Перекресток, которого ты не заметила

– Варя, ну тогда тебе надо заниматься чем-то, что действительно нравится, – осторожно заметила Мария Семеновна. – Вот что тебе нравится? Подумай об этом. Ты ещё очень молода, времени в запасе много, успеешь попробовать миллион занятий, прежде чем найдёшь дело всей своей жизни.

– Даже не знаю, – печально протянула Варя, – пожалуй, больше всего на свете я люблю поесть. Хотя больше люблю приготовить поесть и всех кормить, вот как вас сейчас, например.

Все засмеялись, а Полина сказала:

– Слушайте, так это же идея! Варь, на самом деле, ты прекрасно готовишь, особенно печешь! Может быть тебе какой-то создать канал на YouTube? А что? Ты же блоггер, рассказываешь людям всякое, и рецептами делишься, а тут и показывать сможешь. Или, ещё лучше, вот бы ты открыла здесь пекарню! Ну такую небольшую лавочку, с кофе, с пирогами и с булочками, как ты любишь. С этим твоим всем уютом! Деревня всё строится, да расширяется, народу становится больше. Это должно пользоваться спросом, мне кажется. Только стартовый капитал где взять?

– Бинго, Полина! Ты – гений! Пироги-антидепрессанты, вот что точно всем нужно! И в любое время! – воодушевленно воскликнула Варя и тут же расстроено добавила. – Но я же ничего не смыслю ни в чем, кроме этих самых пирогов. А это бухгалтерия и все такое. И денег у меня и впрямь нет…

– Да деньги не проблема, – задумчиво протянула Аля, глядя на Александра. – Только ты что же, совсем уйдешь со своей работы, получается?

– А почему нет? Мне, если ужаться, хватит и тех денег, что я от сдачи квартиры в аренду получаю. Нам с Задохликом много не надо! А любимому делу или целиком отдаваться, или какое ж оно любимое?

– Но это же, девочки, понадобится технолог. Я не в пищевой промышленности трудилась, но общее представление о производстве имею, – забеспокоилась Мария Семеновна,

– И прилавки нужны деревянные, и столы, и табуреты. Чтобы экологично, сейчас такое модно, – важно добавил Панкрат.

– Ты, Варь, вот что. Прикинь меню, поезди по округе, посмотри, может где-то есть уже пекарни. Что там продают, по какой цене? А потом поговорим, – подвел итог Александр.

– Нет, правда что ли? Ого, как же это будет интересно! – Варя все же не сдержалась и запрыгала.

– Да не то слово, – добавила Алька и все снова засмеялись.

А потом сошлись во мнении, что можно еще повторить чайку. И зачем вообще унесли пирог с капустой? Уже столько времени прошло, пора еще по кусочку!

***

Утром же следующего дня Варька начала свою разведывательную операцию и отправилась для начала в местный магазин. Пирогов там не продавали, но хлеб, булки и иногда пирожки томились на витрине, слегка накрытые пакетом, чтобы на них не садились жирные ленивые мухи. Кроме выпечки в магазине продавали всё подряд – от мороженой курицы, до крысиного яда. Запахи образовывали немыслимую и невыносимую какофонию, находиться в которой долго не хотелось, да и не представлялось возможным. Так, купить побыстрее, что нужно, и бежать подальше на свежий воздух от давящих стен, выкрашенных серо-зеленой, местами облупившейся, краской. Побороть этот запах получалось только у компании местных алкоголиков, которые под вечер неуверенной походкой, поддерживая друг друга, заходили в магазин, вставали у прилавка и начинали считать деньги, прикидывая, на что хватает. Случись кому-то зайти в тот же самый момент, он рисковал получить алкогольное опьянение при первом же вздохе.

Продавщица Нинка, не то от запаха, царящего в магазине и зимой и летом, не то по каким-то личным причинам, обслуживала покупателей с таким выражением лица, что становилось ясно: здесь тебе не рады, а у Нинки есть дела поважнее, и время на тебя тратить ей совсем не интересно. Однако ж для некоторых Нинка делала исключение: в основном, для любителей посплетничать. А вот Варю, Полину и особенно Альку Нина не любила, и даже не особо свою неприязнь скрывала. Они редко что-то покупали в магазине, везли из города, или привозил Сергей. И были уверены, что Нинка считала их брезгливыми зазнайками.

В действительности, Нина и правда не любила работу продавца. Нина любила рисовать. А ещё больше любила она своего мужа – Николая. Она начала его любить на школьной линейке 1 сентября, куда её привели в первый раз, в первый класс. У Николая, тоже первоклассника, был напуганный вид, лохматый затылок, и букет таких же лохматых астр в руке. Как можно было не влюбиться?

На первом уроке их посадили за одну парту, там они и провели все школьные годы чудесные. Нина и Николай вместе шли в школу и возвращались из нее – Николай исправно таскал обе сумки. Они делили обеды и беды, хулиганили и получали нагоняй, катались на великах и купались на речке, которую Нина любила рисовать больше всего на свете.

Николаю нравилось наблюдать за тем, как она рисует, непременно высунув кончик языка. А Нине нравилось наблюдать за Николаем – его она тоже часто рисовала.

Затем они повзрослели, тоже как-то синхронно, хотя обычно девочки обгоняют мальчиков, но не в этот раз. И также синхронно поняли, что детская дружба превратилась в нечто большее. Поскольку тайн друг от друга у них не было, они тут же друг другу признались в чувствах и было им абсолютно плевать на глупые завывания друзей «Тили-тили-тесто, жених и невеста!».

