Точка невозврата

Точка невозврата
Натали Даль

Лиам потерял контроль. Первые три недели он, как ненормальный, искал ту девушку, что подарила ему первый раз. От одной только мысли о ней, лоб юноши покрывался испариной, а сердце начинало бешено колотиться. Лиам не знал, откуда начать поиски…

Точка невозврата

Натали Даль

© Натали Даль, 2020

ISBN 978-5-0051-5511-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Посвящается Анатолию Рочеву

Глава 1. Воительница

«Что это было? Горячее дыхание, сладкий запах ее духов…»

Не открывая глаз, Лиам глубоко вздохнул, будто пытаясь снова уловить этот запах, вспоминая прошлую ночь, но учуял лишь пригоревшие к сковороде котлеты. Юноша разлепил длинные ресницы и нехотя приподнялся на кровати.

Это был сон?

Нет, произошедшее с ним в ночь Хэллоуина не могло быть сном. Медленно натягивая одежду, Лиам стал вспоминать. После скучной и, по сути, никому не нужной вечеринки в честь Дня Всех Святых в классе, он решил отправиться на метро в центр Нью-Йорка. Улицы города заполонили люди в карнавальных костюмах. Кого здесь только не было – охотники за привидениями, вампирши, ведьмы, черепашки ниндзя… Словом, все герои более или менее известных книг, фильмов и компьютерных игр. Лиам тоже был в костюме. Его излюбленным героем всегда был Джокер и в ночь Хэллоуина Лиам Константин превратился в главного врага Бэтмена. Свои довольно отросшие волосы он покрасил в зеленых цвет и зачесал назад с помощью геля. На лицо он нанес белый грим, подведя глаза черным цветом. И, конечно, не забыл про огромную клоунскую кроваво-красную улыбку.

Все это пришлось ему делать в туалете супермаркета, ведь дома родители-алкоголики снова устроили бы скандал. Они устраивали скандалы постоянно. Особенно, в какие-то праздники, когда «Ну выпить сегодня – это святое дело». Поэтому Лиам, под предлогом дополнительных занятий или каких-то секций, старался как можно реже бывать дома. Не слушая воплей матери-истерички, он ящеркой выскальзывал из дома и старался скорее сбежать из гетто, где жил, туда, где кипела жизнь. А в центре мегаполиса она кипела постоянно. В прежние годы во время Хэллоуина Лиам лишь бесцельно шатался по улицам, скрывая лицо под капюшоном, боясь, что его заметят полицейские и уведут домой или того хуже – в участок. Ведь он был всего лишь подростком.

Но едва ему исполнилось 17, в Лиаме что-то пробудилось. Наверное, это были задатки взрослости, смелости, и он решился перестать быть тенью, а стал полноценным участником праздничного парада. Он не боялся, что кто-то его узнает, ведь он был в маскарадном костюме, с гримом на лице. Благодаря этому невозможно было даже догадаться, что он так юн. Лиам был высоким и жилистым, словно дзюдоист, хотя никогда в жизни не занимался этим видом спорта. Впрочем, как и никаким другим – родители говорили, что на эти «глупости» у них нет денег. Зато всегда находили деньги на выпивку.

Смелея с каждым шагом, Лиам присоединился к праздничной колонне. Многие из ее участников уже изрядно подпили и были навеселе. Парочка полуобнаженных девиц, изображавших невест графа Дракулы, потерлись выпуклыми частями об Лиама и, подмигнув, куда-то убежали. У парня сперло дыхание, и даже сквозь плотный грим было видно, насколько он покраснел. Ведь за все его годы, ни одна девушка так близко не подходила к нему. В школе его боялись все, даже учителя, говоря, что его взгляд – это взгляд сумасшедшего, маньяка, если хотите, и никто не мог решиться с ним заговорить. Его звали на мероприятия лишь из вежливости, таковы были правила школы, но все надеялись, что он не придет. Зная это, Лиам приходил назло, еще и намеренно пугал своим взглядом и хоть и редкими, но острыми фразочками одноклассников и учителей.

