Без багажа

Закупившись тремя платьями разных фасонов, повседневными брюками и майками, парой кроссовок и туфлями, приобрела небольшой чемоданчик. Стелла подобрала себе несколько более строгих образов, соответствующих образу почтенной дамы – матери семейства, и две майки для Ричарда, а также по паре рубашек купила Шону и Джейку. Всем поровну, как пояснила она. Потом, в салоне красоты мне вырастили волосы на двадцать сантиметров, так, что они стали не до середины шеи, а до лопаток. Стелла советовала сделать еще длиннее, но я отказалась. Потом мы пошли в кафе. Оно по меркам моей планеты более походило на ресторан: столы, заправленные белыми вышитыми скатертями, официанты в строгой форме, живая музыка. Мне бросился в глаза контраст: музыканты, бармены, хостес – все были худощавого строения, не очень высокими, смертельная скука проглядывала иногда за их почти безэмоциональных лицах со слегка женственными чертами; клиенты ресторана и вообще торгового центра – накаченные мужчины, высокие, плечистые, занимавшие сразу половину стола, многие носили бороды и массивные кольца, одежду скромных оттенков, говорили отрывисто и по делу, почти не смеялись, в основном – просто ели, рядом с некоторыми из мужчин сидели женщины стройные и пухлые, большие или маленькие, утыкаясь в планшеты или делая заказы. Такое очевидное различие доводило меня до когнитивного диссонанса. Эти две группы индивидуумов не производили впечатления цельного общества, по крайней мере здорового.

– Скажите, Лорейн, когда вы планируете уезжать?

– Ближайшим рейсом, я ведь так и не долетела до точки назначения.

– А вы уже взяли билеты?

– Пока нет, еще есть думаю пара дней, закажу. Билеты в столицу всегда есть, по крайней мере с пересадкой.

– Конечно, главное вовремя определиться, – улыбнулась миссис Стивенсон.

– Могу я задать личный вопрос, Стелла?

– Попробуйте, – грустно улыбнулась она. И в этот момент она неуловимо стала похожа на Ричарда.

– Похоже ваш муж любит первого сына больше, чем второго? Это с чем-то конкретным связано или тут… так принято?

– Так принято. На Каледонии Шон считается успешным, потому что он может много работать физически и не уставать. А значит компании шахт получают отличного работника на основном производстве, а в последствие, как и случилось с Шоном, инженера, поднявшегося из низов. Мой сын – завидный жених, уже две девушки хотели с ним встречаться, но Шон отказал им. Мне они не очень понравились, поэтому я даже спрашивать не стала о причине его отказа. Так что, у вас тоже есть шанс. Если сложится, то оставайтесь, Шон обеспечит вам достаток и уважение в обществе.

– Понятно, а как насчет Ричарда?

– Оу, как бы мне ни хотелось женить его, у него нет шансов, по крайней мере на Каледонии.

– Почему? Из-за недостатка силы? Но он же вроде умный, работает с цифрами и неплохо.

– Да, все так. Но мало того, что он фигурой не статный, еще и вращается в трущобах. Мы закрываем на это глаза, понимаем, что он не может по-другому. Искусство – это его жизнь, он ненавидит цифры, но мир такой, какой он есть, нужно думать о будущем: о семье, доме, достатке. А он не хочет. Очевидно, его больше привлекают удовольствия в жизни. Нет, я не против искусства, я сама когда-то пела на всяких посиделках подруг. Но я женщина, и я этим не выделялась. Знаете, то одна споет, то другая. А мужчины поют редко. И хороших денег этим не заработаешь, увы.

– Но мир такой большой, возможно на другой планете оценят его талант, – закинула удочку я.

– Он хочет накопить на билет, потому что отец отказал ему в средствах и запретил Шону давать ему денег. Сказал «если хочет по сцене прыгать – путь прыгает, но на свои».

