Я и оборотень

С Диной мы не дружили, если не сказать больше. В школе она меня отчаянно ревновала к тому же Костику, а после школы график работы не позволял даже видеться часто, чему я, собственно, была даже рада.

– Кость, чего возьмем? – не обращая внимания на сменщицу и на то, что та все продолжает висеть на шее у друга, спросила я.

– Вместе выберем… – решительно снял он руки Дины с себя и двинулся под ее разочарованным взглядом следом за мной.

Вскоре мы покидали магазин, накупив сладостей и соков. Костик выглядел абсолютно довольным. Я же чувствовала себя несколько иначе. Очень мне не понравилось, как он безостановочно критиковал ассортимент в магазине, сравнивая его с заграничным. Нашел с чем сравнивать! Мне много чего хотелось ему сказать, но предпочла промолчать. Все равно ведь переубедить не смогу – он с детства упрямый и гнет свое. Но от гаденького чувства, что друг считает себя намного выше всех нас, живущих в поселке, избавиться не могла.

Озеро наше считала одним из красивейших мест на земле, хоть не так и много этих мест я видела. Маленькое, круглое и чистое, по берегу оно заросло камышом и тальником. Даже когда желающих позагорать и искупаться было много, здесь легко было затеряться, а сегодня так и вовсе озеро пустовало. Ну правильно, кто ходит загорать в понедельник утром!

– Помнишь, как мы ныряли с того камня? – спросил Костик, указывая на большой камень, вдающийся глубоко в озеро. В детстве мы любили с него прыгать, точно зная, что дно там чистое и довольно глубоко.

– Конечно, помню, – ностальгически отозвалась я.

Мы выбрали место под ивой, но так, чтоб она не прятала от нас солнце. Расстелили покрывало, что я прихватила из дому, и принялись раздеваться. Купальник я надела прямо под сарафан, и через минуту уже нежилась под ласковым солнцем – компенсировала то, что не получила утром.

– Ты стала очень красивой… – не сразу обратила внимания, что Костик не торопится присоединяться ко мне, а стоит и разглядывает меня сверху.

– Не перестанешь пялиться – утоплю, – пригрозила я, пытаясь спрятать смущение. Такого в наших прежних отношениях тоже не было. Вряд ли он вообще задумывался над тем, как я выглядела. Так что же изменилось сейчас? Он – тут же нашелся ответ.

Чтобы не смущаться и дальше и не зная, что еще можно сказать, я перевернулась на живот и залюбовалась искрящейся под солнцем поверхностью озера. Через какое-то время почувствовала, как и Костик присоединился ко мне. Рука его вроде ненароком коснулась моего бедра, но даже этого хватило, чтоб ночные события ожили в памяти, бросая меня в жар. Мелькнула мысль, что не нужно было сегодня никуда идти, но ее я прогнала, как трусливую и не достойную. Это же Костик! Друг детства! А мне мерещится всякая чертовщина.

Вскоре Костик недовольно заворочался и сел на покрывале.

– Я сейчас расплавлюсь. Пошли окунемся?

Ну я, предположим, не плавилась, а наслаждалась, но окунуться не помешает. Солнце, что еще даже не добралось к зениту, и правда пекло нещадно.

Вода приятно охлаждала кожу, но не обжигала. Она была именно такая, как я люблю. Костик повизгивал и отбрызгивался, как девчонка, пока заходил в озеро. Я же так не любила и нырнула с головой, едва вода дошла до колена. А потом сразу поплыла к середине – именно там я любила лечь на спину, расслабиться и позволить водной глади убаюкивать тело, а солнечным лучам ласкать его сквозь тонкий слой влаги.

– Ты все такая же пацанка, – смеялся и отфыркивался Костик, когда догнал меня.

– Не хочу меняться, – тряхнула я волосами, обдавая его брызгами и зависая вертикально.

– Это случается независимо от нас, само собой… – последовал он моему примеру.

Мы находились так близко друг от друга, что невольно касались друг друга ногами, и это мне ужасно не нравилось. Но стоило мне только чуть-чуть отплыть, как Костик снова приблизился. А когда его руки сомкнулись на моей талии, то меня затопила настоящая паника.

