Нет запрета. Только одно лето

Марлен ядовито улыбнулась, на что Раймонд пригрозил ей ракеткой и занял позицию.

– Играем гейм до ничьей или моей победы, – довольно съязвил он.

Иметь желание, которое выполнит сам Раймонд Ротштейн, было перспективней титула «Большого шлема», и, если меня с детства готовили именно к этой победе, я была обязана взять ее любой ценой.

Подбросив мяч для подачи, я наблюдала, как мужчина ловко отбил удар, из-за чего пришлось сделать резкий кросс. Мяч едва не ушел в аут.

– Осторожно, олененок. – Мужчина ответил обводящим ударом вдоль линии. – Реванша не будет, как бы ты не просила.

– Просить? Я просто возьму и выиграю. Без лишних слов.

Игра набирала обороты.

Азарт одолевал, а соблазнительный соперник, очень хорошо играющий в теннис, только подпитывал желание одержать победу, чтобы утереть ему нос. Пришлось ловко перемещаться по задней линии, Раймонд же всеми силами пытался пробить защиту резкими ударами в углы. Паршивец отнял мою тактику, которой я хотела его вымотать.

После серии обменов мяч полетел к сетке. Мужчина вышел вперед, пытаясь сделать смеш, но я успела ответить укороченным ударом и торжественно улыбнулась.

– Попался! Это очко мое, Мистер Ротштейн.

Его приоткрытые губы от частого дыхания соблазняли.

– Очко в копилку Кимми, Рай, – прокричала Марлен и отпила. – Мне уже можно делать ставки?

– Не торопись, Марлен. Ладно, признаю: ты сегодня в ударе. Но это еще не конец.

– Конечно, не конец. Я только разогревалась.

Обнажая белоснежную улыбку, он закатил глаза и отошел на несколько шагов назад.

Следующий розыгрыш – долгая перестрелка. Мы оба слегка вспотели, дыхание участилось. Раймонд ловил момент и сделал неожиданный дроп-шот, из-за которого я бросилась вперед и едва успела дотянуться, но мяч все же упал на моей стороне. Разводя руками, Ротштейн пожал плечами.

– Счет равный. Не так уж ты непобедима.

Я поднялась и вложила в следующую подачу всю возможную силу, мяч полетел точно в угол, но мужчина все же успел его отбить, вынуждая меня ринуться к сетке и поставить мяч в пустой угол. Марлен прокричала:

– Плюс очко Кимми!

Раймонд подошел ближе и понизил голос:

– Знаешь, даже если проиграю… это будет самая приятная победа в твоей жизни.

– Не отвлекай меня комплиментами.

– А почему нет? Такая тактика имеет место быть. – Он потянул руку к прилипшей пряди на моем лбу и осторожно убрал ее за ухо. В тот момент я заметила, что его глаза полны возбуждения. – Смотря на эту терзающую воображение картину, я готов взять тебя прямо на этом корте.

– Прекрати.

– Твои стоны бы услышал весь остров, пока я входил в тебя так глубоко, как это только возможно. Ты бы кричала мое имя в наслаждении и приятных судорогах, кончая снова и снова… до изнеможения.

Я вздрогнула от голоса Марлен.

Растерянная и рассеянная заняла позицию и увидела уверенного Раймонда. Его взгляд прошелся по моей фигуре, скользнул по ногам, задевая во мне все, что только можно. Мысли об игре уходили на задний план из-за его манящего взгляда. Создавалось впечатление, что в ту минуту он тоже думал только об одном. О том, как нам остаться наедине и отдаться этому порыву со всей страстью и желанием. Сделать друг друга своими.

С трудом собравшись, мы продолжили.

Каждый розыгрыш как маленькое сражение, одно из которых Раймонд выиграл и сравнял счет.

– Решающий! – объявила Марлен. – Давай, Бэмби!

– Могла бы хотя бы сделать вид, что и за меня болеешь, – буркнул мужчина.

– Я согласна на ничью, – неожиданно сообщила я, чем заработала два непонимающих взгляда. – Пусть мы победим оба в нашей первой игре. Так будет правильно.

Речь шла о теннисе? Не думаю.

Казалось, победа одного не доставит такого удовольствия, как победа двоих, поэтому я и настояла на завершении.

Раймонд подошел ближе и заглянул в глаза.

– И что это значит, Кимми? Я как-то задел тебя?..

– Нет, – я улыбнулась. – Я и так хочу поехать с тобой, Раймонд. Победишь ты или нет – неважно, ведь если ты уедешь без меня, это место уже не будет таким, как прежде. Без тебя.

Какое-то время мы смотрели друг на друга, понимая истинную значимость сказанного. Впервые я позволила сказать то, что действительно думаю. Не отталкивала, не прикрывалась безразличием, чтобы уберечь себя и запутать его. Сказала то, что по-настоящему чувствую и хочу.

– Du bist mein Traum, – прошептал он, смотря прямо в глаза завороженным взглядом. – Раз так, если мы оба выиграли, я должен тебе желание. Даю слово, что сделаю все, о чем ты попросишь…

– Ты же серьезно относишься к обещаниям.

– Да, но я верю, что ты не попросишь о том, о чем мы оба можем пожалеть. Верю каждому твоему выбору, раз ты наконец-то сказала то, о чем действительно желаешь. Это малое, что я могу дать за твои истинные чувства, олененок.