Стальная волчица

По невообразимому стечению обстоятельств рядом оказались бабушки и какая-то продавщица. Они разогнали недавно освободившихся отстрельщиков. Я долго слышала жалобные оправдания. Помню, одна из пенсионерок дала сто рублей. Тогда просто поблагодарила, денег не взяла. Что мне с ними делать? На автобус хватит, на еду вряд ли. Мотоцикл починить, тоже не предоставляется возможным, последняя поездочка вышла, мягко говоря, не из приятных. К Бри нельзя, подруга пустит, но будет вынуждена скрывать. Хватит с нее присмотра за пушистым другом. Приют не самое идеальное место, но хотя бы он под защитой. К тому же с одеждой блондинка помогла на славу. Достаточно, я справлюсь. Как-нибудь прорвусь. Вот только сначала разберусь с едой, водой, гематомами, да плечом. Хорошо еще, что отстрельщик мазилой оказался.

Мама отчитывает, не слушаю. Меня словно вообще не существует. Последняя фраза ставит крест в наших отношениях. Стена, возникшая восемь лет назад становиться непробиваемой. Несмотря на шанс, вернутся к нормальной жизни, начать с начала.

Собираюсь быстро. Бегу, не шагаю. Свежий воздух наполняет легкие. Свобода! Но только до тех пор, пока не приедем на улицу Гувера. Там отныне мой новый дом. От этой мысли становится немного спокойнее, но когда вижу братьев, счастливую до ужаса маму в компании высокомерного зажравшегося толстяка шарахаюсь, как от удара. В голове звучит голос папы «если со мной что-то случится, мама найдет тебе место». Тогда я возразила «папа, я же не животное, в самом деле», ответ неизменная улыбка и простое «посмотришь».

***

–Пойду, извинюсь – наконец произношу.

–Не стоит. Уверен, Лизи сообразила, как тебе стыдно – юноша подмигивает.

–Есть то, что ты должен знать, коль мы заключили сделку – присаживаясь назад, говорю я, он настораживается – Не люблю, когда вторгаются без предупреждения – заканчиваю с ноткой злобы.

Фраза звучит двусмысленно, но меня не беспокоит. Судя по всему аполлон, парень весьма не глупый, поймет, что имею виду.

–Скажешь номер?

–Смс писать будешь?

–Позвоню.

Значит я все же права. Он будет приезжать в квартиру, хотя бы ради проверки целости вещей. Что ж неудивительно. Вчера я разбила вазу, сегодня ноутбук девушки. Что завтра? Окно? Посуда? Очередная драгоценная ваза?

–Прости.

–Сар, ты не обязана…

–…если бы не я, у тебя и синяка бы не было! – мой голос срывается на жесткий крик. Парень тупится, заметно остывает.

–Так и думала, что вы здесь! – громогласно восклицает Бритни Стеф, садясь рядом – Лучше не спрашивать?

–Верно – отвечаю твердо.

–Бри, а где все остальные? – спрашивает брюнет обеспокоено – Время обеда ведь.

Блонде закатывает глаза. Я замечаю незримую связь между двумя приятелями.

Когда они так сблизились? Знает ли подруга, что родители парня такое вытворяют? Знает ли, что вчера произошло. До сих пор ведь не спросила. Не спросила, хотя видела, в каком настроение нахожусь. Ручаюсь, она заметила новую связку ключей. Тогда почему молчит? Неинтересно? Зная ее столько лет, с трудом верится. Причина есть, вот только какая? Спросить в спокойной обстановке или сей час? Не стоит. Пока Эдвард рядом, заикаться не следует. Кто знает, может, я только больше проблем создам.

–Какой образ нужен?

О чем они? Я отвлеклась настолько, что пропустила все мимо ушей. Засмотрелась на «быков» стрелой ворвавшихся и оккупировавших стол с подносами. Не сказала бы, скорее уж Виолеттой заинтересовалась.

А вот и девчонка, которую чуть не придушила. Точно нужно извиниться. Она похоже на загнанную в клетку птичку. Надо признать, напоминает калибре. И голос у нее такой звонкий, будто не говорит, поет. Нехорошо вышло. Прошлое конечно оставило след, но ведь жить настоящим нужно. Может, удастся помериться? И все же о чем эти двое? Какой образ? Для чего? Что затеяли?

–Образ Харли Квинн подойдет – сообщает лидер команды, мечтательно.

Так, я явно упустила многое. При чем тут комиксы? Кого собрались наряжать? И почему они так оценивающе на меня пялятся? Что, черт побери, происходит?!

