Новая Жизнь. Сага «Исповедь» Книга вторая

– Потому, что вижу тебя, как облупленного.

Он посмотрел на меня, вытаращив глаза, и минутой позже сказал:

– В тебе есть что-то, чего я не могу понять, и от этого теряюсь в догадках. Ведь ты необычный человек, Сан.

Я даже засмеялся.

– Всё очень просто, ты ещё горький ребёнок, чуток повзрослеешь и сам всё поймёшь.

– Её родители из богатых, они не станут слушать даже тебя.

– Станут, ещё как станут, я обещаю! Главное – выбраться отсюда, а это не так-то просто!

Мы ходили по кругу, ноги мёрзли, стирая белый снег в серую кашу… Но это была единственная возможность надышаться свежим воздухом после прокуренной камеры.

Внезапно выглянуло солнце и яркими лучами ослепило забывшие свет глаза.

Я поднял голову вверх и жадно впитывал его каждой клеточкой своей кожи…

Вспомнился тот день, когда на поле во время дождя я развёл тучи «руками», а рядом стояла, прижавшись ко мне, она – моя единственная, любимая и такая невозможно далёкая сейчас словно сказочный сон или воспоминание из другой жизни. Прошёл уже месяц, как мы не виделись. На воле все уже отгуляли праздники: Рождество, Новый год… «Время уходит, уходит безвозвратно, и я уже никогда не смогу его наверстать!» – я продолжал упрямо смотреть на небо, мучить бедные глаза и терзать свою душу.

Нам не давали свиданий, и причин никто не объяснял. Ко мне приходил лишь адвокат, который старался делать всё, чтобы ускорить судебный процесс. Была надежда, что меня оправдают, или, в крайнем случае, дадут условный срок по статье: «Причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью при превышении пределов необходимой обороны, либо при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление.» Всё это могло также привести к году тюремного заключения при условии, что пострадавший не умрёт. В другом случае, я пойду уже по другой, ещё более тяжёлой статье… Эти мысли сводили с ума. И только вера продолжала держать мой дух в уповании на благополучный исход.

Однажды ночью я проснулся от того, что услышал тихий стон. Дежурный свет освещал всё полумраком, я пошёл на звук и понял, что это наш «старший» стонет, держась за сердце.

Я спросил, нужна ли помощь.

– Нужна, – тихо ответил он, – только не зови никого! Сядь, Вишневский! – он впервые назвал меня по фамилии и, указав на край кровати, повелел сесть. Я присел рядом.

– Видно, пришёл мой конец. Чувствую.