– Что ты делаешь? Пусти! – от неожиданности я даже ушла под воду, но сразу же вынырнула, немного хлебнув ее и закашлявшись.

Костик и тут поспешил на помощь – теперь его руки обхватили меня в опасной близости от груди.

– Костик! – закричала я, чувствуя приближение паники. – Отпусти!..

Но он словно оглох резко. Вместо того чтобы разжать пальцы, притиснул меня к себе еще сильнее, пытаясь поймать мои губы. Я забилась в его руках, и теперь уже мы вместе ушли под воду. На этот раз я нахлебалась сильнее и пустила в ход кулаки, как только голова моя оказалась над поверхностью. Я готова была убить лучшего друга, лишь бы он больше никогда меня не трогал. Энергия уже кипела во мне и сдерживать ее получалось с трудом.

– Успокойся, ненормальная! – рассмеялся Костик, не понимая даже примерно в какой опасности сейчас находится. – Видишь, я больше тебя не трогаю, – поднял он руки над водой. – Всего-то хотел поцеловать по-дружески…

И тут он резко замолчал, уставившись куда-то мне за спину.

– Костик… – позвала я, осознавая, что немного успокоилась.

– Там… там ме-ме-медведь, – глаза его расширились, и в них плескалась паника. – И он плывет к нам. Ритка! – тут же заорал он. – Греби к берегу! – и сам рванул первый.

Бросив взгляд назад, я поняла, что зверь ему не примерещился, и что тот плывет к нам. Вот тогда и мне стало страшно. Погибнуть в озере от клыков хищника, да ни за что! Плыть за Костиком я не стала, потому как расстояние между мной и медведем быстро сокращалась. Все равно не успею, – мелькнула мысль. Я решила защищаться, чувствуя привычное покалывание в пальцах. И надо было именно в этот момент свести сильнейшей судорогой икроножную мышцу. Я аж взвыла от боли и стремительно стала погружаться под воду. Никогда еще такого со мной не случалось, даже в детстве. Отчаянно барахтаясь, я понимала, что тону. И именно в тот момент, когда я начала прощаться с жизнью, не в силах даже активировать магию, меня коснулась мокрая шерсть. Медведь поднырнул под меня, и я оказалась у него на спине. И поплыл он со мной к противоположному от Костика берегу.

Глава 6

После разговора с Лилей Гордей так и не смог уснуть. Остаток ночи он провел в лесу, бродя косолапой задумчивой тенью и распугивая ночных зверьков.

Лиля была очень сильным медиумом, которая пользовалась своим даром в исключительных случаях. Считалось, что чем реже ты обращаешься к миру духов, тем сильнее становятся твои способности.

Первый раз Лиля заглянула в душу Гордея, вскоре после того, как он примкнул к клану отшельников. Тогда она впервые пришла к нему ночью, отдалась со всей страстью молодой и горячей медведицы, а потом он почувствовал, как она замерла в его объятьях и напряглась. Даже ее дыхания он не улавливал.

– Вижу боль твою… – заговорила Лиля не своим голосом, и Гордей понял, что она находится далеко. – Тоску, стыд, потерю… Но тебя уже давно простили, утешься этой мыслью и живи дальше.

Тогда он первый раз столкнулся со способностями медиума и узнал, что они не видят конкретные события, в особенности те, что произошли в прошлом, но могут улавливать настроение как прошлого, так и будущего. Из слов Лили Гордей понял, что брат его простил. И вернись он сейчас в клан, возможно, смог снова стать альфой. Не простил себя он сам, да и осознание наступило далеко не сразу. На первых порах, когда скитался и вел жизнь дикого зверя, в нем бушевала злость и жажда мести. И лишь по прошествии времени он начал понимать, что уже давно вел себя как самодур, наделенный неограниченной властью. Эта власть и вскружила голову до такой степени, что покусился на святое – невесту брата, на которой тот оставил метку собственности и неприкосновенности. Он нарушил один из непреложных законов клана, и его позорно изгнали.

И вот сегодня Гордей просил Лилю второй раз отправиться в мир духов, чтобы заглянуть в будущее той, что занимала все его мысли.

