Возвращение. Сага «Исповедь». Книга пятая

– Передайте, что больше нет, сам перебиваюсь, как могу.

Она приняла деньги.

– Спасибо, что заглянули, теперь не придётся тратиться на дорогу. Простите, совсем нет времени, чтобы вас развлекать. А ты, малец, слушайся мадемуазель, а то схлопочешь у меня!

– Что Вы, Эдуард очень послушный мальчик, даже не беспокойтесь! До свидания, мсьё Боссе, были рады Вас повидать.

Когда грохот ящиков и крики грузчиков остались позади, я глубоко вздохнул.

– Нет, никогда не буду работать, как папа, это ужасно. Лучше уж быть моряком…

– Хочешь покатаемся на катере?

Это был предел всех мечтаний. Но как бы я ни радовался морской прогулке на паровой машине, после неё меня стошнило. Да, Эдуард, моряка из тебя тоже не получится, судя по всему…

Часть 1. Глава 6

Время шло, я рос, научился читать и писать. Книги заменяли мне свободу. Погружаясь в мир литературы, забывал обо всём. Там кипела жизнь: приключения, романтика, сражения… пламенная любовь, верная дружба.

В школе я ничем особенным не отличался от других учеников, случались драки и всяческие неприятности. Как правило, выручала Мерлен. От мамы сильно попадало, крёстная же всегда была добра и никогда меня не наказывала. К тому же, директор нашей школы её чаще видел: крёстная почти каждый день встречала меня после уроков. Ей приходилось выслушивать всю критику в мой адрес, но она умела терпеливо сглаживать острые углы.

– Вы поймите, отец Матью, Эдуард мне не просто крестник, он мне как родной сын. У мальчика очень развито чувство справедливости, уверена, если Вы разберётесь в ситуации, то поймёте, иначе он и не мог поступить…

– Дорогая Мерлен, меня очень трогает Ваша забота о нашем воспитаннике, как много душевных сил Вы тратите на этого мальчика, но поймите, мы тоже должны реагировать. Совершенно недопустимо в стенах нашего учебного заведения решать вопросы таким агрессивным способом. Эдуард разбил нос ученику старшего класса, и я вынужден отстранить его от занятий на ближайшую неделю. Пусть это будет для него хорошим уроком.

Я молчал, покаянно опустив голову, и думал о том, что в следующий раз разобью этому негодяю не только нос. Пусть ещё раз только попробует посмеяться над моей семьей!

– Скоро первое причастие, такое важное событие в жизни Эдуарда и его сверстников, и мне совершенно не хочется выслушивать от родителей пострадавшего ребёнка жалобы на то, что мои ученики дурно воспитаны.

– Но за неделю мальчик отстанет от программы, и ему будет сложно наверстать упущенное, будьте милосердны! А я поговорю с ним, как следует, и постараюсь объяснить, что так поступать нельзя.

Клирик громко вздохнул:

– Как можно устоять перед Вашим очарованием, мадемуазель Берже?! Хорошо, я прощаю мсьё Боссе только ради Вас, но это в последний раз. В наказание он целую неделю после уроков будет помогать школьному библиотекарю до шести часов вечера.

– Крёстная, ты – ангел!

Мы вышли из кабинета.

– Мне пришлось вновь краснеть за тебя, Эдуард. Ты должен обещать, что такое больше не повторится.

– Прости, не сдержался. Этот Пьер смеялся над моими сёстрами, оскорблял их, разве я мог поступить иначе?

– За честь своей семьи, конечно, любой мужчина должен постоять, но постарайся хотя бы не делать этого на глазах у всей школы! Поговори с обидчиком потом, когда выйдете из этих стен.

– Я постараюсь…

Наказание, назначенное мне директором, было для меня огромным счастьем. Я и книги, тишина школьной библиотеки… Об этом можно только мечтать, я бы и ночевал здесь, если бы была такая возможность.

– Эдуард, вы протёрли пыль с верхних полок?

– Уже заканчиваю…

– Хорошо, и не забудьте расставить потом книги по алфавиту.

Наша библиотекарь сама очень любила читать, и так как у нас с ней было одно увлечение на двоих, мы всегда прекрасно ладили. Между делом я успевал ещё и пролистать несколько книг, чтобы вечером, уединившись, погрузиться в отобранные произведения. А книжный запах! Как можно его не любить?! Помогая чинить порванные переплёты, я всегда относился к ним со священным трепетом, ведь это плод писательского труда и вдохновения.

Особенно нравилось мне читать исторические романы про эпоху рыцарей и прекрасных дам, всегда почему-то так сладко от этого щемило сердце. Однажды мне даже привиделся сон, как я мчусь на белом скакуне и рядом со мною мой друг, тоже рыцарь, на нас блестящие железные доспехи… побрякивает оружие на поясах, ветер треплет длинные волосы… Так не хотелось вставать. Матери пришлось скинуть меня с кровати, чтобы я поднялся и не опоздал на занятия. А ещё часто мне снилась девушка с ярко-красными волосами, они словно горели огнём… Каждый раз она о чём-то жалобно меня просила, но просыпаясь, я никак не мог вспомнить, о чём.

Вышел из школы. Смеркалось. В короткие осенние вечера быстро темнеет. Из кустов навстречу мне вышли три знакомых фигуры. Сердце сжалось в дурном предчувствии. Огляделся – ни одного прохожего. Только мои недруги и я.

– Трус, даже несмотря на то, что ты старше, ты боишься честно сразиться со мной один на один! – крикнул я Пьеру.

– Бейте его, парни!

Меня быстро свалили на землю и долго пинали ногами. Только услышав женский крик, разбежались врассыпную по сторонам. Мерлен меня спасла и на этот раз.

– Господи, что эти подонки сделали с тобой! – она помогла мне подняться.

Кровь текла из разбитых губ и рассечённой брови, но хуже всего было не это, страшно болел живот. – Ты можешь идти, мой мальчик?

Я согнулся, присев на корточки, собирая рассыпавшиеся тетради и учебники.

Боль не проходила. Распрямившись, я невольно вскрикнул. Дышать стало совсем тяжело, я упал.

– Подожди, родной, я позову на помощь…

Мерлен убежала.

К счастью мсьё Милер жил неподалёку. Вернулись они вместе на его летней коляске запряжённой серой кобылой. Я впервые тогда ехал в экипаже, но из-за боли не ощутил ничего, кроме тряски, причинявшей мне ещё большие страдания.

– Держись мой родной, любимый мальчик, счастье моё, моя единственная радость! – шептала Мерлен.

Голова моя лежала на её коленях, и слёзы крёстной капали прямо на лицо.

Кабинет доктора был ярко освещён, меня внесли туда на носилках и переложили на стол, накрытый белоснежной тканью, в нос ударил запах медикаментов и чада керосиновых ламп.

Крёстная всё ещё плакала, её руки дрожали, комкая испачканные в моей крови перчатки.

– Ну что ж, малец, – доктор закончил осмотр и поправил на носу пенсне. – Поздравляю тебя с боевым крещением! Два ребра сломаны, и есть подозрение на внутреннее кровотечение, так что, необходимо хирургическое вмешательство.

Мерлен пошатнулась и чуть не потеряла сознание. Врач усадил её на кушетку и дал нюхательные соли.

– Душенька моя, нельзя так переживать!

Расстегнув несколько верхних пуговиц у неё на груди, доктор помахал перед нею бумажной папкой.

– Сейчас нужно думать о мальчике, чтобы его спасти. Мы теряем время.