместный автомобиль.

– Прости, давно о таком мечтал, – смутился горгулья, распахивая передо мной пассажирскую дверь и помогая усесться на сидение.

– А теперь рассказывай, – велела я Лемеху, заставив его припарковаться у обочины, едва мы покинули парковочную площадку. – Что все это значит? – обвела я его взглядом.

И рассказал он мне странную историю. Будто бы Асмодей вызвал его к себе и спросил, а не скучно ли ему сидеть все время в четырех стенах, не хочет ли он посмотреть, как живут люди, а заодно и стать моим личным водителем. На что Лемех ему ответил, что и в образе горгульи чувствует себя не плохо, а мир людей считает чуждым своему внутреннему миру. А вот мысль стать моим личным водителем ему понравилась и даже очень. Видите ли, иметь собственный автомобиль – это было единственным, что нравилось ему из человеческого, и что он всегда считал недостижимым, из области фантастики. Ну и еще Лемех понял, что по каким-то причинам господин за меня волнуется, что, естественно, разволновало и его тоже. В общем, велел ему Асмодей отправляться в царство и нижайше просить аудиенции у повелителя. Как именно он это делал, Лемех не стал вдаваться в подробности. Только вернулся на землю горгулья уже в облике хоть и вполне себе симпатичного, но довольно странного парня. Ну а дальше я и сама уже знала.

– Можем ли мы ехать? – нарушил мою задумчивость Лемех.

А подумать мне было о чем. В то время, как я точно знала, что опасность грозит Асмодею, потому что не верить Василисе не было оснований, он, оказывается, переживал за меня. Что бы все это значило, ума не прилагала. И единственный способ узнать, был поговорить с демоном на чистоту. Вот только загвоздочка, он еще должен был захотеть этого тоже.

Пока мы ехали, я все поглядывала на Лемеха. Все же до конца не верила, что такое вообще возможно. Ну да, Люцифер раздаривал человеческие оболочки всем подряд, но чтобы хоть одна горгулья получила такой дар от него, я не слышала и не видела. Сомнения терзали душу, отчего недоверие все возрастало.

– Послушай, – решилась я, – можешь ответить на один вопрос?

– Спрашивай, госпожа, – кивнул мой водитель, не переставая смотреть на дорогу. Надо сказать, машину он вел мастерски, словно был прирожденным гонщиком.

– В каком платье я пошла на первый бал?

Даже не задумываясь, он в подробностях описал бирюзовое платье, в котором я впервые почувствовала себя королевой, хоть и довольно откровенно одетой.

– А что я просила у тебя, чтобы ты готовил чаще всего?

– Жареную картошку. Как это примитивно… – слегка скривился Лемех.

В том, что этот парень, действительно, мой верный горгулья, я больше не сомневалась. Только тогда позволила себе расслабиться, насколько вообще могла, продолжая волноваться за демона.

Возле автоматических ворот в заборе, что любезно распахнулись, впуская нас во двор, еще горели два фонаря, рассеивая вокруг себя призрачный свет. Дальше начиналась темнота. В это время суток огромный двор с газоном в центре и высокой туей, росшей по периметру, затапливал мрак, который неизменно рождал во мне суеверный страх. Лишь одинокая лампочка над крыльцом маячила впереди, выхватывая какой-то метр из длинной дорожки к дому, которую мне предстояло преодолеть. Первый раз за весь вечер я обрадовалась, что Лемех преобразился до неузнаваемости и сейчас бодро вышагивал рядом со мной. Сразу становилось понятно, что способность прекрасно видеть в темноте, что было свойственно всем жителям подземного царства, Люцифер у него не отнял, даровав новую внешность.

– Ужин у меня практически готов. Так что, скоро накрою стол, – потер ладони горгулья, и тут я заметила небольшие перепонки между его пальцев.

– А это что такое? – взяла я одну его руку и поднесла к глазам.

– Это то, с чем даже великий маг справиться не смог, – смущенно отвернулся Лемех, деликатно забирая у меня руку.

