Рассвет закату вопреки

Случайность. Дело случая, лотерея.

Ненавидел он даже само это слово. Еще больше – его проявление.

Похоже, что их с Нэрис встреча как раз случайностью и не была. Хотя, тут он себе вынужден был признаться: впервые в жизни Аверину захотелось поверить в совершенно случайное совпадение.

– Хандришь? – рядом возник вдруг биолог.

Вот как он умудряется перемещать свою тушу так быстро и совершенно бесшумно?

– Злюсь.

С ним Макар мог позволить себе откровенность.

– Что скажешь об этом? – устроившись основательно в пустующем кресле вахтенного офицера Гесс кивнул на панель видера капитана.

Ну что тут сказать… Надо отдать должное Дилю: он вытряхнул из служительниц культа Создателя такое количество информации, о которой Аверин мог только мечтать. Уж чего ему это все стоило… Макар вспомнил свой счет за услуги монахинь и мысленно содрогнулся.

– Что теперь все инспекции дальних колоний нужно будет начинать с кропотливого изучения их истории. И не по радужным отчетам для метрополии. Пожалуй, смотреть будем все, начиная с детских сказкок и закеанчивая религиозными летописями.

– Да уж… – согласился с ним друг.

Все это время они с капитаном посвятили прослушиванию документов, переданных Дилем.

– Даже в их школьных учебниках сплошное вранье.

– Ты же знаешь, история пишется победителями. С тех пор прошло уже много времени, на Лигле менять теперь что-то бессмысленно, там вполне устоявшаяся система. Для расцвета колонии достаточно ввода частичного внешнего управления и четкого соблюдения главных имперских законов. Тем более, что правитель там молодой и решительный.

– Амбициозный и умный. Он твой конкурент? – усмехнулся не в меру наблюдательный контрразведчик.

– Очень надеюсь, что нет, – Макар тихо вздохнул, потер щеки ладонями и нахмурился. – Гесс, ты же биолог, скажи: как такое возможно?

Глизеанец всегда понимал его точно, дополнительных объяснений не требовалось. В голове у Аверина никак не укладывалась эта история с Зеро. Очень мешали эмоции. Какие-то сложные хитросплетения колониальной истории и его девочка с бритой налысо головой и подсаженным прямо в мозг паразитом.

– Судя по тому, что мы с тобой слышали, на Лигле твои земляки оказались уже второй волной поселенцев. И к моменту их прибытия первенцы этой планеты испытывали очень серьезные трудности.

Эпидемия за эпидемией, и даже их удивительные технологии не спасали от вымирания. Слышал же: «Дым ритуальных печей, в которых сжигались тела, закрыл плотной мглой весь мир Лиглы». С ними даже воевать не было смысла.

– А паразит тут при чем? – В отличие от здоровья новоприобретенной супруги капитана Аверина история Лиглы не волновала.

– Летописи утверждают, что землянами совершенно случайно обнаружили местное существо, паразитирующее на высших животных. Точнее – симбиотирующее. Я, кстати, уверен, что все это ложь. Скорее всего, речь шла об искусственно созданном организме. Вспомни бабочек.

– Ругайся яснее, биолог. Я эти слова позабыл, как самый страшный из ужасов, едва выпустился из академии… – проворчал капитан.

– Если верить их документам, то аборигенные животные Лиглы сами находили эти зерна и подсаживали к себе на кожу, – Гесс не обиделся даже. Привык. – Зеро там прорастал, его тонкие нити растворялись в тканях всего организма и животные не болели. Да и вообще, те места, в которые проникала его микориза…

– Ты решил меня прикончить! – Макар застонал,натурально схватившись за голову. – Я же теперь спать ночами не буду, представляя себе, что испытывала моя Нэрис.

– Короче. Эта находка дала шанс на выживание всем поселенцам. А землянам – еще и полную власть над первой волной колонистов. Тем более, что вскоре выяснилась еще одна важная деталь: подсадка Зеро непосредственно в мозг наделяло носителей не только впечатляющими долголетием и здоровьем, но и малоизученными современной наукой способностями.

– Самая главная из которых – находить приключения на свою бедную голову, – заключил мрачно Аверин.

