Время шестых

В подтверждение слов кенийки тихо охнула система оповещения. К корпусу крейсера прикрепился зонд.

«Оставайтесь на месте. Без паники. Вам не причинят вреда. Оставайтесь на месте.»

***

Озонированный и ароматизированный сосной воздух в капсуле шагового тренажёра ужасно напоминал Риссу воздух калифорнийских холмов. Даже без визуального сопровождения на экранах, окружавших его со всех сторон, создавалась иллюзия, что он дома, взбирается повыше, чтоб увидеть раскинувшееся внизу море искусственных огней под светом настоящих звёзд в глубоком чернильно-синем небе.

Он бы хотел вернуться. Эта тяга так и не уменьшилась с начала полёта. Нет, Марс манил его тоже, но иначе, совершенно иначе.

Если б не обстоятельства, он, пожалуй, не решился бы. Но нужно было думать о семье… тогда нужно было. Двести лет назад, если верить движению красно-полосатого шара за иллюминаторами.

Кто теперь там из близких? Остались ли их потомки во Флориде, куда помог им переехать Центр управления полётами? Живут ли так же у океана другие люди, носящие ту же фамилию? Океан, конечно, другой, не тот, что в его детстве и юности, но всё же океан. Атлантика… но тёплый её кусочек. Пляжи, пальмы…

Оставалось надеяться, что мать и сестёр не стали искать на другом конце страны, да ещё и без него самого. В конце концов, они-то не имели к делу никакого отношения.

Тогда он не надеялся отделаться только ногой – Юджин прислушался к тихому шуршанию гидравлических поршней – вскоре за ним бы пришли.

За каким дьяволом он решил связаться с бандой? Джека уже было не вернуть, а он всё равно полез в этот гадючник.

Тьфу!

Впрочем, его прошлые заслуги плюс заработанная инвалидность как раз-таки позволили претендовать на билетик на Марс. Космосу нужна была подопытная крыса «с ограниченными возможностями». Хотя сам он к моменту полёта ограниченности уже не ощущал. После того, как ублюдки Ваксена раздробили ему ногу, поймав прямо посреди утренней пробежки, – да, он был неполноценен, он почти желал умереть. Когда ногу удалили в госпитале – да, он был неполноценен уже и как личность, потерявшись в боли, отрицании и жалости к себе. Когда получил первый протез и никак не мог к нему приноровиться – да, он был жалким неумёхой, ярившимся на весь мир. Но потом… потом всё сгладилось. Он приспособился и, объективно говоря, стал даже сильнее, вспомнив благодаря родным и команде подготовки, что он не только бывший спортсмен, но и профессиональный физиотерапевт. А уже это окончательно перевесило чашу весов на его сторону в ходе отбора.

И вот он здесь, добившийся желаемого и отчаянно жаждущий вернуться.

Отчаянно жаждущий изменить прошлое и никогда не пересекаться с теми людьми или, по крайней мере, поступить тогда не как тупой юнец, а по-взрослому.

Но время не отмотать назад…

А вот вперёд – пожалуйста, как оказалось. Юджин улыбнулся сам себе, тёмные глаза блеснули.

Вперёд – сколько хотите. И даже если не хотите…

Он провёл пальцами по сканеру, увеличивая уклон дорожки.

Интересно, если они вообще доберутся до этого нынешнего Марса, то что ждёт их там?

Уже скоро, судя по всему. К пузырю слетелся целый рой машин. Пусть не завтра, но через какое-то время они пробьются.

Противореча ему загудели сирены.

«Оставайтесь на месте. Без паники. Вам не причинят вреда. Оставайтесь на месте.»

Ха! А вот это внезапно. Вот и они, значит.

Что ж, всё лучше, чем сидеть в заточении. Доберутся до Марса, а там… может, Земля примет его снова?

***

Время изменило людей.

Впрочем, ничего удивительного: наш вид выжил благодаря изменчивости. Перемены нельзя было назвать быстрыми, но уж если они случались, то распространялись быстрее ветра.

Так что да, люди изменились.

Марсиане были другими: похожими и всё же явственно отличающимися от землян. Выше, тоньше, но при этом как-то рыхлее. Кожа цвета некрепкого чая, большие светлые глаза, вытянутые к вискам, маленькие ушки, крупные носы и пухлые губы. Марс, словно огромный шейкер, смешал причудливый, но приятный коктейль из рас и наций, объединив ранее столь разнородные ингредиенты в цельную субстанцию.

Так, по крайней мере, казалось экипажу «Скопы».