Ох уж этот старый добрый Лемех – любитель совершенства во всем. Будучи настоящим уродцем, он не стеснялся своих перепончатых пальцев, потому что это для горгульи естественно и, возможно, даже красиво. А вот став человеком, он быстро осознал, что далеко не идеален. Это я еще тогда заметила, когда он явно засмущался своего костюма. А теперь вот и пальцы подкачали…

– Не переживай, – приобняла я горгулью в неконтролируемом порыве утешить. – Если что, скажем, что это атавизмы, что ты с ними родился. А еще, давай завтра пробежимся по магазинам и приоденем тебя?

– Я боялся тебя просить об этом, госпожа, – с благодарностью посмотрел на меня Лемех.

– И еще, – придержала я его, уже готового рвануть на кухню. – Не называй меня госпожой, пожалуйста. Во-первых, этим ты привлечешь к нам ненужное внимание, а во-вторых, ты уже давно стал мне близким другом, каким, очень надеюсь, и ты меня считаешь.

– Договорились, – поклонился Лемех и получилось это у него так церемонно, что я рассмеялась. Все же, он неисправим.

Стоило только остаться одной в прихожей, как мной овладела привычная робость. Асмодея я не видела всего два дня, которые казались вечностью. Каждый раз, расставаясь с ним, я в глубине души не надеялась встретиться снова. Этот страх стал моим постоянным спутником с того момента, как увидела его быстро растущие крылья. Не могла избавиться от мысли, что как только он сможет, то вернется в царство. Конечно же, и меня он захочет забрать с собой, поскольку считает своей собственностью. Только вот для меня это было бы хуже смерти. И не потому что считала это место самым мрачным и безнравственным, не из-за страшных воспоминаний о нем, что все еще были свежи в памяти и не потому что оставляла тут что-то настолько дорогое, чем не могла пожертвовать ради своей любви. Нет. Совсем не это страшило меня больше всего, а то, в чем даже себе я боялась признаться. Асмодей здесь и Асмодей там – это два совершенно разных существа. Я полюбила жестокого демона, к услугам которого было столько женщин, что даже он про всех не помнил, периодически устраивал переписи. Он невольно выбрал меня из всех, а потом был изгнан из царства, лишен привычного и, наверное, комфортного окружения. Только здесь у меня появился шанс на взаимность, который и так таял с каждым днем. А вернись я обратно в царство вместе с демоном, то мне придется снова делить его со всеми его женщинами. И этого мое бедное сердце уже не сможет выдержать.

В те редкие моменты, когда меня посещали подобные мысли, когда я позволяла им плескаться в голове, клеймо на внутренней поверхности бедра давало о себе знать легким покалыванием. Словно демон мог догадываться, о чем я думаю, и напоминал, кому я принадлежу. Но для себя я твердо решила, что в царство Люцифера больше не вернусь, даже если вынуждена буду расстаться с жизнью. Я дико скучала по тем, кто остался там, и кого я, по всей видимости, больше никогда не увижу. Но даже это не могло переменить моего решения, а вернее, клятвы, данной самой себе.

Наверное, на этот раз я дольше обычного собиралась с силами, чтобы войти в гостиную. И конечно же, Асмодей не мог не почувствовать моего присутствия за дверью. Вздрогнула всем телом, когда она распахнулась, и на пороге возник демон. В следующий момент задохнулась от восторга. Как же он красив и величествен! Эти черные волосы, спадающие на плечи, в которые неизменно хочется зарыться пальцами, чтобы ощутить, какие они шелковистые на ощупь. Эти светло-серые глаза, из глубины которых мне никак не удается изгнать холод. Смуглая кожа отливает бронзой в приглушенном свете бра. А сильный высокий стан, облаченный в черные одежды, манит прижаться, ощутить его мощь. От одного только взгляда на Асмодея во мне всколыхнулось желание, которое я с трудом могла контролировать.

Не говоря ни слова, он приблизился ко мне. Долгий поцелуй заменил нам приветствие. В который раз растворилась в нем, удивляясь, что каждый раз целую его, словно впервые, открывая для себя какие-то новые грани, испытывая все большую жажду, как при наркотической зависимости. Руки Асмодея прошлись по моей спине, порождая дрожь во всем теле, легли на затылок, прижимая голову к себе, делая поцелуй еще глубже. Даже не заметила, как он освободил меня от куртки, пробрался под тонкую ткань блузки и обжег кожу спины горячим прикосновением. Все так же молча он подхватил меня на руки и понес в гостиную. Лишь когда оказалась в привычной позе у него на коленях, прижатая к его груди, мне позволили услышать самый волнующий голос в мире.

