Пятый факультет. Академия Сиятельных

– Когда я впервые провела ритуал жертвоприношения мага с даром Жизни мне едва исполнилось тринадцать. С детства я знала, что именно их жизни должны послужить великой цели – сохранить наш мир, не дать ему исчезнуть в пучине хаоса. Так говорил мой отец, так он уверял всех, творя свое зло и расшатывая баланс сил окончательно. Я помню то убийство, я была бесконечно горда тем, что сотворила. Я ведь поступила так, как велит высшее провидение и великий император! Мы верили ему, мы шли за императором, порабощая другие расы, наполняя свой мир тьмой.

Глухой голос, будто звучащий издалека, был наполнен такой тоской и болью, что я неосознанно потянулась к плечу Мартины, но моя рука прошла сквозь него.

– Когда мне исполнилось пятнадцать, я случайно узнала правду. Бесконечные жертвоприношения начались потому, что один сумасшедший напророчил смерть отцу от руки мага с даром Жизни. Удивительно, но отец так и не понял, что это была отчаянная попытка насолить тому, по чьей вине погибла вся семья «пророка». Разве мог сказать этот несчастный, что император Теневой империи падет от слабейшего в той магии, в которой ему нет равных? – Мартина сердито тряхнула головой. – Конечно же, нет, он выбрал противопоставление магии Тьмы – магию Жизни и обрёк на полное уничтожение всех, кто был рожден с этим даром.

Я потрясенно уставилась на собеседницу. Неужели, из-за какого-то неосторожно сказанного слова началась война в ее мире и в итоге перешла к нам?

– Магов жизни выращивали как свиней на убой, а позже, когда расы поняли, чем грозит уничтожение всех магов с таким даром, их начали прятать. Я была одной из тех, кто искал прячущихся и непременно уничтожал, отдавая на откуп, чтобы продлить агонию моего мира. Последним человеком, родившимся с даром Жизни, стала герцогиня Анрет Ликая Веросская. Мы искали ее долгих четыре года и нашли лишь в тот момент, когда она воспользовалась своим даром, чтобы вдохнуть жизнь в умирающего младенца, который, как и тысячи других, был рожден темным. Отец нарушил баланс сил, что стремительно вело наш мир к уничтожению. Не бывает Жизни без тьмы, так и Тьма не существует без жизни. Я поняла это, когда наблюдала за изморенной голодом и усталостью оборванкой, что пришла встретить рассвет на берег и рисовала на песке едва уловимые портреты собственных родителей. Она знала, что не должна использовать светлый дар, потому что тогда ее непременно ждет смерть. Но…она выбрала наикрасивейшее место, чтобы встретить ту лицом к лицу, и совершенно не выказывала страха.

– А встретила тебя?

– Я и была ее смертью.

– Ты убила Анрет? – удивительно, но я запомнила имя. Хотя обычно они вылетают из моей головы со скоростью звука, непростительная роскошь для леди.

– Ликаю, – поправила она меня. – С дня гибели всех своих родных, она больше не считалась герцогиней Анретой Ликаей Веросской. Шестилетний ребенок четыре года учился выживать и оставил себе от прошлой жизни лишь второе имя, то, что дала ей мать. И нет, я не убила ее.

– Не смогла? – облегченно выдохнула я.

Я бы точно не смогла смотреть на то, как убивают десятилетнюю девочку, и уж тем более участвовать в этом. Я не хотела вспоминать, но память была беспощадна, я вновь увидела, как принесли в жертву дочь Леона. Обрывки случившегося с Райаном горячей волной опалили сознание. Не это ли делал Велиар? Он же приносил в жертву тех, в ком поет магия жизни? Или приблизительно такая же магия.

– Я не знаю, что двигало мной в тот момент, когда я пообещала ей защиту, слезы или глухое признание, что она не нужна никому. Я уговаривала себя, что позже, много позже, я найду ответ на этот вопрос. Мысленно я придумывала тысячи способов по ее использованию, а в итоге… Мы провели древний мощный ритуал, и та, кого я должна была убить, стала моей сестрой. В тот день ее светлые волосы разбавились черными прядями, я же получила лишь один светлый локон, наглядное доказательство того, что приняла ее магию жизни.

– А она – тьму?

– Верно. – Мартина неожиданно тепло улыбнулась и прикрыла глаза. – Однажды, я застала эту неугомонную дуреху за последствиями ведьминского ритуала. Она призвала себе фамильяра, правда, вместо черного кота получила наглого лиса, который еще и крылья имел, и дала ему имя Жоржео. Хейли, она никогда не звала его иначе, чем обжора! Откровенно говоря, мы все его так называли. Он не ел, он жрал! И ему вечно было мало!

– Ты стала ее учителем? – посмеиваясь, спросила ее.

– Я заменила ей семью, взяв на себя роль не только учителя, но и старшей сестры. Отец сослал меня в обитель, тем самым обеспечив временем и возможностью дать магическое образование светлому ребёнку. Уже тогда я собирала союзников. Мне помогали, чем могли: давали Ликае необходимые знания, кормили, обучали защите и ближнему бою. Но в те короткие часы, что мы могли проводить вместе, забывая обо всех проблемах и долге, я наблюдала за удивительным существом, которое своим присутствием окрыляло, дарило всем радость. Рядом с ней я хотела стать лучше, во мне просыпались доселе неизвестные чувства. Ликая – вот кто стал смыслом моей жизни.

– Ты говоришь о долге, что ты имеешь ввиду?

– Долгом я считала необходимость выровнять баланс сил – соотношение магов с даром Света или Жизни, к которым относилась Ликая, и магов с даром Ночи или Тьмы.

– К которому относишься ты.

– И практически все, кто влачил существование в Драгонарии, – женщина ухмыльнулась. – Единственным магом, кто превосходил по силе дара отца, была я. Самоуверенная девчонка, отчаянно не желавшая умирать. Нас было трое, Хейли. Трое идиотов, решивших, что сумеют помешать императору уничтожить наш мир и скрыться в другом. Витор – сын погибшего наставника маленькой, еще не попавшей ко мне, Ликаи, она и я. На протяжении нескольких лет мы разрушали источники тьмы, которые разрастались из-за увеличения рождаемости темных магов и гибели светлых.

– То есть, баланс нарушился, и в ваш мир хлынула тьма, которая принимала форму источников? А они, в свою очередь, появлялись повсюду?

– На момент, когда я и Витор приступили к их истреблению, число источников достигло двухсот пятидесяти, а когда к нам присоединилась повзрослевшая и принявшая мой дар Ликая, – нашими стараниями осталось двадцать шесть, и два из них, самые мощные, образовались во дворце императора.

Женщина замолчала, давая мне время осмыслить сказанное.

– Я верила, что мне под силу убить отца, а значит захватить власть и запретить душегубство светлых. – Мартина со злостью сжала кулаки. – Мы с Витором мечтали, что, когда настанет этот день, Ликая выйдет за него замуж, родит ему множество детишек, и возможно, это послужит толчком, чтобы возродилась и магия Жизни.

– Но?

– Я даже не знаю, успел ли он признаться ей в любви перед смертью. Я запрещала любить себе и не давала ему и шанса открыться раньше, чем мы справимся с последними двумя источниками тьмы. А Ликая… Хейли, она была наивным ребенком, который безудержно выискивал во всех добро, и на боль и злость платил улыбкой! Она не была готова к любви и семейной жизни. И вместе с тем…она была бы прекрасной женой и матерью. В ней сочетались безбашенность и игривость, наивность и бескрайняя доброта, мудрость и самопожертвование.

– Все пошло не по плану?

– Как видишь, – пожала плечами Мартина. – Я была обманута. Меня заманили во дворец сообщением, что у них Ликая. А связь, которую мы установили при ритуале, как назло, молчала. Я не слышала ни ее эмоций, ни ее дыхания. Слишком поздно я поняла, что ошиблась. Ликая бросилась меня спасать…

Мартина закрыла глаза.

– Ты знаешь, она очень храбрая. Сумасбродная, готовая идти напролом ради тех, кого любит. Ее признали даже драконы. Последние, что остались на нашей земле. Небольшой клан с предводителем по имени Кейган. Он умер, взяв штурмом дворец. Подставился, чтобы Ликая смогла пройти мимо прихлебателей императора и найти меня.

– А Витор? Он был с ней?

– Не знаю, но его смерть наступила раньше, чем Ликая пришла ко мне.

– Мне жаль, – прошептала я.

– Это дела минувших дней, – отмахнулась Мартина. – Если бы ты не была девушкой, я бы вряд ли настолько открылась. Мужчины легче и быстрее принимают свою миссию, не требуя уточнять, им не нужна…

– История? Главное достигнуть цели и получить логическую цепочку действий?

– Именно! – рассмеялась Мартина. – Смешно сказать, но те трое, что приходили ко мне, проведя ритуал, называли меня Богиней и каждое мое слово принимали как приказ к немедленному исполнению.

– Может, в этом и была ошибка, что у них не получилось?

– Вряд ли, – покачала головой собеседница. – Мне была нужна ты.

Я отвернулась, чтобы не видеть её поникшие плечи, потухший взгляд. Не так говорят о том, кто нужен. Хотя бы не настолько обреченно!

– Что было дальше?

– Дальше? А дальше отец открыл проход в другой мир и, спасая Ликаю, я толкнула ее в неизвестность, надеясь, что в новом мире она, наконец, обретет свое счастье.

– Ты явно не договариваешь.

– Хорошо, мы пытались спастись вдвоем, но, когда отец спеленал меня заклинанием, я поняла, что буду лишь балластом, который в итоге втащит Ликаю обратно в Драгонарию, а потому, отпустила ее руку.

– Самопожертвование…

– Что?

– Я говорю, что тебе не чуждо самопожертвование и ты не так плоха, как пытаешься мне сказать.

– Не забудь повторить мне эту фразу, когда я закончу свою историю, – криво ухмыльнулась Мартина.

И опять я промолчала. Я, конечно, могла бы ей сейчас многое сказать. К примеру, что человек, которому все равно, как будут жить его потомки, никогда не станет думать о том, как передать знания. И уж тем более не расскажет о механизме, при котором душа живого человека отправится на свидание к первоисточнику, чтобы получить необходимую поддержку при противостоянии могущественному существу.

– Как только Ликая полностью растворилась в портале, наш мир содрогнулся. Это было словно кто-то невероятно огромный прыгнул. И продолжал прыгать до тех пор, пока земля не поменялась местами с небом.

Даже примерно представить себе такое у меня не получалось.