Я просто ужаснулась. Получается Рич ходит как по лезвию ножа каждый день: побьют его за то, какой он есть или не побьют, осудят или нет в собственной семье. Похоже в жизни он играет роль, которую навязало ему общество и неплохо играет. А по ночам живет так, как хочет. Смелый ли он? Да. Ответственный ли он? Да. Упорный? Скорее всего.

Шон пришел с работы около пяти вместе с отцом, постучал в мою комнату. Я открыла – высокий, широкоплечий шатен с зелеными глазами и чуть простоватого вида сделал мне комплимент с подарил букет розовых роз из одиннадцати штук. Затем пригласил меня в бар.

На флайере мы долетели до бара «Моя птичка», где было довольно много пар. Шон заказал нам алкоголь и блюда.

– Шон, вы такой скрытный мужчина, – решила я начать разговор.

– Да нет, я ничего не скрываю. Просто вы – красивая. За красивыми девушками ухаживают, – он видимо не понял намека, ну да ладно.

– А вы знаете, как ухаживать? – с улыбкой спросила.

– Конечно! Тут нет ничего сложного. Сначала нужно дарить цветы, угощать в баре, потом сводить за покупками, показать будущий дом или район, где будем жить. В общих чертах как-то так.

Сказать, что я удивилась, ничего не сказать. Такое чувство, что это говорил робот по скрипту. То есть женщина – это такая игра, где достиг уровня сложности и идешь дальше, пока не впрыгнешь на самый высокий. Довольно своеобразное представление об ухаживаниях.

– Скажи, Шон, а что ты любишь делать после работы, как отдыхаешь, проводишь свободное время.

– Вообще я люблю работу, но папа говорит, что по молодости с нее надо вовремя уходить, чтобы найти спутницу жизни, а уж потом – можно хоть ночевать там. Еще люблю смотреть новости разные, покушать, выпить на застолье, могу по дому что-то починить. Кошек вот люблю. Обязательно заведу парочку как обзаведусь супругой.

– А книги, Шон, книги любишь читать? Или смотреть фильмы?

– Если только они к работе относятся, а так – блажь все это.

– Интересная точка зрения, я уверена, что на многих планетах с тобой не согласятся.

– Да и фиг с ними. Они там, а я здесь. Ты, Лора, пей. Коктейли здесь классные, я тебе еще один закажу, если хочешь, – я отрицательно покачала головой, – да, ладно – между первой и второй перерывчик небольшой.

В общем, час прополз очень медленно. Шон выпил лишнего и заплатил водителю при баре, чтобы нас отвезли домой. Он был настолько пьян, что не мог вспомнить код от дома и просто стучал в дверь. Нам открыл Ричард, шепнул мне подождать его и увел брата в его комнату. В гараже уже стало холодно, и я ежилась в желтом платье до колен, да и ноги немного замерзли в туфлях. Вскоре вышел Ричард. Оценив мою позу, он сказал:

– Так не пойдет, Лора, сходи переоденься в штаны и кроссовки, а я дам тебе одну из моих курток. Будет чуть великовато, но ничего, никто не обратит внимания, зато будет тепло. Давай, а то на представление опоздаем.

Взяв флайер Шона, мы летели к каким-то друзьям, как выразился Ричард. Летели около часа, на другой конец города.

Глава 5 Ждала меня?

Мы подъехали к дому в два этажа кубической формы, с маленькими окнами. Дверь тут автоматически не открывалась, нужно было дергать за ручку. Мы вошли. На первом этаже помещения были слиты в одно. Был кухонный уголок, небольшой помост и прямо на полу лежали подушки разных цветов и размеров, для посетителей. Было много парней, часть из них здоровалась за руку с Ричардом. Несколько девушек пользовались вниманием и их одежды поражали индивидуальностью, казалось ты смотришь не на человека, а на картину. Впрочем, многие парни косили под девушек, их можно было отличить только по низкому голосу и выпирающему кадыку.

– Не удивляйся, – шепнул мне Ричард, – таким как мы девушек настоящих почти не достается, так что некоторые парни меняют профиль. Но тут выбор каждого, – помолчал немного, а потом добавил: – садись, сейчас будут начинать.