Так, однажды, на «Осеннем балу», одна из девушек решила подколоть его абсолютно черный наряд, сказав:

– Константин, а ты чего весь в черном, кто-то умер?

Лиам задумчиво посмотрел на нее, затем обвел взглядом толпу в зале и философски-маниакально изрек:

– Я еще не решил…

Девушка на мгновение оцепенела от ужаса и, нервно хихикнув, отскочила от парня. Уже через два часа об этом разговоре знала вся школа, а вечером классная руководительница позвонила матери Лиама с просьбой поговорить с ним, чтобы он не пугал столь впечатлительных однокашников.

Юноша вспомнил этот нелепый случай и рассмеялся. Беззвучно, одними только губами, чтобы не разбудить брата-инвалида и спящую в пьяном угаре мать. Но мысли его снова вернулись в тот вечер, где он, разгуливая в костюме Джокера, заметил ее… Она была в костюме какой-то древней воительницы. Ее то ли рыжие, то ли темно-медные волосы были заплетены в косу, аппетитные формы были подчеркнуты кожаным костюмом с меховыми вставками, а в ее тонкой изящной руке был рог, наполненный, без сомнения, чем-то алкогольным. На вид ей было лет 25, может быть чуть больше. «Воительница» стояла в компании людей и не замечала Лиама. А он не мог отвести от нее восторженного взгляда. Что-то было в ней совершенно удивительное, уникальное, отличающее ее от всех остальных людей.

Девушка наконец заметила Лиама, так бесстыдно пялившегося на нее так долго и подошла к нему:

– Ну, привет, Джокер! Потерял свою Харли Квинн? – насмешливо промурлыкала она, заплетающимся языком.

– Эм… Нет, – выдохнул юноша. Он снова дико покраснел. А еще, к своему стыду, он почувствовал, что его «хозяйство» в штанах начало подниматься. Причем очень быстро и он не знал, чем скрыть этот позор. Девушка пока что ничего не заметила. Она смотрела Лиаму прямо в его серые глаза, один из которых слегка косил, что служило поводом для насмешек над ним в школе. Лиам старался напрячь глаза, чтобы они встали на место, но очень отвлекался на то, что готово было просто разорвать его ширинку, вырываясь на свободу.

Внезапно послышался звук взрывающихся фейерверков и весь народ поспешил туда, сметая все на своем пути. Незнакомка схватила Лиама за руку и поспешила в какой-то переулок, прячась от толпы.

Улочка была довольно узкой, там не было ни мусорных баков, ни бездомных, ничего. Лишь какая-то железная дверь была приоткрыта. Недолго думая, девушка нырнула туда, таща за собой Лиама, который все еще стыдливо прикрывал стояк.

В помещении было темно, и незнакомка включила фонарик на телефоне. Они оказались на складе старых матрасов. То ли эти матрасы были старыми и ждали утилизации, то ли постарели и отсырели здесь, на складе, поскольку были никому не нужны и про них позабыли. Такие размышления вряд ли приходят в голову нормальным людям. Но Лиам Константин был особенным и поэтому стоял в затхлом и сыром складе, размышляя о судьбе несчастных матрасов.

– Да мы поймали джек-пот! – радостно воскликнула его спутница и с разбегу кинулась на гору лежащих кучей матрасов. Она поманила Лиама и он, будто под гипнозом, на ватных ногах, подошел к ней.

– Ну что, Мистер Джей, развлечемся? – ласково сказала она и не дожидаясь ответа, начала расстегивать рубашку Лиама. Все его тело вспыхнуло. «Главное, не потерять контроль! Самое главное – контроль», – судорожно думал он, пока девушка целовала его живот, спускаясь все ниже. Она была очень нетрезвой, она не знала сколько ему лет и даже как его зовут. Но она наверняка знала, чего он хочет и, будто прочитав его мысли горячо прошептала: «Ну же, теряй контроль». И он потерял…

«Что это было? Случайная встреча или судьба? Я должен это выяснить, должен найти ее, кем бы она не была и сделать ее своей… Своей навсегда!»

