Дикарка для Хулигана

Отстраняюсь от Дикарки, но она цепляется руками в футболку и плечи. Губами в мой рот.

Сдавливаю её предплечья и отрываю от себя, одновременно с этим поднимаясь на ноги.

Прежде чем уйти, бросаю взгляд на её лицо. Лучше бы я этого не делал. Лучше бы не видел слёз в её глазах и прозрачных капель, стекающих по щекам.

– Прощай, Дикарка. – выталкиваю из сжатого до боли горла.

Шаг перерастает в бег, потому что иначе я останусь.

Так надо. Ради неё. Как бы паршиво не было самому, я делаю это, чтобы защитить Диану от самого себя.

Пролетаю мимо ошарашенного Андрея, не проронив ни слова.

– Егор! – летит сзади её крик.

Не останавливаюсь.

Нельзя.

– Прости, Ди, но так надо. Так лучше. Для тебя.

Глава 8

Ненавижу совпадения

Три месяца спустя

– Даня, вечером всё в силе? – толкает Денис, нагоняя меня на парковке института.

– Ессена. Что за вопрос? – отбиваю, косясь в его сторону, но не притормаживая.

Мне срочно надо сесть на Кавасаки, выехать на трассу, набрать предельную скорость и проветрить голову.

– За тобой заехать? – спрашивает Ден, подстраиваясь под мой шаг.

– Сама доберусь. Не парься. Встретимся на месте в девять.

– Ок.

– Пока.

– Пока.

Быстро натягиваю шлем и завожу мотор, пока он не завёл старую песню. Знаю, что нравлюсь ему, но сразу дала понять, что мы можем только дружить. После истории с Егором я поняла, что мне надо завести новые знакомства вне круга семьи, чтобы не свихнуться к чертям собачьим. Из-за этого парня я отдалилась от НикМака, потому что знаю, что они продолжают общаться. А я не хочу ничего о нём слышать.

В то утро, когда он ушёл, я проревела почти весь день, потому что мне было, как никогда раньше, не просто обидно, но и больно. Я и до этого знала, что от любви нельзя ждать ничего, кроме боли, но благодаря Егору убедилась, что нельзя позволять себе влюбляться.

Я не отрицаю, что умудрилась влюбиться в него всего за несколько часов, потому что умею здраво мыслить. Глупо не признавать очевидного. Но больше никогда такого не повторится. У меня новая жизнь. Я поступила в институт. Стараюсь подстраиваться под окружающих, чтобы завести себе друзей, а в будущем, возможно, и отношения, но пока все парни, которые подкатывали ко мне яйца, вызывают те же реакции, что и их предшественники. Омерзение и тошноту. Предпринимала я попытки себя перебороть, но не могу. Не выходит. Это сильнее меня.

Покидаю территорию города. Выкручиваю газ. Несмотря на тёплую одежду, пробирает до костей. В середине октября сильно не погоняешь, а скоро и вовсе придётся ставить байк на зимовку в гараж, а я так не люблю с ним расставаться. Придётся ездить с кем-то из братьев на машине, потому что прав у меня нет. И вообще, я ненавижу машины, пусть на это у меня есть веские причины, как и с входом в воду.

Все мои фобии вытекают из одного эпизода в далёком прошлом. Вода, машины, любовь… Всё в одной куче. Помойной и вонючей.

Надо было выбрать универ поближе к дому, чтобы можно было ходить пешком. Вообще-то я его и выбрала, но потом, пока не поздно, перевелась в другой, на факультет психиатрии. Думаю, причины этому решению озвучивать не надо. Глупо, конечно, учитывая то, что Северов остался в том летнем дне. Но желание понять его приступы осталось со мной.

Никто, кроме Андрея, так и не узнал правду о том, что случилось на озере и после. Я просто не могла молчать, поэтому, давясь слезами, рассказала ему всё от начала до конца. Даже о том, как Егор набросился на меня, как кусал, как оставлял синяки, на что брат только ответил, что теперь ему всё ясно.

Ему, но не мне. Я до сих пор не понимаю, почему Гора даже не дал нам шанса.

Смотрю на время. Тяжело вдохнув, разворачиваю байк в сторону города, потому что у меня ещё встреча, а потом мы с Деном идём в ночной клуб. Мне надо развеяться как следует, потому что на выходных меня ждёт очередное исследование по психологии.

Братья уже полтора месяца смеются над тем, что я провожу не только вечера, но и выходные за книжками, компом, трудами докторов психологических наук, но я только тычу им факи и посылаю словами. Раньше меня дома днём с огнём не сыщешь, а сейчас не выгонишь оттуда.