Однозначно судить обо всём марсианском населении, как и о нынешних обитателях Земли пока не приходилось.

С момента прокола «пузыря» машинами Красной планеты прошло две недели.

Собственно, уже пять дней команда находилась вне заточения, вне корабля. После объявления прикрепившиеся к космолёту зонды встроились в его системы, провели им одним ведомую диагностику устройств, а потом и экипажа. Для последнего каждого из них попросили – хотя был ли выбор – пройти в имеющийся на борту медицинский сканер, провести там примерно полчаса, а после ответить на ряд вопросов. В принципе, ничего необычного, всё довольно близко к стандартному протоколу обследования новых объектов и субъектов, каким его знали астронавты Шестой марсианской миссии. За этим последовали несколько часов ожидания, а затем на связь вышли сами обитатели Красной планеты. Лица трёх представителей Марса высветились на большом экране в главной рубке, где собралась команда. Изменения были видны сразу. Внешность, да, но ещё и язык. Общаться пришлось через электронного переводчика: слишком далеко убежало лингворазвитие колонии, слишком много изначальных языков смешалось. Английский, русский, китайский, хинди и банту, испанский и арабский, фарси и японский, португальский и финский – в новом наречии слышались отголоски каждого, создавая непривычную вязь звуков. А это значило, что за прошедшие столетия страны-первопроходцы перестали диктовать своё и вылезать на главные роли, пользуясь принадлежащими только им технологиями, либо, что всегда казалось трудным для человечества, народы договорились. Не то чтобы сейчас для «шестых» это имело какое-нибудь значение, но факт есть факт.

Зато основополагающие понятия, мироустройство, даже переговорные традиции и правила вежливости сохранились во вполне узнаваемом виде. Поэтому договориться не составило труда. Впрочем, снова – был ли у них выбор?

Марсиане предупредили экипаж о рисках их извлечения из крейсера. Случай назывался исключительным, единственным в своём роде, и, конечно, подобных спасательных операций ещё ни разу не проводилось. Однако им дали все возможные заверения в том, что сам «пузырь» стабилен и не схлопнется от любого неловкого движения. Далее принесли извинения за необходимость продержать их какое-то время в карантине, проведя несколько циклов обработки и обследований, но к такому команда была готова (собственно, карантин предполагался и по первоначальному плану экспедиции как стандартная процедура). В период пребывания в нём планировалось ознакомить спасённых – а им дали ясно понять, что знают, кто они – с марсианской действительностью, особенностями обитания на планете, политическим устройством, законами и правилами поведения в общем виде и прочей необходимой информацией. Спасители призвали ни о чём не беспокоиться: обнаружение их миссии, а тем более живого и здорового экипажа стало по каким-то причинам событием первоочередной важности – позже их пообещали ввести в курс дела, обеспечив и проживание на Марсе и даже работу.

Сам переход в карантинную зону – корабль на орбите – несмотря на всю сложность дался команде «Скопы» легко. По большему счёту, от них и требовалось-то лишь войти и пристегнуться в похожей на бутон цветка капсуле, закреплённой на нескольких тросах. Лебёдки спокойно и не торопясь вытянули этот маленький аппарат из отверстия в «пузыре».

Крейсер же шестой миссии так и остался неподвижно висеть в своей прозрачной тюрьме. О его дальнейшей судьбе экипажу не посчитали нужным сообщить.

Теперь они ждали – оставалось ещё два дня до обещанной высадки – всматриваясь в планету, бывшую конечной целью их путешествия. Сейчас, в её обычном вращении, всё воспринималось иначе. Астронавты только-только начали осознавать действительные масштабы свершившихся перемен.

И новые перспективы…

Земля – крохотная голубая точка на чёрном бархате космоса – теперь не была навсегда оставленной матерью, а лишь иным пунктом назначения, появись такое желание. Их прежний дом… но перенёсшийся в будущее. Помнит ли он ещё о своих потерянных детях?

***

Небольшой планолёт, опускаясь по широкой спиральной траектории от воздушной платформы одного из космолифтов, аккуратно и быстро доставил их вниз, на землю. Ну, то есть, на Марс.

Первые шаги на территорию порта – на поверхность планеты – дались им чрезвычайно легко. Ожидаемо, поскольку они оставались типичными землянами, но всё же излишне легко для подготовленных людей, да еще и облачённых в утяжеляющие костюмы. Корректировка местной гравитации за все прошедшие годы так и не была произведена: поначалу из-за научных ограничений, после из-за технических сложностей и дороговизны, а потом уже и потребность почти отпала – люди колонии изменились сами.