– Что ты почувствовал? – спросила Лиля, когда вернулась из транса.

Гордей в подробностях описал собственные ощущения. Лиля слушала молча, не перебивая, периодически кивая каким-то своим мыслям.

– Эта опасность уже очень близко, и исходит она не от живого человека, – произнесла Лиля, когда Гордей замолчал. – Я не вижу ту девушку. Ее скрывает от меня белый туман. Он же и защищает ее. Но каждый раз, когда она пользуется магией, в стене появляется брешь. Таких брешей уже много, и скоро защита падет. Тогда и придет он.

– Кто он, Лиля? Ты сказала, что это не человек…

– Я так не говорила. Он пришел из мира духов и мстит. В нем возродилась магия тех, кто убил его когда-то. И теперь он разыскивает по всему свету их потомков.

– Кто он? – Гордей почувствовал, как кулаки его сжимаются. – Как его найти?

– Этого я не могу сказать, – печально отозвалась Лиля, а потом добавила: – Береги свою девочку, – и грустно так улыбнулась.

– Что будет, Лиля?..

Медведица призадумалась и не торопилась с ответом. На этот раз она не унеслась разумом в мир духов, а лишь прикидывала, как лучше ответить – Гордей это видел по ее лицу.

– Ей здесь не место. Она бежит от любви. Жизнь ее висит на волоске… Как я уже сказала, ее я не вижу и почти не чувствую. Но я вижу рядом тебя. Потому и говорю – береги ее. Кто знает, возможно и получится избежать предначертанного и спастись из лап смерти.

Никогда раньше Гордею не было настолько страшно, как после разговора с Лилей. И боялся он не за себя. Едва забрезжил рассвет, он отправился в поселок. Затеряться в ее небольшом саду, стать незаметным другими не составило труда, он уже очень давно овладел навыками подчинения себе чужой воли. Сидя под яблоней, он прислушивался к тишине в доме. Не пропустил пробуждения и уловил ту радость, что испытала в первый момент девушка. На смену радости пришла злость, и она его оглушила, настолько отчетливо он ее услышал. Она злилась на себя, ненавидя его всей душой. Но даже это не заставило его хотеть ее меньше. Даже сейчас он больше всего желал оказаться рядом, прижать ее к себе, успокоить, пообещать, что ничего плохого с ней не случится… А потом он почувствовал вибрацию ее энергии. Когда распахнулась дверь, и ураган вырвался из дома, срезая траву вдоль тропинки, словно по ней прошлись газонокосилкой, Гордей окончательно осознал, насколько мощная сила в ней таится, и каких трудов ей стоит ту сдерживать. Сейчас сила вырвалась из-под контроля, пробивая еще одну брешь в защите, делая девочку уязвимой.

Парень, что танцующей походкой вошел в калитку, не понравился Гордею с первого взгляда. Ему даже не интересно было, кто тот и что тут делает. Этого гарцующего молодца не должно быть рядом с его девочкой и все тут. И если понадобится, он ни перед чем не остановится, чтобы устранить того.

Гордей следовал за ними до самого озера, оставаясь незамеченным. Парень не замолкал ни на секунду – каков болтун и самохвал. Рита же по большей части вела себя задумчиво и осторожничала, хоть Гордей и чувствовал между ними связь, идущую из прошлого, но настолько тонкую сейчас, что того и гляди оборвется. Если она не оборвется сама, то этому поспособствует он. Впрочем, этот индюк – ему не соперник, как ни крути.

Взгляды, что бросал на Риту паршивец, пока она раздевалась и опускалась на покрывало, бесили Гордея сверх всякой меры. Ему хотелось перегрызть ненавистную глотку прямо сейчас. Ну ладно, пусть не перегрызть, не убийца же он, в конце концов. Но напугать наглеца так, чтоб больше не смел приближаться к его девочке на пушечный выстрел. И такой момент представился, когда тот протянул свои руки к той, кого никто не имел права касаться, кроме него. Тут уж у Гордея окончательно снесло крышу. Он даже не понял, как обернулся медведем и кинулся в воду. А когда его девочка начала тонуть, страх погнал его вперед еще быстрее, заставив забыть обо всем остальном.

***