Сама не знаю, чего я хочу этим добиться, но во чтобы то ни стало решила разобраться в причинах не только поведения Егора, но и в своих проблемах.

Только Андрей постоянно хмурится и внимательно наблюдает за мной, будто может что-то упустить. С того дня мы больше не разговаривали о случившемся, но он перестал относиться ко мне как к маленькой, поставив на одну ступень с собой. Что немаловажно, потому что в нашей семье он самый взрослый не только по возрасту, но и по разуму.

Входя в кафе, сразу нахожу глазами нашего профессора. Она специалист по расстройствам личности. Написала шесть диссертаций на эту тему.

Встречаемся мы здесь потому, что на первом курсе изучаются только азы психологии, а меня интересует совсем другая тема. Сложно было уговорить её встретиться в неурочное время, так ещё и за пределами универа, но, рассказав ей о случившемся и словах Егора, я смогла её заинтересовать.

– Добрый вечер, Маргарита Николаевна. – здороваюсь, занимая место напротив.

– Добрый вечер, Диана. Я много размышляла о твоём рассказе, но что-то не сходится. – хмурю брови, ловя каждое её слово. – СЛР? редко проявляется только в одном из аспектов жизни. Обычно люди с таким расстройством доминируют не только во время секса, но и в социуме. Они стараются подавить других, унизить, оскорбить. Тот парень, о котором ты говорила, делал что-то подобное? Старался тебя подавить? Поставить ниже себя? Намеренно напугать? Возможно, ты замечала, что он делает это с другими?

– Нет. Всё было хорошо. Он очень внимательно ко мне относился. Он сам сказал, чтобы я держалась от него подальше, чтобы не сделать мне больно. Если бы не вся эта ситуация, то я бы в жизни подумать не могла, что с ним что-то не так. Он был абсолютно нормальным. – решаю быть максимально откровенной, потому что вся информация, которой я владею, собрана из того, что я сама видела и что говорил Егор. Рассказываю о том, какие варианты развития событий он мне предлагал, чтобы профессор поняла, почему я его ударила. – Только после этого он изменился. Будто другим человеком стал. Глаза, выражение лица, даже тело словно окаменело.

– Хм… – задумчиво тянет собеседница, ставя на стол кружку с кофе. – После твоего удара? – киваю. – Возможно, что дело в насилии в семье или за её пределами. – внутри всё в лёд превращается. Меня заметно перетряхивает, что не ускользает от женщины. Прочитав на моём лице все мысли, она продолжает. – Ты всё верно понимаешь, Диана. Это насилие могло быть как рукоприкладством, так и сексуальным. Причин много, но если он говорил, что срывается во время полового акта, то я склоняюсь ближе ко второму варианту. Обычно люди делают больно другим там, где сами испытывают боль. Понимаешь, о чём я?

– Понимаю. – шепчу побелевшими губами.

Неужели кто-то мог?.. Вот так?.. Я знаю, что в мире дофига больных людей, но никогда не думала, что с толкнусь с ними или с их жертвами.

Жертва…

Какое ужасное слово. Отравляющее. Унизительное. Мерзкое. Грязное. Больное. Жестокое.

По коже липкий ледяной пот растекается. Меня опять передёргивает. Кофта липнет к спине.

Блядь…

– Хорошо. Я стараюсь говорить как можно доступнее, потому что психология очень сложная тема с невероятным объёмом терминов, фобий и расстройств. Если бы я смогла встретиться с ним, чтобы понять, что именно произошло, то нашла бы не только причину, но и путь к лечению. Есть предположение, что так же у него может быть ССР?. Но точно можно выяснить, только при личной встрече

– Не думаю, что это возможно. – рассказываю ей всё остальное до того самого момента, как он ушёл. Понимаю, что вываливаю лишнее, но не знаю, что из этого может оказаться важным, а что нет. – Поэтому я и сказала, что вряд ли получится с ним встретиться. Мы не общались с того момента. Не думаю, что могу просто позвонить и попросить приехать к вам.

Сжимаю ледяными руками кружку с кофе, принесённую официанткой, но согреться мне никак не удаётся. Пальцы дрожат. Сердце о рёбра разбивается в кровь. Дыхание стопорится до необходимого для поддержания жизни минимума.

– Ещё одна странность, которая меня привлекла в твоём рассказе – это то, что он старался с этим бороться. Обычно люди с СЛР либо отрицают свою проблему, либо принимают себя такими, решая, что всё это нормально. Теперь я начинаю сомневаться, что это – СЛР. Я склоняюсь к тому, что это приступ неконтролируемой агрессии. Но опять же странно, потому что он осознанно проявляет жестокость во время секса и неосознанно срывается от удара. Возможно, что здесь и то, и другое.