Глава 2. Другой

Лиам никогда не стремился к общению. С самого детства он понял, что он отличается от остальных, что он другой. Его безмозглые родители – Мэри и Дэмиан, решившие завести ребенка еще будучи подростками, не уделяли Лиаму должного внимания. Хоть Мэри и говорила, как сильно его любит и как сильно ждала его появления, больше всего на свете она боялась потерять своего молодого мужа, который, не смотря на семью, продолжал гулять и развлекаться с девушками. И Лиам с младенчества видел и слышал ужасные ссоры и драки родителей, а также их не менее бурные примирения в постели.

Пятилетний Лиам не понимал, что происходит, но чувствовал, что это неправильно, что так быть не должно. И он решил уточнить данный вопрос у своей бабушки – матери Дэмиана. На большом семейном празднике – Дне Благодарения, когда вся семья, включая двоюродных братьев и сестер, дядь и теть, собралась у стола, Лиам, с детской наивностью спросил, обращаясь к бабушке, хорошо ли, что его родители после ссоры раздеваются догола и трутся друг о друга, издавая стоны.

Открыв от изумления и ужаса рот, бабушка выронила бокал, который разбился и облил все ее платье багровым пуншем, но этого никто не заметил. Все происходящее после Лиам помнил, как в тумане. Кто-то сильно кричал, мать плакала, по дому летали и разбивались тарелки. В тот день бабушка забрала Лиама к себе. И мальчик был несказанно рад этому.

У бабушки он всегда ел досыта, был чисто одет и на него никто не кричал. Однако престарелая женщина не планировала оставлять Лиама у себя навсегда и уже через пару недель вернула его родителям, наказав, что если они не перестанут так себя вести, то она придет за ребенком, прихватив сотрудников социальной службы.

Они не перестали. И вместо радостных объятий после двухнедельной разлуки, Лиам получил такую взбучку, какой не знал раньше. Отец бил его всем, что попадалось под руку, пинал ногами, таскал за волосы, а мать… Она даже не пыталась остановить мужа. Она ушла в другую комнату, где тихо выла что-то нечленораздельное.

Закончив с Лиамом и пригрозив ему, чтобы он держал язык за зубами, отец отправился к своей жене и успокаивал ее, трахая так, что она кричала. А Лиам понял, что отныне, он может полагаться лишь на себя и когда-нибудь наступит день и он отомстит им за каждый удар, за каждую пророненную слезу, за каждый день, когда он недоедал и недосыпал. Он был совсем крохой, но эта идея засела в его маленькой голове, и он сам не заметил, как она укоренилась там и захватила все его существо.

Лиам рос, и в его жизни появлялось все больше обязанностей, ведь его родители продолжали плодиться, «подарив» своему первенцу неадекватную сестру и умственно-отсталого брата-инвалида. Забота о младших детях легла на плечи Лиама – у молодой пары появилась новая пагубная привычка – они начали устраивать в своей квартире регулярные вечеринки с большим количеством спиртного. Громкая музыка играла на всю округу, а по дому то и дело слонялись пьяные друзья Дэмиана. Некоторые из них любили «одолжить» что-то из немногочисленных вещей Лиама. Конечно, этих вещей, будь то куртка или даже зажигалка, их хозяин больше не видел. На возмущения подростка, что друзья отца ведут себя, как свиньи, Дэмиан лишь пожимал плечами. Из-за этого всего Лиам часто прогуливал школу, и поскольку он жил в гетто, всем было наплевать на причины его отсутствия на уроках.

