Защитники Галхейма

– Приветствуем Его Величество Дункана Третьего из дома Кальденот, короля Галхейма! – В Большой Зал вошел высокий статный мужчина в роскошном жакете с вышитым на груди гербом своего дома. На его плечи была накинута мантия из красного бархата с воротником из белого соболя. Королю было чуть больше сорока лет, но его светлые волосы и густую бороду уже тронула седина. Король сел в высокое кресло с резной позолоченной спинкой, стоящий на помосте во главе стола и кивнул собравшимся гостям.

Вслед за отцом в зал, не дожидаясь объявления, забежал принц Моркант и сел по левую руку от отца. Сделав драматичную паузу, глашатай взял в легкие побольше воздуха и громко проговорил, растягивая слова:

– Приветствуйте виновницу торжества, Ее Высочество, прекрасную принцессу Ма?вис Кальдено?т!

В зал, лучезарно улыбаясь, вошла девушка девятнадцати лет в струящемся платье из розового шелка. Ее темно-русые волосы были убраны в аккуратную прическу, обнажая тонкую шею. В отличие от брата, который был копией короля, принцесса была похожа на мать – покойную королеву Лорейну. Девушка не слыла первой красавицей королевства: у нее были глубоко посаженные глаза и курносый нос. Тем ни менее, одаривая окружающих свой обворожительной улыбкой, она словно распространяла волшебный свет. К тому же принцесса обладала изысканными манерами, а ее доброта располагала к ней людей. Мавис прошла к столу и села по правую руку от отца.

Когда глашатай произнес имя принцессы, Энгус мельком глянул на Сидмона. Тот не сводя глаз следил за принцессой, и поймав ее взгляд, еле заметно улыбнулся.

Сидмон и Мавис любили друг друга, и лишь три человека в королевстве знали об этом – Энгус, Гейт и фрейлина принцессы – Уна. Влюбленные тайно встречались в саду и, прячась среди кустов голубого жасмина, разговаривали обо всем на свете. По словам рыцаря, только с ней он чувствовал себя цельным человеком, и если бы дом Альдерси не разорился, то он осмелился бы попросить у короля руки его дочери. Но судьба распорядилась так, что Сидмон был хоть и благородного происхождения, но все же бедняком, которому нечего предложить принцессе, кроме жалованья королевского гвардейца. Этого было бы достаточно для дочери простого рыцаря, но не для дочери короля.

Энгусу было обидно за друга, но помочь ему он был не в силах. От грустных мыслей его отвлек Дункан: он встал из-за стола и подняв кубок, сказал тост в честь своей дочери. Даже принц Моркант добавил пару слов, отчего среди гостей раздались возгласы умиления. Гости начали чокаться своими кубками и выкрикивать поздравления.

Затем заиграла музыка и праздник начался.

Повара потрудились на славу: столы ломились от всевозможных блюд из мяса и овощей, а также пирогов и пирожных. Знатные гости, особенно леди, ели немного, но землевладельцы и рыцари, которых пригласили только из вежливости, набивали свои животы так, словно не видели еды как минимум месяц.

Король также не поскупился и на развлечения. В центр зала вышли жонглеры и акробаты. Пока одни демонстрировали гостям ловкость рук, подбрасывая в воздух ножи и стремясь поймать их с завязанными глазами, другие – исполняли удивительные трюки, поражая воображение зрителей своей гибкостью и грацией.

Следующим выступил факир, прибывший из Пико?роса – далекого материка на востоке. Это было экзотичное и загадочное место с большим разнообразием культур, и все самые виртуозные артисты были родом с этого континента, либо проходили там обучение.

На факире были широкие шаровары, сшитые из разноцветных лоскутков, такая же жилетка, надетая на голое тело и пестрый тюрбан на голове. Он также подвел глаза углем, чтобы дополнить экзотичность своего образа. Факир рассыпал на полу разбитое стекло вперемешку с горящими углями, и стал прохаживаться по ним босиком. Гости наблюдали за этим зрелищем со смесью ужаса и восторга.

– Потрясающе! – прошептал Гейт, глядя, как заморский артист виртуозно жонглирует горящими факелами.

– Угу, – согласился Энгус, наблюдая за представлением с широко открытыми глазами.

Затем чужестранец достал из кармана шаровар бутылку из темного стекла с неизвестной жидкостью, сделал глоток и дунул на огонь, отчего вверх устремился огненный поток, сопровождаемый удивленными возгласами гостей. Под конец факир поместил факел себе в рот и потушил пламя. Гости взорвались аплодисментами, а принц Моркант подбежал к трюкачу, и дергая его за штанину, потребовал научить его тем же фокусам. Факир нагнулся к мальчику и заговорщически сказал:

– Я готов научить Ваше Высочество всему, что знаю. Но путь будет долгим, и займет много лет.

– Много лет? – разочарованно спросил принц.

– Боюсь, что так. Прежде, чем начать глотать огонь, нужно укрепить тело и дух, – сделав паузу, он добавил: – Особенно дух.

– А как это сделать?

– Медитациями. Нужно позволить душе воспрянуть, а для этого нужна тишина. Великие факиры способны медитировать несколько дней, не на что, не отвлекаясь.

– Ну, нет, – обиженно надул губы Моркант, – Не хочу я быть факиром.

Заморский гость нарочито расстроенно пожал плечами, а король рассмеялся. Любой, кто хоть раз видел принца, знал, что тот и часа не способен усидеть на месте, особенно молча.

Следующими вышли актеры бродячего театра, которые подготовили короткий спектакль специально в подарок принцессе. Это была сказка про благородного принца, превращенного злобным колдуном в статую. И только прекрасная принцесса оказалась способна расколдовать своего возлюбленного. История была простой и немного наивной, но актеры играли хорошо, а образ главной героини очевидно был списан с Мавис. Публика благосклонно приняла актеров и одарила их аплодисментами.

– Какая глупая детская сказка, – сказала Уна, подкравшись к Энгусу.

– Гости остались довольны.

– Ха! Они уже пьяны.

– Главное, что принцессе понравилось, это ведь ее праздник.

– Конечно, ей понравилось, ведь Мавис у нас романтичная натура, – закатила глаза Уна.

Энгус ухмыльнулся и прошептал девушке на ухо:

– Какая же ты несносная.

– Приходи ко мне сегодня ночью, и я покажу тебе, какой несносной я могу быть, – ответила она и лукаво сверкнув глазами, вернулась за стол.

Еще некоторое время раздавались тосты в честь именинницы, затем музыканты заиграли песню, посвященную Эдмунду III— деду Дункана, который славился своими морскими путешествиями, совершенными в молодости, и гости тут же пустились в пляс.

О?дди Туспа?н пригласил принцессу Мавис на танец, и та мельком взглянула на Сидмона прежде, чем согласиться. Этот невысокий тощий молодой человек двадцати одного года от роду приходился покойной королеве Лорейне племянником, а принцессе –кузеном.

Альдерси внешне остался невозмутимым, но его челюсть заметно напряглась, как если бы он сильно стиснул зубы. Энгусу не нравился Одди, хотя на самом деле, из-за своего характера, он не нравился никому, даже королю.

Родители Одди погибли в шторме, когда плыли на остров Та?йри к королеве Као?ра – Неле Азо?йя, дабы договориться о браке их младшего сына с принцессой И?рис. Это было до того, как их старший сын погиб на охоте и Одди стал лордом своего замка и единственным представителем рода Туспан.

Лоре?йна также была на том корабле и погибла вместе с братом и невесткой. Король был вне себя от горя и три месяца почти не выходил из своих покоев, оставив управление королевством своим советникам. Лишь потом он вспомнил про детей – юную Мавис и Морканта, которому едва исполнился год, и заставил себя жить дальше.

Накануне именин, девушка поделилась с рыцарями тем, как сильно ей не хватает матери. По этой причине она часто ходила в семейный склеп, чтобы побыть с ней несмотря на то, что там покоился лишь пустой гроб, ведь сама Лорейна канула в пучину.

Рыцари и лорды приглашали принцессу танцевать, и она давала согласие каждому из них. Сидмон лишь мрачно наблюдал, как они борются за ее внимание и вероятно мечтал о том моменте, когда все эти гости разойдутся по домам.

Энгус также смотрел, как Уна танцует с другими мужчинами и смеется, и его съедала ревность.

Если же Мавис было очевидно неловко, то ее фрейлина наслаждалась ситуацией, словно специально дразня своего возлюбленного.

???

Маленького Морканта, несмотря на его сопротивление, отправили спать через пару часов после начала праздника. Принцесса же заметно быстро устала и поэтому попросила у отца разрешения удалиться.

Воспользовавшись возможностью остаться с ней наедине, Сидмон вызвался проводить ее до покоев.

Некоторое время они шли молча, и лишь когда звуки праздника остались далеко позади, рыцарь сказал:

– Ты очень рано покинула праздник.

– Гости так заняты весельем, что даже не заметят моего отсутствия, – махнула рукой Мавис.

– У меня есть для тебя подарок.

Мужчина вытащил из нагрудного кармана небольшую брошь и вложил в руку принцессе.

Это было украшение из золота в виде цветка жасмина с маленькими сапфирами на месте лепестков. Брошь была выполнена мастерски и стоила Сидмону огромных денег, которые он откладывал несколько месяцев.

Мавис ахнула: