Ты будешь мой, или Ошибка купидона

Ты будешь мой, или Ошибка купидона
Натали Романова

О чем эта книга? О любви, ошибках, встречах и расставаниях. О жизни.Детская влюбленность. Многие скажут, что это несерьезно, пройдет и забудется. А если не так? Если с годами любовь не исчезает, а расцветает и крепнет.Я знаю его привычки и предпочтения, разделяю увлечения и интересы, полностью растворяюсь в мальчике, парне, мужчине. И постепенно, год за годом, теряю саму себя.Но случайно услышанные слова заставляют разорвать болезненную зависимость и начать строить собственную жизнь, без НЕГО.Но вот позволит ли он это сделать, и быть с другим, особенно если выяснится, что другой его собственный…

Натали Романова

Ты будешь мой, или Ошибка купидона

ГЛАВА 1. Пролог.

В одном из городских роддомов города N полный аншлаг, медсестры едва успевают переодевать, выносить и раздавать младенцев выписывающимся матерям. И поэтому на пеленальном столике, где положено готовить к выписке одного новорожденного, их оказалось двое. Один из малышей поразительно красив: большие синие глаза, длинные, пушистые ресницы и очаровательные ямочки на щеках. А второй полный антипод: сморщенный, красненький, с настолько заплывшими глазками, что их цвет определить невозможно. Насколько к первому тянулись руки медсестры, настолько же до второго неприятно дотрагиваться.

– Маша, чего возишься, – прикрикнула на засмотревшуюся на ангельски красивого малыша молоденькую медсестричку женщина постарше.

– Давай, выноси дочку Антоновой.

В это время невидимый людскому взору Амур парил по роддому. Вековой стаж никак не отразился на его внешности, он был такой, как его изображают художники на полотнах: красивый, пухленький малыш с белоснежными крыльями за спиной.  За время миссии купидона он ни разу не ошибался с местом появления, за это чутье его ценило начальство, и немного завидовали коллеги.

– Неужели первый прокол? – удивлялся херувим, вглядываясь в ауры людей. Женщины лучились счастьем материнства, а встретившиеся на пути мужчины никак не походили на людей, нуждающихся в его услугах. Двое из них счастливо женаты и влюблены в свою половинку, третий – профессор преклонных лет, единственной страстью которого является медицина. То есть и у него все хорошо. Наконец купидон увидел золотистую нить судьбы, которая указывает Амурам цель. Сегодня явно необычный день, с таким прежде ему не приходилось сталкиваться, нить кружилась вокруг двух младенцев, переплетая им ручки. Немного посомневавшись, херувим решил с судьбой не спорить.

– Повезло тебе, малышка, – не удержался от высказывания, взглянув на девочку. Усмехнулся, вспомнив, как удивляются люди, встретив влюбленную пару, в которой один безумно красив, а вторая едва дотягивает до звания «не совсем уж и плоха». А ведь в этом зачастую заслуга Амура.

– Ну что ж, буду крестной феей, подарю тебе сильную и взаимную любовь, – он натянул лук и с опаской посмотрел на большие для таких крох стрелы. Удачно вспомнил, что недавно соединял влюбленных в гномьем царстве и, запустив пухлую руку в колчан, достал две маленьких золотых стрелы.

– То, что надо, – обрадовался находке и прицелился в грудь малышки. Тетива едва слышно зазвенела, и стрела полетела в цель. Но не стоит закрывать глаза от страха, едва она подлетела к младенцу, как рассыпалась золотистой пыльцой в районе сердца.

– Готово, – потер ладошки довольный купидон, наблюдая, как взгляд крохи на минуту стал осмысленным и замер на лежащем рядом мальчике, словно впитывая в себя его образ. Приготовил вторую стрелу и только стал прицеливаться, как его отвлек ментальный вызов. Стрела полетела, пущенная дрогнувшей рукой, и проследить за ее направлением любовный посланник забыл, поглощенный разговором. Еще бы, его помощники десяток лет сводили вместе мужчину и женщину, и каждый раз у них что-то срывалось. Уже хотелось плюнуть и бросить эту затею, но они были идеальной парой и только рядом друг с другом могли быть счастливы. И вот, наконец, все срослось, они вдвоем в одном и том же кафе, теперь дело только за Амуром.

– Лечу, – обрадовано воскликнул купидон и, решив, что в этом месте все дела завершены – стрелы посланы, полетел воссоединять сердца и судьбы. Но по досадной случайности, вторая стрела полетела в противоположную сторону, огибая земной шарик, залетая в страны, города и выискивая заданного адресата. И вопрос как скоро она его найдет, остается открытым.

Тут вышеупомянутая Маша, которая не заметила ничего сверхъестественного, с улыбкой протянула руки к очаровательному ребенку. Она видела роженицу Антонову, яркую, красивую молодую женщину, которая даже после кесарева выглядела так, что хоть на конкурс мисс Вселенная отправляй и ожидай победу. Ясное дело что у такой мамы и ребенок не подкачал.

– Да зачем ты мальчика Самойловой хватаешь! – рассердилась крикливая женщина.

– Вон же ее дочка, рядом лежит, – и для наглядности указала пальцем на страшненького младенца.

Маша взяла инопланетное чудо на руки и, не доверяя словам начальства, украдкой взглянула на бирку новорожденного. Последние сомнения отпали, когда прочитала «Антонова, девочка, вес 3 100, рост 51 см». Сокрушаясь и безмерно поражаясь как у такой красавицы-матери, могла получиться настолько, мягко говоря, невзрачная дочь, принялась переодевать малышку в принесенные вещи, которые приятно порадовали высоким качеством и изяществом пошива.

– Ясно, скорее всего, бедняжка вышла замуж за обеспеченного, но страшного. А если он еще и старый, – продолжала накручивать в своей голове Маша. – Так что тебе может и повезло, малышка, что не родилась красивой.

И все бы было ничего в этой истории, если бы она не касалась меня самым непосредственным образом, ибо этой «везучей» была именно я. Маша, закончив с переодеванием, повернула меня на бочок, и мои глаза вновь увидели лежащего рядом красавца, и я окончательно влюбилась. Поэтому, когда Маша понесла меня к ожидающим в нетерпении родителям, я зашлась в неистовом плаче, сделавшим меня еще страшнее, чем была до этого. Ведь меня разлучили с моей симпатией!

Оглушенная моим ором девушка поскорее передала горланящий сверток в руки моего отца, и в этот момент одновременно удивились два человека. Маша, которая оказалась в корне неправа насчет внешности родителя, молодого, высокого и крайне привлекательного мужчины с темно-синими глазами, и мой отец, получивший в руки диво-дивное, чудо-чудное, а точнее говоря, меня, Елизавету Антонову.

Родитель отчаянно пытался отыскать в краснолицем, страшненьком и отчаянно орущем младенце хоть какие-то приятные черты, чтобы умилиться им, как до этого проделывали все отцы на крыльце. Он, за два часа ожидания на пороге роддома, повидал достаточно трогательных моментов, но не думал, что ему придется настолько сложно. Заметив красноречивый взгляд внимательно наблюдающей жены, и узрев сердито сведенные брови, он нежно засюсюкал, через силу выдавливая слова о дивной красоте дочки, при этом чувствуя себя крайне глупо. Лина ведь не дурочка и чудесно видит, что их малышка страшненькая, поэтому наверняка ему попадет за столь очевидное лицемерие. Но нет, невероятно, но лицо жены засветилось от радости, и она на полном серьезе заявила:

– Она и правда красавица! Посмотри, у Лизоньки твои глаза.

Сергей честно попытался разглядеть цвет глазок дочки, но попытка оказалась провальной, ибо их практически не видно, а сквозь небольшую щель цвет никак не определить.

– Да, тяжело придется дочке, – укладывая ребенка в автолюльку и внимательно рассматривая, отчетливо понял мужчина. Но тут вспомнил о том, что, слава богу, живем в двадцать первом веке, и пластика уже сейчас творит чудеса. Значит, лет через шестнадцать и вовсе не составит проблем подправить неказистую внешность дочурки. Главное, заработать достаточно денег, тогда и дочь станет красавицей. После этих мыслей стало немного спокойней, и он с большим энтузиазмом поддакивал жене, расхваливающей несуществующие достоинства малютки, и даже пару раз улыбнулся.

В большом доме, который Сергей приобрел буквально за месяц до родов жены, их встречала многочисленная родня. После довольно-таки длительной паузы, в течение которой меня разглядывали крайне обалдевшие родственники, и тогда, когда дальше молчать было верхом неприличия, раздалось первое неуверенное восклицание:

– Какая красавица!

А затем наигранный восторг полился со всех сторон. Сергей бросил предостерегающе-умоляющий взгляд в сторону собственной матери, опасаясь ее острого языка, и та хоть и я с явным трудом, но сдержала неуместные в данный момент слова. В итоге ты не права оказалась, Маша, я все-таки красавица!

Вечером новоявленный отец чуть с испуга не уронил дочку, которую ему вручила Лина после купания. Зря до этого считал, что краснее и страшнее ребёнок стать не может, и в роддоме был предел, после купания Лиза смогла поразить его еще раз. Если бы Сергей не был на сто процентов уверен в своей жене, с которой они вместе шесть лет, и он первый и единственный, то точно решил, что дочка не его. Не может у двух представителей славянской внешности появиться ребенок – индеец! Да еще и этот непонятный реденький пушок на голове при полном отсутствии ресниц и бровей. В общем, после того как жена и ребенок сладко заснули, он полночи скоротал за просмотром прейскуранта цен пластических клиник, чтобы просчитать будущие траты.

– Все посильно, – сведя дебет с кредитом, глава семьи с более-менее спокойной душой отправился спать.

ГЛАВА 2. Лиза.

– Лиза, стой, ну куда ты опять бежишь? – я немного притормозила, чтобы няня смогла догнать. Во-первых, достанется, если она нажалуется, а во-вторых, ее могут уволить, что не справляется с ребенком. Она мне более-менее нравится, по сравнению со всеми предыдущими тем, что ведется на мои требования.

Через неделю мне исполняется пять лет, к своим годам достаточно много умею, чем постоянно восторгаются часто бывающие в нашем доме гости. Бегло читаю, изучаю английский, умею прибавлять-отнимать в пределах десяти, не чавкаю за столом и пользуюсь столовыми приборами. Я думала, что это умеют все дети в моем возрасте, но судя по восторженным охам и ахам, это далеко не так.

Меня в последнее время как магнитом тянет к заведению, расположенному чуть-чуть в стороне от нашего с няней маршрута прогулки. Часто вижу, как туда приводят или уводят детей разного возраста за руку, причем некоторые заходят через калитку в заборе спокойно, а другие голосят во все горло. Мама объяснила, что это садик, куда родители приводят детей, если с ними некому быть дома. Так как у меня всегда дома мама и няня, то мне туда не надо, как подрасту сразу пойду в школу. Ну, раз туда идут с таким ревом, то вряд ли там есть что-то хорошее. Но желание рассмотреть все поближе своими глазами не исчезало.

– Няня, давай подойдем. Я только чуть-чуть посмотрю и сразу же домой? – запрокинув голову, начинаю подрагивать нижней губой, что означает приближение истерики. А кричать я могу громко и долго, о чем новая няня уже в курсе, поэтому и задумчиво смотрит на меня, взвешивая за и против.

– Хорошо, Лиза. Только на минуту! – подчеркивает женщина, и я согласно киваю. С другими нянями это не прокатывало, так что я рада, что не так давно добилась увольнения предыдущей. Правда, мама пыталась что-то втолковать о том, что женщине нужна работа, она одна воспитывает мальчика моих лет, а я себя нехорошо веду. Но бабуля, папина мама, постоянно говорит, что всегда надо думать прежде всего о себе. И я с ней полностью согласна. И ведь, действительно, не прогадала, эта няня вон ведет меня туда, куда я сказала, а прежняя ни за что бы не согласилась.

– Саша, стой, – закричала женщина из-за забора, и в меня врезался темноволосый мальчик, приблизительно мой ровесник и сбил меня с ног. Я упала и раскрыла рот, чтобы высказать все, что думаю о его поступке, да так и застыла. Очень редко я чего-то хотела, у меня было все, детская завалена буквально до потолка самыми разными игрушками. Иногда, правда, видела новую игрушку и тут же требовала ее купить. Но яростного желания иметь что-то никогда не испытывала, а сейчас мне позарез нужен был этот мальчик.

Мальчик немного выше меня, в куртке, как говорит бабуля, с рынка, с раздражением смотрел на меня огромными синими глазами. Я сидела на коленках и не обращала внимания на вымазанное пальто и порванные колготки, загипнотизированная его лицом, волосами и голосом. Хотя в произнесенных им словах ничего приятного для меня не было:

– Ты чего здесь валяешься?

Продолжаю молча таращиться на него, восхищаясь его обликом.

– Немая что ли?

В наше общение вступили взрослые. Няня подняла меня, принялась отряхивать и причитать, что кучу детей набрали, а следить не хотят. Подлетевшая встревоженная воспитательница извинялась перед нами и слегка стукнула мальчишку по вихрастой макушке.

– Саша, что ж это такое. Ты посмотри, что с девочкой сделал. Она из-за тебя пальто испачкала, и такие красивые колготки порвала! Опять что ли твоей маме жаловаться?

Мальчик, опустив голову, недовольно пыхтел, но перед этим успел бросить на меня сердитый взгляд.

– Не надо жаловаться, – неужели это произнесла я, которая никогда не давала никому спуску.

– Все нормально. А пальто у меня еще есть, и не одно, а колготок вообще куча, – зачем-то сообщила специально для этого Саши. Но моя речь произвела не то впечатление, на которое рассчитывала. Мальчик посмотрел на меня так, как будто я не в пальто от известного бренда и платье из Италии, а какая-то уличная замарашка.

Обрадованная такой развязкой воспитательница поскорее увела мальчика за забор, издалека до нас донеслось:

– Самойлов, ну, когда же ты станешь спокойным!

А я все еще стояла возле ворот, не в силах отойти.