Где воскресают бабочки

Регина замолкает и прикрывает глаза тыльной стороной ладони. На ее руке огромный кровоподтёк кроваво-черного цвета от укуса зубов.

– Я знаю, мы давно не общались, но мне больше некому позвонить, – шепчет Регина. – Господи, он мертв… – и она снова сжимается в комок. На экране видна прядь запутанных рыжих волос поверх дрожащего плеча.

– Так, подожди, – Элина глубоко вздыхает, – мне надо подумать.

Она встречается взглядом с побледневшей Маргаритой. Какой-то злой рок. В кои-то веки подруга приехала погостить, и именно сегодня произошло то, что произошло. Верно говорят, понедельник день тяжелый. Но эта случайность так некстати, или наоборот?

Элина вновь переводит глаза на напряженное лицо Регины. По шее бежит холодное дыхание смерти. Господи, что она от нее ждет? Чтобы Элина воскресила ее мужа? Чтобы оправдала в собственных глазах? Чтобы у них не произошло этой ночью, мертвые не оживают. А вот живых, кажется, придется спасать.

– Регина, послушай меня. Я понимаю, ты сейчас в ужасе, но ты должна вызвать полицию. Если полиция сочтет тебя подозреваемой, мы вытащим тебя, обещаю. У Марго отец – судья Конституционного суда. Есть первоклассный адвокат…

Маргарита часто кивает, хотя ее и не видно на камеру.

– Ты веришь, что это не я? – всхлипывает Регина и прикусывает нижнюю губу.

Элина медлит с ответом, но всего лишь на доли секунды:

– Конечно, верю. Я ведь знаю тебя. Ты – самый солнечный человек на земле, – она криво улыбается, но Регина даже не пытается приподнять уголки губ.

– А я вот себе не верю, – наконец, шепчет она.

Внезапно ее взгляд мечется куда-то вверх, и зрачки расширяются от страха.

– О, нет! Здесь кто-то есть, – вскрикивает она, и связь обрывается.

– Регина! – запоздало кричит Элина. Тыкает пальцами в сенсорный экран, пытаясь дозвониться до нее, но короткие гудки и электронный голос возвещают, что абонент недоступен.

– Черт! – со злости Элина бьет кулаком по бедру и тут же стонет от тупой боли.

– Позвони еще, – нерешительно предлагает Марго. – Это какая-то шутка. Я уверена. Сейчас она перезвонит, и они вместе с мужем посмеются над нашими лицами, – ее голос превращается в еле различимый лепет.

Но вместо звонка на них опускается свинцовая тишина и буквально вдавливает в пол. Элина вновь и вновь набирает телефон Регины. Безрезультатно. От бессилия хочется орать, но здравый смысл заставляет держать рот на замке. Они с Марго лишь молча переглядываются, а стрелки на часах замирают друг против друга: большая на цифре двенадцать, маленькая – на шесть.

***

Три дня назад…

По столовой разносится аромат булочек. Школьная суета полнится галдежом учеников возле витрины, где старшеклассники отпихивают тех, кто помладше. Подружки стайками занимают места за длинными столами, а мальчишки показывают друг другу смешные видео на телефонах. Элина с тяжелым вздохом оборачивается на окрик директрисы.

– Пройдем со мной, пожалуйста, – вежливо просит Александра Владимировна и натягивает на груди вишневый пиджак.

Элина смотрит на граненный стакан с чаем и с тоской ставит его на стол возле первоклассника. Тот вздрагивает и испуганно глядит на нее сквозь толстые линзы очков.

С одной стороны, она рада выйти из шумной столовой, с другой – предстоящий разговор с директрисой утруждает.

В ее кабинете пахнет мятой, а одна из полочек в шкафу заставлена чаем и коробками с печеньем. Чтобы поддерживать грузную форму, Александре Владимировне требуется постоянная подпитка.

– Присаживайся, – она кивает на кресло в цветной горошек, а сама плавно опускается на свое место, сложив руки на рабочем столе.

Элина со скрытой насмешкой оглядывает полноватое лицо директрисы, не лишенное женственности. Полные губы и большие голубые глаза, которые буквально заглядывают в душу. Александра Владимировна была из тех людей, которые возможно интуитивно, но всегда вторгались в личное пространство других. Искренне сопереживая, она не замечала, что ее участие никому не нужно и лишь раздражает.

– Я знаю, о чем вы снова будете говорить, – опережает ее Элина. – Вы, наверное, единственный начальник, который уговаривает сотрудника уволиться.

– Элина, ты прекрасный детский психолог, и меньше всего на свете я хочу потерять такого профессионала, – мягко замечает Александра Владимировна. – Но у меня дочка твоего возраста. Она уехала в Москву, потому что в Великогорске ей ничего не светит. И сейчас работает в успешной фирме, строит карьеру…

– Москва, – презрительно перебивает Элина и устремляет взгляд в окно за спину директрисы.

Погода пасмурная и депрессивная. Тонкие ветви березы шатаются на ветру, а ведь совсем недавно на них лежал снег.

При упоминании о Москве сердце болезненно сжимается, хотя прошло пять лет. Пять чертовых лет.

– Элина, ты экстерном получила высшее образование, уже больше года работаешь в нашей школе. Такая красивая, молодая. Умная! Тебя устраивает зарплата в пятнадцать тысяч рублей? А муж? У тебя есть молодой человек? У нас в городе непьющих, работящих парней – один на пять девушек, – и она растопыривает пальцы. – А про умных я вообще молчу.

– Александра Владимировна, – Элина с натяжкой улыбается и встает с кресла, – меня устраивает моя жизнь, и не волнуйтесь, умирать старой девой я не собираюсь. В конце концов, – она подходит к двери и берется за потертую ручку, – в Москве достаточно специалистов, чтобы работать в школе, а кто поможет нашим детям? У некоторых школьников неблагополучные семьи, и психика этих малышей уже на грани. Если упустить переломный момент, их уже не спасешь. Пока это в моих силах, я хочу помочь хоть нескольким из них.

Она на секунду прикрывает глаза и вспоминает старую фотографию, на которой два одиноких мальчика при живых родителях свернули не на тот путь. Владлен и Владимир. Их мать сделала все, чтобы сломать детей. А отец своим поведением страуса лишь подстегнул ситуацию и вырастил настоящих монстров. Но даже у монстра должен быть шанс на искупление.

– И все-таки подумай в отпуске над моими словами, – успевает вдогонку крикнуть Александра Владимировна.

Подумаю, подумаю.

В кармане брюк вибрирует мобильный, и Элина из прошлого возвращается в реальность. В коридор, наполненный детским смехом и грозными окриками дежурных.

«Привет, солнце. Я приезжаю в воскресение вечером. Наш недельный отпуск в силе?»

Марго. Они не виделись полгода и сейчас Элина предвкушает встречу с подругой. По планам у них поездка в Пушкинские горы. А в однокомнатной квартире, которую Элина снимала последние три года, им будет здорово.

«Жду, не дождусь»

Кратко отвечает Элина, испытывая настоящую детскую радость.

***

Регина закрывается в спальне и прижимается грудью к холодной двери. На белом дереве остаются кровавые следы, словно подпись убийцы.

– Черт, черт, черт… – шепчет она, прислушиваясь к почти бесшумным шагам в коридоре.

Кто-то вошел в квартиру. Регина явно слышала щелчок входной двери, которая оказалась не заперта. И этот щелчок до сих пор эхом звучит в ушах.

– Не-е-ет, – стонет Регина и сползает на пол.

В голове стоит дымка, и она не может вспомнить, что было вчера. И позавчера, и поза позавчера. Целая жизнь исчезла. Есть только теперь. Она помнит свое имя, Элину, Марго и мужа. А еще помнит родителей и… Максимилиана… Помнит априори, как знает то, что земля вращается вокруг солнца.

Регина обхватывает себя за колени, но холод уже слился с ее кожей, и дрожь сотрясает даже кончики пальцев.

Он мертв, он мертв, он мертв! Она сжимает в руках клочок бумаги, найденный на полу возле тела мужа. И вновь смотрит на смятую, пропитанную кровью записку, будто видит впервые.

«Позвони Элине»