Килограмм поддержки

В качестве развёрнутого эпиграфа к разделу, в котором собраны статьи про то, как же выходить из безвыходной ситуации, я решила использовать сказку про Сизифа. Вот уж у кого был тяжёлый, бессмысленный и безнадёжный день сурка. Можно ли помочь тому, кто был проклят и сурово наказан богами? Сказка короткая. Читайте. После неё я оставлю ещё одну свободную страницу, чтобы было где записать свою реакцию на эту «невозможную» встречу. Дальше пойдут уже статьи, опубликованные на сайте ккм. Их можно читать подряд или вразброс.

Освобождение

Этот Мальчик стоял на вершине. Счастливец! Небожитель!

Как и положено богам, он первым обратился ко мне:

– Добрый день! Вас что-то огорчает? – Его голос звучал ласково и был полон сочувствия, но сами слова меня буквально взорвали:

– Что-то огорчает? – моему возмущению не было предела. – Ты что, не видишь, чем я занят?!!

– Я вижу, что вы катите камень, но не знаю, чем вы огорчены и почему рассердились… – Моя реакция его явно смутила.

– Ты что, ослеп? – я буквально задыхался от гнева. – Я – самый несчастный из людей. Этот камень – моё проклятие.

– Так всё дело в камне? – обрадованно воскликнул Мальчик. – Так бросьте его!

– Не могу… Я осуждён закатывать этот камень на гору, но за шаг до вершины он срывается вниз, и я должен все начинать сначала…

– Я понял, вам нельзя расставаться с камнем. Давайте поиграем, вам сразу станет легче, – он с улыбкой смотрел на меня, а я всё никак не мог понять, идиот он или извращённый злодей с ангельским лицом.

Пожалуй, всё же он не идиот, так как быстро понял по моему лицу всё, что я собирался ему сказать. Любой бы на его месте испугался или хотя бы смутился.

Он же просто улыбнулся и молча вскочил на камень. От неожиданности я выпустил тот из рук, а этот странный ребёнок повернулся лицом к вершине и с ловкостью циркача быстро и ловко спустился с горы, перебирая ногами на вращающемся камне. Я привычно поплёлся вниз и упёрся руками в каменную глыбу. Ничто не могло избавить меня от проклятья. Но впервые кто-то пристроился со мной рядом.

– Любишь кататься – люби и камни катать! Правда? – он лукаво подмигнул мне. А когда мы приблизились к злополучной вершине, он тихонько прошептал в самое ухо:

– Хочешь попробовать? Давай!

Этот Мальчишка и впрямь умел творить чудеса. Сам не знаю как, но я оказался на проклятой глыбе лицом к вершине. С каждой секундой я бежал все быстрее, но и валун не отставал, набирая обороты. Я не выдержал гонки и спрыгнул. Мной овладел азарт.

– Давай ещё раз! – весело крикнул я Мальчишке.

– Вперёд! – он приналёг изо всех сил, помогая мне закатывать камень в гору.

Я с нетерпением ждал того мига, когда вновь стремительно понесусь вниз. Мальчишка хохотал, глядя, как смешно я машу руками, пытаясь удержать равновесие. Его смех уже не казался мне обидным. В этот раз, свалившись с камня, я захохотал вместе с ним. Вдоволь насмеявшись, он сказал:

– Ну всё, прощай, мне пора.

– Куда ты? – мне было жаль с ним расставаться.

– Меня ждёт моя Роза, – отвечая мне, он смотрел на небо.

Я тоже поднял голову. Кроме солнца и легких облачков, над нами ничего не было. Но малыш, казалось, увидел кого-то знакомого и улыбнулся. Взглянув на меня, он спросил:

– Как тебя зовут?

– Сизиф.

Я не успел узнать его имя. Он исчез так же неожиданно, как и появился…

P.S. Сказка написана больше 10 лет назад. На тот момент мне очень нравился Маленький принц. Мне хотелось верить, что я тоже смогу вот так помогать людям. Теперь Сизиф кажется более человечным, а Маленький принц – избегающим близости… А кто ближе тебе?

Цугцванг? Call the Midwife!

    Опубликовано: 11 августа 2016
    Количество просмотров: 2794

Цугцва?нг (нем. Zugzwang – «принуждение к ходу») – положение в шашках и шахматах, в котором любой ход игрока ведёт к ухудшению его позиции.

В настоящее время термин употребляется не только в шахматах, но и в быту. Например, в значении, когда любое действие или бездействие все равно приведёт к ухудшению ситуации, то есть «делать нельзя и не делать нельзя».

А если по-русски? И цензурно? В ситуации, которая переживается как невыносимая и совершенно безысходная, необходимо запрашивать помощь со стороны. Это звучит как призыв обратиться к «потусторонним силам»? Тот, кто меня знает, в таком бы не заподозрил. Я сугубый практик и реалист. Но соглашусь, особым образом понятая «потусторонность» в этой статье будет присутствовать.

Объяснюсь. Сказку о Золушке все знают. И всем известно, что Золушка пыталась попасть на бал, не прибегая ни к какой магии. Получилось? Нет. Та система, в которой она жила, не предполагала такого развития событий. Но скажите, что тут такого фантастического или невозможного в том, чтобы умыться, причесаться, одеться, обуться и пойти потанцевать? И вот когда такие простые действия становятся «невозможными», приходится или сдаваться, или начинать верить в «фей».

Золушке была нужна «всего лишь нормальная мама». К сожалению, такие персонажи часто бывают в дефиците. Под «нормальностью» я подразумеваю то, что Винникотт называл «достаточно хорошая мать». В сказке мы видим два полярных персонажа: злая Мачеха и добрая Фея. Целостность отсутствует. Мир чёрно-белый, расщеплённый, или-или. Это похоже на то, как воспринимает маму совсем маленький младенец, у которого ещё не сформировался целостный образ матери: когда кормит и держит на ручках – ангел, фея; когда не бежит по первому писку, отвлеклась, не дала сисю сию минуту – Баба Яга, ведьма! Он и сам расщеплён: блаженство и отчаяние, два полюса, не скреплённые ни памятью, ни знанием, что всё пройдёт. Это норма для младенцев, но порой и взрослые люди застревают в таком же расщеплении…

А кем для нас были наши мамы? Феями? Ведьмами? Или в определённом возрасте одна из них вдруг превратилась в другую? Были ли в них эти два полюса уравновешены? Удавалось ли нам, несмотря на все страдания от неизбежного несовершенства мира целиком и конкретной мамы в частности, всё-таки оставаться собой и быть принятыми и любимыми со всем своим опять-таки несовершенством?

Вернёмся к сказке. Что было бы дальше, если бы Фея не появилась? Если бы Мачеха и Золушка продолжали делать всё то, что они делали? Мачеху всё устраивало в таком раскладе, значит изменения – это задача Золушки? И для этого ей рано или поздно пришлось бы признать, что не приведут её действия на бал. Как с этим можно обойтись?

А. Ну и нафиг этот бал!!! Не очень-то и хотелось…

Б. Я плохо старалась, надо ещё лучше, может, всё-таки когда-нибудь, если я ещё лучше, то…

В. Лучше помечтаю, в моём воображении всё так прекрасно! Реальность – страшный сон!

Г. Сердце болит. Тоска. Безысходность… Выпить? Покурить? Пожевать?

Многие из нас в процессе взросления предавали себя, то есть оказывались в ситуации, где не было другого выхода, кроме как создать некий внутренний разлом, чтобы выжить. Такой разлом обычно означает, что мы заглушали свои истинные чувства и отвергали себя, чтобы нас приняли наши близкие.

Как долго можно продолжать хотеть того, что невозможно в той ситуации, в которой ты находишься? Как долго можно выносить отвержение, отказ, унижение, равнодушие, грубость, хамство, насилие, манипуляции, использование?

Можно. И очень долго. Надо только найти способ. Один из рабочих – анестезия. Можно перестать чувствовать боль. Перестать хотеть. Потеряться. Исчезнуть. Забыть себя. Стать добрым к другим, внимательным, заботливым, помогающим, тем, кто ничего не хочет для себя. Этаким грустным ангелом. Можно обозлиться. Мне никто не нужен. Каждый сам за себя. Мне нельзя помешать, можно только не помочь. Хочешь сделать хорошо – делай сам! Можно стать «Буддой», ничего не желать, довольствоваться малым: нет желаний – нет проблем! «Ангел», «Трудоголик», «Бомж»…

Можно найти свой способ и смириться, успокоиться, перестать рыпаться. Но всё равно – в глубине всех этих «способов» продолжают тлеть совсем другие чувства: обида, злость, гнев, ярость, ненависть, зависть, отчаяние… Это очень сильные чувства из разряда трудновыносимых. Не зря говорят, что сильное страдание непродолжительно, а продолжительное – не сильно. Потому что длительную и сильную боль вынести невозможно.

Вот и получается, что мы как-то находим способы понизить интенсивность нашей боли, перевести, говоря медицинским языком, острый процесс в хронический. Вот такую «вялотекущую хронь» можно терпеть годами, можно даже всю жизнь…

Поэтому хорошо, что есть кризисы и обострения, хорошо, что с нами иногда случаются какие-то события, выводящие нас из привычного сонного оцепенения: болезни, измены, смерти, предательства, увольнения, ограбления, банкротства и т. д. Я не считаю всё вышеперечисленное хорошим, но иногда это «нехорошее» может быть нам на пользу. На такие неприятности не надо напрашиваться и их не надо никому «организовывать». Но если уж что-либо подобное случилось, то почему бы не воспользоваться?

Для исцеления необходимо восстановить способность в полной мере чувствовать свои чувства и таким образом осознавать и выражать свою правду о том, кто мы есть и чего мы хотим.

Иногда вывести нас из бесчувственного, притуплённого состояния могут только довольно экстремальные события. Иногда бывает достаточно «простого» отчаяния. Иногда это может быть обыкновенная зависть. Я – за зависть. Это наиболее «мягкий» будильник!

Итак, «будильник» прозвенел, анестезия перестаёт действовать, дискомфорт усиливается – что делать?