Чужое тело

Чужое тело
Нана Рай

Нина просыпается через пятьдесят лет и понимает, что от нее настоящей остался лишь мозг в теле киборга. Воссоединение семьи после чудесного воскрешения или тайный мотив провести опасный эксперимент? Ведь ее убийца до сих пор жив.

Нана Рай

Чужое тело

– Это сенсация!

– Не могу поверить. Мы воскрешаемчеловека!

–Не просто воскрешаем, а делаем совершеннее. Только…

– Что?

–Заказчик просил кое-что подправить в ее памяти, но я не смог.

– И ты ему не сказал?!

– Нет. Иначе бы он не дал разрешения на этот эксперимент. Маленькая ложь на благо науки.

–Если не считать того, что ложь вскроется, и полетят головы…

Ее тело будто каменное. Такое тяжелое и чужое. Словно в нее влили тонну железа, и она еще чудом может шевелить пальцами и даже ногами. Поворачивать голову из стороны в сторону. Вот только открыть глаза боязно. Нина слишком долго спала.

– Ну, давай, девочка, просыпайся. Я знаю, ты меня слышишь.

Теплый мужской голос ласково уговаривает, словно она – обезьянка, и он хочет взять ее на руки.Нина делает вдох и послушно раскрывает глаза.

В комнате горит приглушенный свет ночника, который висит, как летающая тарелка, посреди потолка. На кремовых стенах пляшут желтые звездочки, а сама Нина лежит в мягкой кровати, укрытая легким одеялом. Рядом с ней на стуле сидит полный мужчина с широкой улыбкой. В его прямоугольных очках отражается заспанное лицо Нины. Странно, что она видит себя, но не видит его глаз. Очки зеркалятвсе, что в них попадает, но не пускают в душухозяина.

– Ну вот, – мужчина нервно проводит по черным волосам, густой шапкой покрывающихего голову, – здравствуй, Нина. Рад с тобой познакомиться. Меня зовут Игорь Михайлович. Ты в моей клинике. Но не волнуйся, твои родные уже едут и скоро будут здесь. Москва стала еще больше с тех пор, как…– он вдруг громко кашляет в кулак. Сболтнул лишнего, не иначе.

– Что со мной случилось?

Нина поворачивает голову и только сейчас замечаетвстроенный в стену планшет. Правда тонкий стеклянный экран сложно назвать тем планшетом, к которому она привыкла, но в любом случае на нем высвечиваются все показатели. Сердцебиение, пульс, и еще множество столбиков и цифр с английскими аббревиатурами. Странно, но на ее теле нет никаких датчиков…

– А что тыпомнишь последнее?

Она хмурится. Лето, жара, от которой дурно до такой степени, что перед глазами пляшут красные точки. И вместо игры в бадминтонНина млеет в своей комнате под кондиционером, боясь даже думать о том, чтобы выйти на улицу.Последнее лето перед поступлением в университет. Последнее лето перед совершеннолетием.

– Я читала книгу «Франкенштейн» Мэри Шелли, а потом все расплывается. Кажется, я потеряла сознание. У меня был солнечный удар?

Предположение глупое, но Нине отчаянно хочется взять ситуацию под контроль. Показать, что она помнит, что с ней случилось и что оназнает, где находится. Создать хотя бы видимость, лишь бы не поддаваться страху, нарастающему внутри.

–Эм-м, нет, – Игорь Михайлович встает и демонстративноотряхивает белый халат, хотя он чистый. – Знаешь, что мы сделаем? Ты сейчас переоденешься, а я решу некоторые вопросы, и мы перекусим в столовой, пока ждем твоих родственников. Одежду найдешь здесь, –он стучит по стене рядом с дверью.

Скрытая панель отъезжает в сторону, и Нина видит зеркало и вешалку, на которой скромно висит черное платье с белым воротником и манжетами. На первый взгляд ее размер.

– Дождись медсестры, она проведет тебя.

Когда главврач выходит из комнаты, Нина осторожно встает, и показатели на планшете меняются. Куда ее запихнул отец? Что произошло? Тревога продолжает нарастать, а вместе с ней мигрень.

