Эйваз

Это были последние слезы, которые помню – больше я никогда не плакала.

Никогда…

* * *

То ли по сохранившейся привычке за долгий период молчания, то ли по каким-то другим причинам, но когда я вновь отважилась говорить, наше общение с Лео практически не изменилось. По-прежнему чаще говорил он, рассказывал новости, привозил интересные книги, шоколад, только вот – перестал читать вслух.

Я замечала, что моя отчужденность царапает ему сердце, но ничего не могла поделать – разговоры у нас как-то не клеились. Он старался всячески сблизиться, достучаться до меня, растормошить, но я была закрыта не только для него – для всего мира. Правда, в этой глухой стене было одно открытое окошко, и этим окошком была матушка Аглая.

Лео очень обрадовался, когда я обратилась к нему с просьбой на очередной прогулке.

– Лео, я хочу попросить тебя кое о чем…

– Все, что хочешь, малышка, – он остановился, давая понять, что весь во внимании.

– Обещаешь?

– Ну, ты говори…

– Ты же сказал, все, что хочешь… – склонила я голову набок.

– Не хитри, Тая.

– Но это ты так сказал.

– Хорошо, – вздохнул он. – Чего ты задумала?

– Пока ничего. Но хочу, чтобы ты дал мне слово. Пошли, вон там… – указала я на огромный черный валун в ста метрах от нас. – Это Камень правды, так называют его монахини.

– Ну, хорошо, – Лео поджал губы, еле сдерживая смех, но покорно пошел за мной.

– Клади руку вот сюда, – я опустила ладонь на камень, показывая пример.

Он изобразил серьезность на своем лице и опустил ладонь рядом с моей.

– Хочу, чтобы ты пообещал мне… – я медлила, боясь, что Лео может отказать.

– Ну что, Тая? – приподнял он мой подбородок в ожидании. – Говори, не тяни.

– Пообещай мне… Никогда-никогда не препятствовать моим желаниям.

Лео убрал руку от камня и расхохотался.

– Ну-у… Тогда ты превратишься в избалованного ребенка, – изрек он.

– Не превращусь, – строго заявила я, не желая терять серьезного настроя. – Обещаю, что многого не попрошу.

– Ну, хорошо, – Лео шлепнул ладонью по камню и улыбнулся.

– Нет, не так, – быстрое согласие показалось слишком легкомысленным и каким-то ненастоящим, а я хотела, чтобы Лео осознал, как это важно.

– А как?

– Поклянись, – аккуратно потребовала я, переживая, что он пойдет на попятную.

– Клянусь не препятствовать твоим желаниям. Если только они…

– Стоп! – перебила я. – Давай без оговорок.

– Но Тая, я имел в виду наркотики и все такое…

Я нахмурилась.

– Обещаю, это никогда.

– Тогда договорились, – Лео провел рукой по моему лысому затылку и притянул к себе.

– Отлично! – шлепнула тоже по камню, аккуратно высвобождаясь из его объятий. – Надеюсь, что с годами ты не забудешь своего обещания.

– Как тут забудешь, – кивнул он на камень и шутливо заметил. – Он будет мне сниться.

– Прекрасно, – протянула ему руку, и Лео, изобразив торжественность на своем лице, слегка пожал мои пальцы. – И все-таки… Что ты задумала? – он пристально посмотрел мне в глаза.

– Ничего особенного. Хочу разыскать своего брата. И наказать того, кто отнял у меня все.

Лео остолбенел. Полагаю, он и подумать не мог, что идея мести все еще сидит у меня в голове. Но он ошибался…

Я запрятала наш уговор в дальнее хранилище сознания, заперла на ключ и аккуратно притворила за собой дверь, приказав часовому глядеть в оба. Он понадобится еще не скоро, но то, что я его получила – было триумфом. Главное, чтобы Лео о нем не забыл, когда придет время…

Глава 3

Говорят, время в горах летит незаметно, для меня же оно тянулось мучительно долго. И не потому, что тяготила здешняя жизнь – просто мне не терпелось вырасти, окрепнуть и приступить к осуществлению своих планов.

Я никогда не напоминала Лео о нашем договоре, наоборот, в тех редких дискуссиях, где мы подбирались близко к этой теме, уводила разговор в сторону. Понимая, что раньше времени Лео не стоит знать о моих планах.

Но однажды, когда разговор незаметно коснулся моего будущего, я поняла: будет нелегко отстаивать свои права на свободу, когда придет время. Кроме того, сглупив, я поведала Лео о том, о чем не говорила еще никому. Впоследствии пожалела об этом, но отступать было поздно.

С того дня наши отношения сильно изменились. Лео стал замкнутым при своих и без того не частых визитах, и наши прогулки, кажется, окончательно потеряли всякий смысл. Один молчун – еще полбеды, но два человека, не желающих вести диалог – это конец.

Все началось, когда мы неторопливо шли по каменистому плато, удаляясь от монастыря.

Помню, как порывистый ветер тогда облизывал мою лысую голову и норовил то и дело сорвать бейсболку с головы Лео. Предзимье диктовало свои погодные условия, то присылая пронизывающий ветер, то поливая сильным кратковременным дождем.

В тот день Лео приехал каким-то удрученным и озабоченным, хотя и пытался шутить, рассказывая забавные истории о китайских пандах и синих китах. В его представлении я была ребенком, погрузившимся много лет назад в мир тьмы по злому року. И он считал необходимым поддерживать меня милыми историями о зверушках, не представляя, что это – абсолютно ни к чему, поскольку мои рубцы уже никогда не превратятся в гладкую кожу, сколько их не шлифуй.

Тогда это был последний разговор со мной как с ребенком, после которого ему пришлось прозреть.

– Лео, у тебя неприятности? – я задала этот вопрос, сама не зная для чего, ведь решить волновавшие его проблемы была не в силах.