Джекил

Джекил
Настя Всмысле

У каждого внутри живёт "свой" Джекил и порой он берёт верх. Нам же, в свою очередь, не остаётся ничего другого, кроме как жить с последствиями.

Настя Всмысле

Джекил

Доктор Сьюзен Доу пришла в себя от хлёсткого удара по щеке, стоя посреди заброшенного чердака часовни. Перед собой она увидела хрупкую девушку в изодранном и грязном платье василькового цвета, удачно оттеняющего выразительные глаза брюнетки. Вот только взгляд её, несмотря на всю потенциальную красоту, не таил в себе ничего, кроме откровенного презрения и ужаса.

Сьюзен приложила к горящей от удара щеке ладонь и, помимо успокаивающего кожу холода, почувствовала неприятную липкую влагу. От неожиданности девушка одёрнула ладонь от лица и то, что она увидела следом, ей не понравилось.

Кровь. Свежая бордовая кровь.

От неожиданности Сьюзен отшатнулась. Взгляд её перебегал с ладони на стоя?щую перед ней девушку. Только сейчас, она обратила внимание, что на платье была вовсе не грязь, а всё та же кровь. Многочисленные порезы были свежими и в голову Сьюзен закрался неприятный вопрос, который пришлось озвучить:

– Это…я? Я с тобой сделала?

В ответ девушка лишь разразилась истеричными рыданиями, после чего набросилась с кулаками на Сьюзен. Незнакомка повалила её на пол и принялась бить ладонями без разбора, крича что-то неразборчивое. Сквозь звуки ударов слышались лишь обрывки фраз, состоящие в основном из обвинений и причитаний. Сьюзен догадывалась, в чём именно она была виновата и ей было искренне жаль эту обезумевшую от ужаса девушку.

– Уходи! – Пыталась предостеречь нападавшую Сьюзен, пока это было возможно. – Спасайся, пока он не вернулся!

Но сказанное затерялось где-то между всхлипами от рыданий и бесконечными звуками от ударов. Сьюзен почувствовала, как в голове снова появляется этот до боли знакомый звон. С каждым мгновением он рос по нарастающей, превращаясь в отвратительный гул, которому не было конца. Хуже этого звука было только то, что за ним следовало. Девушка прекрасно знала это. Пыталась сопротивляться, заглушить этот приступ. Остановить его прежде, чем ОН возьмёт над ней верх.

– Беги, пожалуйста. Беги. – Зажмурившись от боли, Сьюзен умоляла девушку, но было уже поздно.

Очередной удар был остановлен чётким, хорошо отработанным движением. Нападавшая замерла, не в силах двинуться. Ещё мгновение и оболочка того, что носило имя «Сьюзен», восседала теперь сверху, прижимая руки девушки в васильковом платье коленями плотно к полу. Она поднесла своё лицо к уху брюнетки, наполняя лёгкие ароматом её волос и прошептала почти ласково, мурчащим голосом:

– Стоило бежать, пока была такая возможность.

Раздался первый бой часов, оповещавший город о наступлении полуночи. Сьюзен плотно прижала к друг другу пальцы на одной руке так, что теперь они формировали единую линию и нацелилась на левый глаз девушки. Ещё мгновение и она упорно надавливала на кожу под бровью несчастной, уверенно продвигаясь всё глубже, стараясь достать глаз. Свободной рукой Сьюзен держала лицо девушки под челюстью, чтобы та оставалась неподвижной.

Девушка пронзительно кричала. Била по спине Сьюзен, как могла сильно, но монстр внутри словно не чувствовал боли. Не умел, в отличие от девушки в васильковом платье. В моменты самой неудержимой боли её ноги хаотично брыкались по полу протестуя. Это доставляло ему удовольствие. Он растянул на лице Сьюзен блаженную улыбку.

Когда зрительный нерв был оборван, а глаз – извлечён, тело брюнетки обмякло.

– Что, уже? – Левая рука скользнула из-под челюсти ниже, на шею, нащупывая пульс. Сердце девушки не выдержало мук и ужаса. Слабое, маленькое сердце.

– Я так не играю. – Расстроенно сообщил мурчащий голос, вертя перед собой холодный глаз, напоминавший на ощупь очень плотное желе. – Разбирайся дальше сама, Сьюзен.

Девушка снова обрела контроль над разумом и телом. Она увидела перед собой изуродованное лицо несчастной и пронзительно закричала, вкладывая в этот звук всё раскаяние и боль. Сьюзен было очень жаль эту девушку, но ещё больше ей было жаль себя. Если бы только она научилась бороться с ним.

– Однажды, Джекил. – Начала она, надеясь, что он её слышит. – Однажды я запру тебя так глубоко внутри, что ты больше не сможешь никому причинить боль. Никому, слышишь?