Они представляли свою будущую жизнь смутно, она казалась им чем-то вроде картины с названием «Нина сидит на берегу реки с мольбертом, Николай рядом, положил голову на колени Нине, все счастливы».

Они поженились в первую же осень после школы, потому что весной, ещё даже экзамены не начались, Нина забеременела. И родила им Машку. Картина жизни стала называться «Нина с Машкой на руках, Николай рядом, все счастливы». Они переехали к родителям Николая, выстроили на другом конце участка небольшой дом и стали жить. А рисовать было теперь некогда.

И Нина была очень счастлива, и жизнью своей довольна, но в те минуты, когда в магазине с жуткого цвета стенами не было покупателей, она думала о том, как не хватает ей рисования. А иногда, и ей было очень стыдно, она думала об этом и когда покупатели в магазине были.

Она однажды предложила хозяину расписать стены, но тут посмотрел на неё как на умалишенную и велел лучше подбить бухгалтерию, чтобы те, кто покупал в долг, вернуть его не забыли. Постепенно Нина стала думать о рисовании постоянно, фантазировать нравилось ей больше, чем разговаривать с покупателями, и хозяин часто ругал ее за отсутствие «клиентоориентированности» – умное слово он вычитал в интернете. Так и вышло, что Нина одновременно злилась и от того, что не любила свою работу, и от того, что на самом деле она не была грубой – просто так сложилось.

Сегодня Нина была скорее грустной и только рассеянно посмотрела на Варю, без обычного «Что-то хотели?».

– Привет, Нин! – аккуратно поздоровалась Варя, пытаясь понять, как бы выведать у Нины, сколько они хлеба продают.

– Привет! – даже для Нины тон был чересчур равнодушным.

– У тебя что-то случилось? – решилась Варя.

А Нина внезапно тихонько заплакала:

– Магазин закрывают, две недели еще работаем и всё, до свидания!

– Как так? А где же продукты покупать теперь?

– Так ты что, не знаешь? Там с торца дома, где почта, открывают сетевой супермаркет, «Бантик». А нас закрывают, потому что кто теперь к нам ходить станет? У них там и ассортимент шире, и светло, и красиво. А, – махнула она рукой, – ты же ничего здесь не покупала почти, и на почту поди не ходишь. Вот и не знаешь.

– Ну да, – смутилась Варя, – я в городе покупаю, по дороге, в гипермаркете. Ну ты погоди, а что ж ты в этот новый супермаркет не устроишься? У тебя же и опыт, и в деревне ты всех знаешь! Кому, если не тебе?

– Так дочка же у меня, Машенька. Муж работает в городе, родители его ходят уже плохо, да и видят не лучше, а мои в город перебрались. Тут я закрыла на час, Машку из школы забрала, всех накормила и обратно. А там всё строго: только по графику и никто домой сбегать не даст.

– И что же делать? – расстроилась Варя.

– Да ничего! Придется Машке взрослеть раньше времени. Муж, конечно, неплохо зарабатывает, но я дома сидеть тоже не могу, деньги лишними не бывают, сама понимаешь. Наверное.

– А чего ж я не понимаю, я всё понимаю! Меня вот тоже сейчас на работе повысили, а зарплату не прибавляют! Работай, говорят, три месяца, это испытательный срок. А чего меня испытывать, если я у них как универ закончила, так и работаю?

– А ты что, работаешь? – удивилась Нина.

– А как же?

– Так мы думали, что ты эта… блогерша. Нет разве?

– Ой, да есть у меня блог, но это же так, для души! Мне за это не платят! Ладно, Нин, побегу я. А ты не грусти, все решится как-то!

Оставив Нину, которая тут же, разумеется, снова начала грустить и думать о рисовании, Варя помчалась к дому Али с Александром. Если быть точнее, на стройку.

Будущий дом стоял на другом конце деревни, ближе к речке, среди таких же свежепостроенных. Эту улицу, хоть и была она официально без названия, деревенские так и называли – Новая. Из зелени здесь росли преимущественно туи, высаженные модными ландшафтными дизайнерами перед воротами. Ни плодовых деревьев, ни цветов на современных участках и рядом иметь не полагалось – хорошо уже, если не всё в плитку закатывали. Заборы на этой улице ставили глухие, высоченные, с соседями не дружили, и уж, разумеется, ни дети не играли за пределами двора, ни даже кота или собаку здесь было не встретить.

На стройке у Али с Панкратом стоял шум и гам. После звонка Александра лесопилка и впрямь исправилась, и дерево им привезли в срок и просто отличное! Дом был почти достроен, осталось под крышу завести, чем и занимались прямо сейчас строители.

Алю Варя нашла в гостевом домике, его на участке построили первым, ещё несколько лет назад. Александр планировал там поселить строителей, а затем развелся, квартиру в городе оставил бывшей жене, а сам стал жить в деревне. Аля переехала к нему с началом стройки, так её было легче контролировать. По крайней мере, такой была официальная причина, но все были уверены, что на самом деле, им просто хотелось больше времени проводить вместе.

Аля задумчиво смотрела в ноутбук, работала, но Варе обрадовалась и повела её пить кофе.

– Аль, у меня такая новость!

– Ты что, беременна? – поперхнулась Аля.

– С ума сошла? Было б от кого! Ну в смысле, не то чтобы я прям сразу, но никого же нет. Тьфу! Не путай меня! Я сегодня была в магазине, разговаривала с Ниной, она мне рассказала, что магазин закрывают! Через две недели!

– И?