Он устроил меня на одну из подушек, потом сел сзади и облокотил меня на себя. В «зале» погасили свет, так что только помост оказался освещенным. И туда вплыли актеры. Пьеса была конечно же о любви. Удивительным образом талантливые люди, меняя только шесть кубиков на «сцене», используемых в качестве декораций, рассказывали историю любви от знакомства до смерти. И в конце каждой мини-истории, были слышны всхлипы в толпе, да я и сама плакала так, что щипало глаза. Ричард заметил, что я тру их постоянно и достал платок. Бурные овации были заслуженной наградой.

Потом начался концерт бардовской песни на старых, но хорошо настроенных инструментах. Через трех исполнителей, мой «партнер по сидению» плавно перетек на сцену, ему передали гитару, и он запел. О, что это был за голос, берущая прямо за душу песня и одухотворенность на лице, доказывающая, что существует сейчас лишь мир, созданный им, а остальное – ложь, которой никогда не тягаться с правдой. Зачарованная, я смотрела как уверенно руки брали аккорды и слышала, как грудное дыхание раскрывало глубину тональности, погружая слушателей в медленный экстаз. Ричард пел еще и еще, пока не закончил все то, что запланировал на сегодня. Его спросили, сколько из этих песен он написал за эту неделю. Он ответил – только одну. И объяснил, что по заказу ему сложно что-то писать, иначе не будет полета души, будут лишь аккорды и строки, безжизненные и загибающиеся в своей строгости.

Потом часть людей ушла. Остались лишь самые завсегдатаи и разговор потек весело и легко. В центр поставили бутылку и парой кружек, но пить никого не заставляли, только по желанию.

– Почему Антуан сегодня не здесь, кто-нибудь в курсе? – спросил одетый как девушка парень.

– Нет, Нэлли, я давно его не видела в своем районе, – сказала девушка в черном Кейла. – Ты не переживай, попробую зайти к нему на неделе. Передам от тебя привет.

– Буду признательна. Давайте обсудим концепцию одной сценки. Я хочу поставить новую пьесу, но не могу понять, как лучше показывать.

Разговор зашел об углах обзора и раскрытии характеров персонажей. Все присутствующие, кроме меня и еще одного мальчишки, активно обсуждали тему. Время быстро утекало сквозь пальцы, а многим завтра на работу, но расходится никто не спешил. Люди здесь наконец-то дышали свежим воздухом свободы, и за это без сожаления отдавали важные часы сна. Кто-то предложил сыграть в бутылочку. Всех перетасовали, и раскрутили допитую бутылку. Показало на Нэлли и того мальчишку. Они пошли наверх.

– Что они там будут делать? – шепотом спросила у Кейлы, сидевшей рядом.

– Поцелуются. У нас принято уходить наверх, так как это личное дело. Но иногда и доходит до большего, – подмигнула она.

– А как же слышимость?

– Звукоизоляция. А в этом зале – настроенная акустика. Тоже с помощью устройства.

– Понятно.

Через две пары выпало и нам с Ричардом.

Мы пошли наверх, игра продолжалась. Он взял мою ладонь своей, лестница казалась мне горой в несколько километров, я не могла даже сосчитать ступеньки, мысли метались в голове и нервы натягивались, словно гитарные струны, которые некоторое время назад мастерски трогали эти чуть шершавые пальцы. Ричард в силу возраста был всего на голову выше меня, но мне казалось, что рядом со мной идет огромный человек. Сон все длился и длился, пока не захлопнулась дверь комнаты, не повернулся ключ в замке и на губах Ричарда не заиграла коварная улыбка, заставившая меня отступить к стене в надежде спрятаться от взгляда хищника, рассматривавшего свою добычу. Меня вдруг пронзила мысль, что мне не сбежать от него сейчас, даже если физически это удастся сделать, то морально кот уже поймал мышь.