Я твоя Кошка

Вот всегда я так : думаю умно и верно, а потом рот открываю и… словно брякает кто-то другой.

Но муж мой мудрейший и несомненно любимый бросил лукавый взгляд из-под пушистых ресниц и в ответ улыбнулся еще даже шире.

– А, знаешь, – он произнес очень тихо и почему-то облизываясь. – Больше всего удивительно то, что мне все это нравится. Чувствую себя патриархом, главой семьи, вождем целого племени и вообще зрелым мужем. А какая семейная жизнь без «Нам надо поговорить»? Начинай. Разговаривай.

И ухмыльнулся мне радостно. Вот ведь… Кот.

Я села напротив, подперев щеки ладонями и принялась его молча разглядывать. Нравится же. Потрясающий. Сильный, смелый, красивый. А самое главное, – мой.

Вот с этого мы и начнем.

– Коть… – тихонечко позвала.

Он опять улыбнулся.

– Люсь, аккуратнее с тоном. Я ведь все еще голоден. Или уже, – тяжело выдохнув вдруг и закрыв глаза он потянулся, под натянутой перед обедом футболкой играя рельефными мышцами и передо мной явно красуясь.

Запрещенный прием, между прочим. Но я поняла его суть.

– Хорошо, хорошо! – как говаривали знатоки тактики и стратегии: умелое организованное отступление – залог скорой, успешной победы. – У меня есть претензии, предложения и вопросы. С чего мы начнем? – промурлыкала тихо, не сводя восхищенных глаз с мужа.

Не притворялась совсем, между прочим, действительно им любуясь.

– С претензий, – ответил ни на секунду не задумавшись, лишь прищурился снова.

Предсказуемые все они, – мужики.

– Ты взял меня замуж без спросу, – зажала на правой руке большой палец.

– Их будет не больше десяти? – быстро смекнул мой хитрец.

В ответ я улыбнулась, надеюсь, что тоже загадочно…

– Ты вообще не имеешь манеры со мной советоваться, – Кот даже не дрогнул. И не возразил. – И заметь, я тебе доверяю, – скептически выгнул широкую светлую бровь. – Я тут же поправилась быстро: истерики не считаются.

Ухмыльнулся, но все же кивнул, соглашаясь.

– В планы свои никогда меня не просвещаешь. Вообще. Стратегически. А я, между прочим, чувствую себя глупой лошадкой, бегущей за поездом в тщетной надежде догнать!

Он опять улыбнулся.

– У меня двое трусов! – прозвучало по-женски обиженно. И вот тут, кажется, муж мой дрогнул. Во взгляде этом нахальном зажглось явно читаемое сожаление. Виноватый такой сидел кот. Расчудесненько получилось, лед тронулся, надо быстренько закреплять результат. – Я хожу в чужих вещах, донашиваю чужую обувь. Все семейное имущество дома Котов – это сумка с запасными трусами и телефоном. Без лифчика.

И так жалко себя сразу стало. Я чуть не заплакала.

– Прости, – Кот гибко скользнул в мою сторону, и я даже всхлипнуть еще не успела, как снова оказалась у него на коленях. – Я осел, а не кот. Совершенно ничего не успевающий эгоистичный осел, – он тихо вздохнул, зарываясь своим крупным носом мне в волосы. – Знаешь, у моих родителей ведь толком тоже ничего не было. Отец жил работой… Как мне тогда говорили. А теперь я понимаю…– Марк замялся, явно с трудом подбирая слова. – Как это пишут в любовных романах? «Он жил двойной жизнью». Именно так с нами и было. Но пока Кирьян не погиб, мы с мамой ни в чем особенно не нуждались. Одеты, обуты и сыты. Не голодали. А вот потом…

Я обняла его и ободряюще потерлась носом о широкую твердую грудь.

– Понимаю. Не умеешь жить комфортно, и что такое домашний уют ты не знаешь. Привык к казарме, к постоянным разъездам и службе. Служебная форма, казенное имущество, все с собой?

– В точку, – Марк опять улыбнулся, целуя в висок. – Я все хочу как у нормальных людей. Ты поможешь? Кстати, тут в сейфе лежат все твои документы и карты на наш общий семейный банковский счет. Все мои сбережения там. Зарабатываю я очень прилично. Тратить вообще не умею, еще даже не пробовал. Только квартиру в Выборге отремонтировал и кое-что из антикварной мебели туда прикупил, – еще один поцелуй, уже в шею. Этот увлекательный очень процесс соблазнения снова меня нужно хотя бы немножечко притормозить. Иначе мы снова пропустим полезное, начав с интересного и приятного.

– Переходим к вопросам! – я нетерпеливо заерзала у него на коленях, запоздало поняв опрометчивость этих движений. Тихий стон мужа стал этому подтверждением.

– Это пытка, – Марк выдохнул мне в плечо. – Прошу снисхождения.

– Нет.

Я была непреклонна.

– Жестокая женщина. Спрашивай. Пальчики загибай, а потом предложения, и в самом конце – мое мнение. Одно. Честно.

Прозвучало непререкаемо, и я даже не спорила.

– Как ты Гиру нашел?

Громкий выдох. Марк понял, что разговор наш не будет простым. Осторожно ссадил меня с колен на рядом стоявшую табуретку. Молча, встал, налил себе кофе, мне в удовольствии этом категорически отказал, и медленно подбирая слова, рассказал все, как было, начав с предыстории.

Как впервые сам нашел эту саму Гиру, узнав, что мать его тщательно прятала от демоницы, обрекая обоих на голод и бедность. Но он мать свою понимает и не осуждает совсем. Почему? Марк помялся, но все-таки рассказал мне и полную драматизма историю появления на белый свет наследника рода Котов. Жестокую, страшную, несправедливую.

Всем известно, что у иных дети без любви не рождаются. И чем сильнее их дар, тем непреложней работает этот странный закон Мироздания.

Есть масса теорий, его гипотетически объясняющих, но… ни одна из них не получила фактического подтверждения. Очень сложная это штука – любовь. Анализы у нее не возьмешь и вероятность последствий математически не рассчитаешь.

А потому, остается лишь помнить и знать: для рождения полноценного азеркина нужны полноценные, сильные чувства родителей. А полноценных иных очень мало, и больше никак не становится.

Наверное, к радости обыкновенных людей.

Кирьян Кот смог обмануть и себя и жену и природу. Ему так казалось.

Прикрыв глаза, весь как-то сжавшись, Кот тихим голосом мне рассказывал эту историю. Семейная повесть о том, один страшный обман порождает трагедию. Как начиналась история чудовищного предательства, длящаяся до сих пор. Известный формат и финал ожидаемый.

Оригинальными были лишь главные действующие лица.

Величайшая демоница, доставшая, по настойчивой просьбе отца, давно запрещенное зелье иллюзорного облика.

Отец-маг, любящий этого похотливого демона, мучительно и безнадежно.

Молодая жена – пума, оборотень, на свою беду полюбившая мага-спасителя. Он увез ее в горы, в чудесное, райское место. Медовый месяц стал их первым шагом к концу. Колдун напоил девушку зельем, сделав ее точной копией демоницы. Той, что никогда не смогла бы подарить ему наследников. Демоны всегда жили по каким-то, одним им известным, законам. Был ли Кирьян тогда счастлив? Наверное.

Все участники этой истории тогда с наслаждением и самозабвенно обманывались.

Весна, буйство южных красок, пьянящие запахи, иллюзия настоящей любви. И вокруг ни единого зеркала, в котором счастливая молодая могла бы увидеть себя, точную копию Гиры. Действие зелья закончилось быстро, и свои чувства Кирьян обманул.

Так ему показалось.

Колдун подарил этой девушке наивной, в него влюбленной, частицу себя. И мучительной болью от запретной и противоестественной страсти к темной бессмертной он тоже с женой поделился.