Когда Лиаму Константину исполнилось 13, он впервые открыл для себя мир комиксов – нашел стопку кем-то выкинутых журналов и с упоением стал зачитываться. Как ни странно, его привлекали не супер-герои, спасавшие людей и мир, а их заклятые враги. Яркие личности, у которых было все – деньги, женщины, власть. И он захотел стать одним из них, стать таким как один из главных злодеев графических романов про Бэтмена – Джокер – смелым, безумным и богатым. Лиам развешивал его изображения на стенах в своей комнате, раскрашивал свое лицо, подражая Джокеру. И это не укрылось от глаз его родителей.

– Кого ты пытаешься из себя строить? Хочешь быть таким, как этот придурошный Джокер? – кричала Мэри, заламывая руки. Ее бесформенное тело сотрясалось от истеричных всхлипываний, светлые паклеобразные волосы стояли дыбом.

– Отвали от меня, уродина, – брезгливо бросил Лиам, отворачиваясь.

Но его мать не думала успокаиваться. Его слова разозлили ее еще больше, Мэри схватила сына за шиворот и бросила на пол.

– Какое право ты имеешь так со мной разговаривать, – верещала она, – я тебя родила, я выносила тебя у себя под сердцем! Я прятала живот от всех прохожих, чтобы мне никто случайно не сделал аборт!

Крича, Мэри пыталась ударить Лиама по лицу, но он закрывался, и все удары приходились по его плечам и локтям. Лиам был зол, но одновременно с этим ему было ужасно смешно от тех глупостей, что говорила его мать. «Случайный аборт от прохожих? Что?» – весело думал мальчик, уже не замечая нападков Мэри. В этот раз она успокоилась. Но впереди беднягу Лиама ждали все большие скандалы с родителями, иногда даже драки с ними и, ни единого намека на взаимопонимание.

Он был совсем один. И одиночество в столь юном возрасте бывает весьма губительно для неокрепшей психи и ума. Лиам находил отдушину лишь в книгах и комиксах, ненавидя всю свою семью. Он уже почти смирился со своей участью остаться навсегда одиноким девственником, убирающим грязь за своими родными. Но тот Хэллоуин все перевернул.

Лиам потерял контроль. Первые три недели он, как ненормальный, искал ту девушку, что подарила ему первый раз. От одной только мысли о ней, лоб юноши покрывался испариной, а сердце начинало бешено колотиться. Лиам не знал, откуда начать поиски. Она могла быть где угодно, даже из другого города, штата или страны. Но он свято верил, что обязательно найдет ее. Его пугало, что он начинал забывать подробности той ночи, даже лицо незнакомки начинало теряться в памяти. Лиам пытался ее рисовать, но его способности к изобразительному искусству были очень слабые. Близилось Рождество и в этом году Лиам ждал его, как никогда, ведь он знал, что в центре города снова будет праздник. И, возможно, она тоже придет туда. Но его мечтам не суждено было сбыться. Ранним декабрьским утром, его разбудил радостный вопль Мэри:

– Сынок, вставай скорее! Собирай свои вещи! Мы переезжаем!

– Куда? – вяло пробубнил Лиам, накрываясь одеялом с головой. Его семья уже несколько раз переживала переезд. Из одного гетто в другое. И каждое новое жилище почему-то было хуже предыдущего. Лиам привык, что по ночам он слышит, как скребутся мыши внутри стен, как по его одежде и столу снуют тараканы. Дезинсекторы даже не хотели слушать жалобы на паразитов, говоря что-то вроде – «Вы живете на окраине самого крупного в мире города, чего вы еще хотите» и клали трубку. Один клоповник сменял другой и Лиам даже не хотел слушать, в какую дыру они переезжают снова, но ответ матери его удивил. Удивил так, что Лиам резко вскочил на кровати, не скрывая ужаса в глазах.

– Мы с твоим папой купили ферму и должны скорее освободить эту квартиру. Ты не представляешь, там такое большое поле кукурузы! А еще теплицы, где мы будем выращивать помидоры, огурцы и еще много чего, – щебетала Мэри и, казалось, была так счастлива, что даже ее некрасивое лицо приобрело очарование.