–Нет проблем.

–Рад слышать.

Неизвестность становится невыносима. Я собираюсь с духом, чтобы спросить, но не успеваю. Юноша покидает нас, присоединяясь к команде. Бри спросить не решаюсь, по глазам вижу, пытка обеспечена. Опять визажисту Уильяму Тиру предстоят немыслимые часы работы.

Словно в подтверждение, Бри начинает недолгую беседу. Меня настораживает упоминания о топоре.

Для чего мне орудие? Что я делать с ним буду?

Дальше хуже, обрывки фраз кишат словами: латекс, макияж, маска, сапоги.

О чем она?

Раздается заветное слово: вечеринка.

Какая вечеринка? На что я опять подписалась? И зачем мне все это?!

–Поехали – бросает подруга, таща за собой, будто я тряпичная кукла.

–Но ведь учеба только начинается – возражаю. Подруга не преклонная, сжимает хватку.

Глава 5. Признание.

Темное небо, озаряемое одними звездами, переливается радугой. Фейверки вздымаются в пучину небосвода, пытаясь достать светило-луну.

Пикет выходит удачным. Множество гостей благодарят блонде за её радушие. Все пьют бодрящие напитки, слушают заливистые аккорды «Сонного круга», не скупясь на критику и обсуждение поистине величайших талантов 3026 года, нашего времени, часть купается в бассейне и орет во все горло.

К всеобщему удивлению, и собственному ужасу, в центре внимания оказываюсь.

Когда Эдвард, переодетый бродягой певцом является на балл маскарад, народ не реагирует. Обворожительная кроха в костюме чокнутой Харли Квинзель интересует гораздо больше. Музыка смолкает. Все взирают на прекрасную незнакомку с кинжалом за пазухой (хорошо еще отговорила стилиста молот всучить, не то, что топор) и только Виолетта с пуншем продолжает бубнить.

Юноша подходит ближе. Я рада, что маска скрывает лицо. Чудом ведь уговорила Бри дать ее мне. Если бы он видел, как хочу дать деру, наверняка расстроился бы.

Почему меня начинает беспокоить мнение парня? Всего один вечер, не мог сотворить такое. Может, подсыпали, что в чаек? А ради чего? Родители Эдварда явно не в восторге от избранницы, пусть и липовой.

Через секунду я замечаю их с Лукасом. Они приглашены на бал в честь очередного успешно выигранного дела адвоката, ровна также как мама с мужем. Братья остались дома, пришлось вызвать няню. Зато выражение Станислава Борисовича на камеру снимать надо было, когда Бри сообщила о моем новом статусе. Да у него челюсть отвисла! Дурнушка Сара Ви, дочь прокурора и полицейская ищейка, со смазливым личиком, смогла завоевать такого жениха! От заявления, я сама чуть не села на пол, посреди трофейной комнаты.

Пары расступаются, пропуская «быка» и его спутницу в центр залы.

–Ты так красива…то есть, латекс тебе идет – едва успев скрыть мечтающую улыбку, произносит Эдвард. В его глазах молниеносно угасает огонек ненависти.

К этому моменту, мы станцевали несколько быстрых танцев. Ноги горят ясным пламенем, в горле пересохло, кажется, будто на теле нет живого места. Держась за руки, мы останавливаем изрядно разошедшуюся толпу. Звучит вальс. Многие покидают танцпол, давая нашей паре фору. Некоторые включают запись, среди них мама. Бри ободряюще кивает, дескать «дерзай». В голове пульсирует: танцевать с Эдвардом вальс, совсем не тоже самое, что просто играть пару.

От папы я знаю, что в высшем свете этот танец прозвали танцем «лебедей». Почему лебедей без понятия, но суть одна, пара танцующая его навсегда вместе. Бред полный, однако, я склона поверить. Мама то вон с муженьком своим после этого расписалась. Мамины подружки подобным образом закадрили своих мужей. Друзья отчима, так обзавелись женами. А родители Бри, тоже признались в чувствах, танцуя вальс. В конечном итоге, сколько пар так или иначе вынужденных проделывать это, стали семьей.

Сердце останавливается, когда губы аполлона целуют ладонь. Словно в трансе, я двигаюсь в такт музыке, не смея смотреть на юношу. Его рука опускается все ниже и ниже. Я начинаю злиться, жалеть, что отказалась взять молот.

Нож будет эффективен, если заточен, а так безделушка. Голыми руками его не одолеть, а на легкие удары он не реагирует. Что за фокус? Кого он из себя строит?