– Ты хотела поговорить.

Он готов был выслушать меня в то время как сам не давал мне сосредоточиться даже на самой простой мысли. Расстегнув пуговицы на блузке, Асмодей припал губами к моей груди, терзая ее через тонкую ткань бюстгальтера. Рука его обжигала живот. Как зачарованная смотрела на нее, как она контрастирует смуглостью на моей белой коже. Когда он взялся пальцами за застежку бюстгальтера, чтобы освободить меня и от него, я поняла, что должна что-то предпринять, если хочу поговорить.

– Не нужно, прошу, – вывернулась я из его рук и запахнула блузку на груди. – Я так не могу разговаривать, – едва не плача, проговорила. Сама я хотела продолжения едва ли не больше него.

Взгляд его проник внутрь меня привычным холодом и какое-то время барахтался там. Только потом Асмодей уступил моей просьбе, выпустив из плена своих глаз. С трудом удержалась, чтобы не перевести дух. Больше всего меня смущали подобные сканирования, как сама их называла. В такие моменты казалось, он считывает информацию в моем мозгу, даже ту, которую я и сама не осознавала.

Дрожащими пальцами застегнула блузку и пересела в соседнее кресло. Чем дальше я буду держаться от этого соблазнительного демона, тем легче мне будет рассказывать ему то, ради чего и пришла.

Асмодей слушал меня внимательно, не перебивая. Ни один мускул не дрогнул у него на лице, когда я призналась, что узнала все это от Василисы. Не то чтобы я боялась подставить ведьму, но ведь и ее появление на земле нельзя было назвать привычным. Да и вряд ли Люцифер одобрил такое поведение. А Асмодей являлся его первым приспешником. Но что-то мне подсказывало, что на нарушение правил демон не обратит внимания.

– Ничего нового ты мне не сообщила, – огорошил демон, стоило мне закончить.

– Ты знал, что Астрий помогает тебе растить крылья? – уточнила я, стараясь сохранять спокойствие.

– Конечно. Только ему под силу это.

– И ты не задавался вопросом, зачем он это делает?

– Когда-то я говорил уже тебе, что Астрий никогда и ничего не делает просто так. Раз он дарует мне новые крылья, но запрещает возвращаться в царство, – на этом месте я задрожала всем телом. Реакция стала неожиданной даже для меня. И конечно же, это не скрылось от демона. Но заострять внимание на этом он не стал, а продолжил: – значит, нужен я ему таким именно на земле.

– Но для чего?!

Я уже с трудом сдерживала эмоции. Даже несмотря на страх, хотелось подбежать к нему и встряхнуть как следует, чтобы хоть раз с него слетела эта пугающая невозмутимость, граничащая с равнодушием ко всему.

– Именно это я и планирую выяснить, – снисходительно кивнул Асмодей. – Но не сразу. На это нужно время… Пойдем со мной, – резко встал он с кресла и заставил меня покинуть свое.

Из гостиной мы направились в прихожую, где Асмодей снял мою куртку с вешалки и протянул со словами:

– Надень, она тебе пригодится.

– Зачем? – удивленно хлопала я глазами, чувствуя себя безмозглой куклой. Но куртку безропотно надела.

– Увидишь, – едва уловимо, одними уголками губ улыбнулся демон. Но даже от такой скупой эмоции сердце мое моментально ускакало из груди.

Рука об руку мы вышли во двор, который рядом с Асмодеем не казался мне уже таким пугающе темным. Только вот глаза не сразу адаптировались, и когда я смогла рассмотреть моего демона, он уже сменил человеческое обличье на более привычное и, как догадывалась, любимое для себя. Ну и я, естественно, в который раз восхитилась его красотой и силой.

– Становись мне за спину, – велел Асмодей.

– Зачем?

– Делай, как говорю.

В голосе его послышалась улыбка. Именно улыбка, а не усмешка, что чаще всего трогала эти суровые губы.