Нина разглядывает себя в зеркале, и ее не покидает мысль, что тело – чужое. Кожа слишком мягкая и чистая. С лица исчезли родинки, губы стали полнее. Рыжие волосы чистые и скользят между пальцев, а кончики не сухие, хотя она не раз сжигала их краской. Вроде бы и она. И все же нет. Разве что темно-зеленые глаза не изменились.

Нина встряхивает головой и быстро переодевается, стараясь не думать, что с ней вытворяли в этой клинике. Но волнение никуда не уходит, и чем быстрее бьется сердце, темстремительнее растут цифры на планшете. Нина старается глубоко дышать, как ее учил психолог, чтобы унять эмоции. Потому что, если она выйдет из себя – может случиться беда.

Нина жмурится, прогоняя воспоминание, когда она в последний раз перестала себя контролировать. Все закончилось плохо…

Входная дверь с тихим щелчком отъезжает в сторону, и на пороге возникает улыбчивая медсестра. Светлые волосы пушистым облачкомвыглядывают из-под белого чепчика, а на бейдже красуется тисненное золотом имя: «Мария». И все? Еще бы подписали Тереза, чтобы дополнить образ ангела. Если внешность Нины вызывает подозрение, то Мария и вовсе кукольный персонаж.

– Здравствуй, Нина. У тебя прелестное имя. Позволь, я проведу тебя в столовую, – она отступает в сторону и рукой предлагает выйти из комнаты.

– Спасибо, – Нина хмурится.

Игорь Михайлович не такой идеальный, как Мария, поэтому располагает к себе больше.

Нина ненавидит людей без недостатков. Чаще всего за их идеальной оболочкой скрывается червоточина. И вот теперь она сама стала такой же.

В коридоре ее встречают те же кремовые стены и мерцающие теплым светом лампы, убегающие вперед по потолку. Вместо дверей лишь золотистые таблички с номерами палат, а очертания проемов настолько скрыты, что кажется будто их и нет вовсе.

Мария подводит Нину к стеклянному кубу:

– Это лифт. Сейчас мы спустимся на первый этаж, – раздражающе нежным голосом объясняет она.

Нина неохотно заходит внутрь. Поскорее бы отец забрал ее домой. И где он нашел такую клинику? Здесь только фильмы ужасов снимать.

Лифт бесшумно ползет вниз, и сердце замирает от увиденного. Перед ней раскидывается огромное светлое фойе, по которому снуют… Марии. Одна ведет под руку старика, другая сидит за стойкой, третья о чем-то беседует с посетителями. Нина пытается сосчитать клонов, но сбивается после десяти.

– Что это за место?! – она прижимается спиной к прохладному стеклу и смотрит на медсестру, но та продолжает улыбаться безмятежно, словно младенец.

– Это клиника «Выздоровление» Игоря Михайловича Краснова. Здесь используются самые передовые технологии, в том числе роботизированный персонал. Не стоит бояться. Чувствуйте себя в клинике, как дома.

Лифт останавливается, и стеклянная дверь растворяется в воздухе. В первый раз Нина этого не заметила, а сейчас в ужасе выбегает из лифта и пытается отдышаться. Со всех сторон на нее сыплются приветливые улыбки Марий. Но вот кажется помимо Нины никого из пациентов это не смущает.

– И сколько я здесь нахожусь? – хрипит она.

– О, не так долго. Всего две недели, – и снова милая улыбка, от которой тошно.

Конечно, в двадцать первом веке наука движется стремительно, но Нина не верит, что за две недели прогресс достиг таких вершин.

– Следуйте за мной, – Мария подводит ее к арочному проему и снова делает приглашающий жест рукой. – Игорь Михайлович ждет вас.

Столовая оказывается вовсе не столовой, а маленьким кафе на три столика с уютными бежевыми креслами, где официанткой работает такая же Мария.

Нина замирает посреди комнаты, боясь подойти к Игорю Михайловичу, хотя он с улыбкой указывает на место за круглым столом.

Один, два, три… Нина мысленно считает до десяти, поражаясь как еще не свихнулась, хотя сердце отбивает чечетку, а ладони влажные от пота. Но стоит сесть рядом с главврачом, как вопросы вылетают один за другим: