Где воскресают бабочки

Ни слова не скажу я в знак протеста.

И с горизонтом я в отчаянье сольюсь,

Твоя сбежавшая, «покорная» невеста.

– Людмила! – зовет Руслан жену, но пение лишь сильнее отдаляется от него.

В комнаты льется свет сверкающих звезд и лунного полумесяца. Руслан вбегает в просторную гостиную, окна в которой распахнуты настежь, а занавесы призрачно развеваются на ветру. Снаружи расцветает летняя белая ночь, и воздух, свежий, наполненный ароматом густой зелени, проникает в дом.

–Я больше не ищу судью,

Теперь в ночи мерцают мои крылья…

Я ныне бабочка в потерянном раю,

А прошлому пора стать былью…

И снова пение манит за собой. Из одной пустующей комнаты в другую, и везде отворены окна, а тюли тянутся ввысь, пытаясь преградить путь и защитить беглянку.

– Люда! – снова кричит Руслан и, наконец, замечает сквозь раскрытую дверь мелькание рыжих волос.

Он ускоряет шаг и оказывается в парадной гостиной, где посредине зала танцует его жена. Прямо над ней висит громоздкая позолоченная люстра. В сумерках кажется, что она готова поглотить Людмилу.

– Людочка, – он ближе подходит к жене, стараясь ее не спугнуть.

Из-под белоснежного пеньюара с кружевным подолом мелькают босые ступни, а рыжие локоны, как капризы художника, залившего полотно бордовой краской, ниспадают до самой талии.

Он ловит ее в объятия и прижимает к себе. Оставляет горячие поцелуи на закрытых веках, беззвучно шепчущих губах, и мерно раскачивается с ней в ожидании, когда приступ закончится. Вскоре Людмила затихает. На некоторое время она тяжелеет и теряет сознание. Но ресницы вновь трепещут, и она поднимает на Руслана осмысленный взгляд:

– Я вновь ходила во сне?

Он улыбается, как можно естественнее. И неважно, что сердце бьется слишком часто, а руки холодеют от страха. Сейчас в лунном свете Людмила как никогда прекрасна. Точеные аристократические черты. Тонкий нос с небольшой горбинкой – отличительная черта графов Ланских. Пышные губы и высокие скулы. А глаза… Огромные, невероятные, как крылья бабочки. В темноте они кажутся почти черными, а на свету – сверкают изумрудом.

Руслан бережно обнимает Людмилу, свою жену, свою реликвию, свою гордость.

– Да. И пела. Тебе вновь что-то привиделось?

Дрожь пробегает по телу Люды, и она теснее к нему прижимается, положив голову на его плечо:

– Видела, – шепчет она. – С тех пор, как мы переехали сюда, видения стали ярче. Я мало что помню… Только бабочек. Там было много бабочек…

– Так это чудесно! – Руслан облегченно выдыхает.

Он не хочет, чтобы видения мучили Люду, но парадокс в том, что она счастлива только в усадьбе. А в городе начинает засыхать, как цветок без воды.

– Да, – Людмила всхлипывает, – только бабочки были мертвые…

***

– Собирайся, – Элина встает и кидает Марго ее сумочку. – Поедем налегке, – правой рукой набирает на телефоне расписание автобусов. – Прекрасно. В десять минут восьмого отправляется автобус в Москву. Приедем к обеду. У нас есть полчаса добраться до автовокзала. Я забронировала нам два билета.

Она сталкивается с растерянным взглядом Марго:

– Что?

– Вот так легко? Приедем в Москву?

– Ну, надо с чего-то начинать, – раздраженно отвечает Элина. – Исчезновение Регины, твой приступ, Владлен – все это связано. Я не люблю, когда в моей жизни много необъяснимых вещей. А за это утро уже переб…

Краткий звонок в дверь заставляет Элину умолкнуть. Они настороженно переглядываются с Маргаритой. Та одними губами шепчет:

– Ты кого-то ждешь?

– В такую рань? – шипит Элина и качает головой.

Вытирает вспотевшие ладони о джинсы и тихо подходит к двери. Повисшая тишина напряженно давит на уши. И вновь по квартире разлетается короткий трезвон. Легкие сжимаются, и грудь сводит от невозможности вздохнуть. Элина заглядывает в глазок, но кроме утренних лучей на лестничной площадке ничего нет.

Она оборачивается к Марго и пожимает плечами. Чертово утро сходит с ума, подкидывая все больше сюрпризов. Элина еще раз смотрит в глазок и тут же отпрыгивает в сторону, зажимая ладонью рот. Дыхание сбивается от ужаса, а из-за двери доносится протяжный мужской голос:

– Элина, открывай. И, быть может, я помогу твоей подружке.

ГЛАВА 4. ПОМЯНИ ВСУЕ

Три года назад…

На заднем дворе усадьбы есть черный пруд. Там лилии цветут. Руслан порой думал, что Людмила воссоздала его из песни графа де ля Фер. Пруд и правда казался черным, днем и ночью. И только прекрасные остроконечные лилии нежно-розового оттенка огнями расцветали на темной глади.

Видимо она создала пруд в насмешку над Русланом, как головную боль для него, которую не глушат даже самые сильные обезболивающие. Потому что теперь при одном взгляде на черный омут, его охватывает страх, что когда-нибудь он затащит в свои недра первую и далеко не последнюю жертву.

А сейчас ночь. Та самая безлунная ночь, когда даже звезды тускнеют на чернильном небосводе. И пустая постель Руслана холодна. Как он мог забыть закрыть двери на ключ? Как он мог?!

Руслан скидывает с себя покрывало и босиком спешит вниз, по широкой винтовой лестнице. Врывается в маленькую прихожую, где скрипят под порывами ветра распахнутые двери черного входа. И окунается в темную, недружелюбную ночь, холодную и мрачную.

– Нет, нет, нет! – паника накатывает волнами, и только усилием воли он не кричит.

Руслан знает, где искать жену. Там, где цветут лилии. Время тянется бесконечно долго, пока он бежит в парк к пруду. Уже видит белеющие в темноте кувшинки. И силуэт…

– Людмила!

Не останавливаясь, Руслан забегает в пруд и проваливается почти по грудь. От ледяной воды сердце едва не останавливается, но он пересиливает себя. Два гребка, и он подхватывает еще барахтающуюся жену, слышит ее затихающие всхлипы.

– Успокойся, милая, я рядом, рядом, – он целует Людмилу в холодные губы, дрожащие и испуганные. И с трудом идет обратно к берегу, отталкивая круглые листья лилий.

Вдвоем они падают на зеленый газон и молчат. Руслан крепко обнимает жену и вслушивается в ее размеренное сердцебиение, целует лоб, убирает мокрые волосы с лица. Благодарит Бога за то, что успел. А Людмила плачет, как дитя.

– Прости, прости меня, – наконец, шепчет она и пальцами стискивает его футболку. – Я… я… – она заикается и никак не может выговорить продолжение.

– Знаю, милая. Твои видения. Снова, – обреченно договаривает за нее Руслан.