– Эмпатия, способность зрительно видеть потоки биоэнергий ментально воздействовать на них и, как следствие, применяя особые практики, лечить даже самые сложнейшие заболевания! – выдохнул Гесс.

– Мы точно с тобой слушали одну запись? – удивленно взглянул на него капитан. – Ничего подобного я не услышал.

– Я внимательно за ней наблюдал… – повинился печально биолог. – И заметить успел очень многое.

Восхитительно. Пока муж с женой черти чем занимался, его друг успел изучить крошку Нэрис с другой стороны.

– Рассказывай, – сдерживая раздражение, приказал ему капитан. – У нас еще куча свободного времени. Так я хоть никого не сожгу.

Гесс комфортно устроился в кресле напротив, чуть прищурившись и глядя прямо в глаза капитану.

Это тоже был жест доверия и открытых мотивов. В древнем мире Гизейны языку жестов и поз придавалось большое значение, и даже будучи контрразведчиком Гесс не избавился от своих странных привычек.

Смотря на него, Макар снова с ужасом чувствовал острую ревность. Этот красавчик даст фору Аверину. Выйди он в честном бою против Макара там, в круге отбора на Лигле и не видать ему Нэрис.

Хорош. Даже лишившись роскошной своей шевелюры, которую Гесс когда-то любил заплетать в сложные тонкие косы, украшенные драгоценными амулетами, глизеанец не мог не понравится женщине.

– И как близко… велось твое наблюдение? – голос Макара осип совершенно предательски.

Дьявол! И кажется этот огромный котяра все понял.

Улыбнувшись лукаво, биолог ответил:

– Капитан, хватит злиться, – словно ребенка увещевал он Аверина. – Ты напрасно ревнуешь, Макар. При твоем приближении Нэрис выделяет секрет бартолиновой железы, я остро чувствую его аромат. Ее организм больше так ни на кого не реагирует. Эта женщина – только твоя. Наша раса чувствительна к запахам страсти. Только… надеюсь, что ты понимаешь, – это закрытая информация.

Гесс даже не издевался. Об особенностях его расы, скорее всего, не написано в методичках. И он совершенно серьезно сейчас рассуждал, как… биолог. С трудом проглотив все услышанное, Макар мысленно дал себе слово тщательно изучить все тайны женского организма. Потом. Без свидетелей.

– Я продолжаю внимательно слушать, – скрипнул невольно зубами Аверин, возвращая биолога из мечтательного состояния в суровую их реальность.

– У Нэрис уже открываются весьма интересные ментальные способности. Она договаривается с животными и растениями, физически чувствует недомогания всех доступных живых организмов и помогает им справиться с ними.

– Лекарь-эмпат или медиум? – Макару сразу же полегчало. – То самое, о чем толковали монахини?

Гесс был натуральным маньяком профессии, куда больше биологом, чем контрразведчиком. Блестевшие возбужденно глаза глизеанца говорили куда лучше слов.

– Наверняка. Я имел удовольствие наблюдать ее действия на биостанции. Кое-каким техникам она скорее всего обучена. Самым простейшим, вполне Эффект… – биолог глаза закатил сладострастно и даже всхлипнул. – Вспомни Шедар.

Сцена с самкой гигантской шедарской пиявки тут же встала перед глазами, и Макар содрогнулся.

– Но есть еще кое-что… – напомнил о себе Гесс, вдруг помрачневший. Запусти-ка нам текст, примерно с середины главы о страданиях лиглеанцев в годы последней войны.

Говоря откровенно, все разделы, посвященные бурной истории Лиглы, Макар слушал вполуха. Ничего интересного не услышал, обычное хитросплетение предательств, интриг, и страданий простых лиглянцев.

Изюминку придавали лишь сложные отношения между расами колонистов и агрессивная, как оказалось, среда. Уже спустя одно поколение все поселенцы начинали болеть местными, неизученными болезнями, и универсальные медицинские технологии не работали. Лишь появление Зеро спасло новых жителей этой планеты.

Пока капитан взглядом прокручивал ленту летописей в видере, не решив, как иначе искать информацию, Гесс задумчиво теребил клапан комбинезона вахтенного офицера.