Базис. Книга из цикла «Мировое древо»

– Да это… нашла в сумке записку. В кино приглашали, а кто – неизвестно, потому что не подписана.

– Пошла бы в кино, да узнала, – заявила тетя Варя. – А с чего решила, будто я ее подложила?

– Ну… вдруг через вас передали. Как кольцо.

– Кольцо передал Матвей-наш-Петрович. А записку не он. Ты что ж, подумала, что он тебя в кино приглашает? Ему знаешь, сколько лет? И потом, у него радикулит и сердце. В кино. Надо же, чего удумала.

Тетя Варя перешла на ворчание, и Сима поразилась – неужели она ревнует своего приятеля к ней, Симке? Или неприятна сама мысль, будто ее кавалер может пригласить в кино молодую девушку?

– Это, наверное, кто-то с нашего курса, – сказала Сима. – У нас ребята часто так делают. Стесняются, вот и пишут записочки.

Тетушка мгновенно успокоилась и заверила – безусловно, какой-нибудь мальчик с курса, потом пожурила племяшку – зря, мол, не пошла в кино, а затем снова принялась напевать про потерянное кольцо и тропинки, пахнущие мятой и ромашковой пыльцой.

Сима же запуталась окончательно. Выходит, тетя Варя подложила ей только колечко, а записку подсунул кто-то другой. Однако этот кто-то был прекрасно осведомлен о кольце и о том, что его получила именно Сима, потому что первым же словом в записке стояло ее имя. Как такое могло произойти? Голова шла кругом, а потом и вовсе разболелась, потому что ни одного более-менее здравого объяснения не находилось.

После ужина тетя Варя по обыкновению включила телевизор и прилегла на диване. К ней под бок пристроилась Пусюлечка, и тетя вскоре захрапела, не досмотрев ток-шоу «Не могу молчать». Созданное на областном телевидении, оно практически повторяло аналогичные программы всероссийских каналов – скандалы, сплетни, разоблачения. Сима ток-шоу не смотрела, да и вообще не понимала смысла подобных передач – все кричат, шумят, в чем-то друг друга обвиняют, будто толпа зверей на скотном дворе.

Поэтому девушка вытащила из книжного шкафа папку с бумагой, карандаши и, уединившись в своей спальне, принялась рисовать.

Посередине листа вскоре возникло колечко, то самое, с маленьким камушком. Из камня струился мягкий свет, а через само кольцо проходило подпространство – его Сима изобразила множеством парабол с точками перегиба внутри кольца и клубами тумана. Из подпространства выходила темная фигура, почему-то мужская, одетая в длинное летящее пальто и ковбойскую шляпу. Одной ногой мужчина оставался в тумане, другой же наступал на небольшой сундук. Сима сперва не поняла, откуда этот ящик здесь появился. Потом сообразила. Тот самый Сундуков, пропавший три года назад. Но при чем тут Сундуков?

А при том, что она думала про него, Сундукова, когда рисовала. Представляла, как он бродит в тумане и не может отыскать выход. Пыталась угадать, кто он такой, как связан с базисами и являлся ли преступником. Николай Порфирьевич его, кажется, любил. «Не должны погибать смелые», – вспомнила Сима песенку из какого-то старого мультика. Не должны, не должны… Интересно, был ли Сундуков смелым? Или все-таки тот канал организовал именно он?

И вообще, что такое базис?

А самое главное – кто написал записку? Завтра надо будет по возможности посмотреть конспекты однокурсников, чтобы найти знакомый почерк.

Телевизор за стенкой заиграл саундтрек к популярному сериалу про плохих ментов и хороших бандитов. Значит, все ток-шоу на сегодня закончились. Сима прошла в тетушкину комнату, выключила телевизор, укрыла спящую женщину пледом. Потом подумала, можно ли расценивать вызов к Клавдию и разговор у декана как своеобразное ток-шоу, и решила: можно. Такое вот странное шоу без зрителей. Хотя, почему без? А тот тип в кресле, он разве на роль зрителя не подходит? Нет, не подходит. Он, скорее, приглашенный эксперт.

Каждое действие в мире, подумала Сима, каждый эпизод жизни есть небольшое ток-шоу, со своими участниками, ведущим, экспертами и зрителями. Ну и что же, что зритель виден не всегда? Бывает, он скрыт темнотой партера, вот и не замечают его участники, ослепленные огнями софитов. Мы не видим его восхищенных глаз, если ему интересно, не слышим храпа, если скучно, но все равно играем – кто с полной отдачей, кто нехотя, кто бесталанно. Главная роль иногда оказывается второстепенной, а исполнитель второго плана вдруг выходит вперед и становится истинным героем…

Девушка вернулась в свою комнату, погасила настольную лампу и бросила взгляд на соседний дом. Окна Витькиной комнаты оказались темными. Зачем она туда смотрит? Надо как можно скорее забыть и про неведомый базис, и про вызов в деканат, и про стишок, и про колечко…

Ровное, белое, не очень яркое свечение, исходившее от кольца, завораживало. Было в нем что-то волшебное, потустороннее, неземное. Может, прозрачный камушек – осколок метеорита или кометы? Или кусочек какого-нибудь идола с древнего капища. Или застывшая слеза неведомого бога, того самого невидимого зрителя всех земных и небесных ток-шоу. Сима лежала под одеялом с головой, а кольцо освещало ее уютную теплую норку. И было в этом что-то нежное, близкое и родное. Выхожу их подпространства, повторяла девушка, засыпая, выхожу из надпространства, что бы мне ни показали… Перед тем, как провалиться в сон, промелькнула мысль, объясняющая все произошедшее, но Сима не успела поймать ее за хвост.

5. Подвал

Назавтра первой парой была лекция по аналитике – аналитической геометрии. Сима влетела в аудиторию перед носом лекторши, противной хромой Ларисы Петровны Зеркиной. И хотя та ничего не сказала, лишь глянула на студентку презрительно, Сима знала – отыграется на практике. Поэтому пригнулась и как можно тише, на цыпочках прокралась к парте, за которой уже сидели Татьяна и Лена.

Разговаривать у Зеркиной, прозванной студентами Крыспетровной Зверкиной, категорически запрещалось. Особенно девчонкам. Они, как считала Крыспетровна, по определению были тупыми, ленивыми и неспособными к точным наукам. Преподша отдавала предпочтение одному-двум парням из группы, всех остальных гнобила нещадно и постоянно. Поэтому разговор с подругами Сима отложила до перерыва. Сейчас же, пока Зверкина чертила на доске эллипс, слегка повернулась и бросила взгляд на заднюю парту. Увы, опознать почерк не удалось – двое из трех студентов играли в крестики-нолики на бесконечной доске, третий азартно наблюдал за игрой.

Первой не выдержала Татьяна. Свистящим шепотом, почти распластавшись по парте – видимо, таким образом старалась укрыться от гневного зверкинского взгляда – спросила:

– Ну, узнала про кольцо?

Сима сделала страшные глаза, показала на Зеркину и кивнула.

Татьяна посмотрела умоляюще. Потом все так же шепотом просвистела:

– Говори. Иначе умру от любопытства и скажу, что виновата ты.

– Да ничего особенного, – Сима тоже распласталась по столу. – Мне кольцо подарила тетя Варя, это я уже говорила, а ей – один знакомый по клубу. Сегодня вечером…

Договорить Сима не успела. Зверкина со всей силы ткнула куском мела в эксцентриситет эллипса, отчего во все стороны брызнули белые крошки. Потом обернулась к аудитории и безошибочно ткнула пальцем в возмутительницу спокойствия:

– Серова! Вы сюда для чего явились? Заниматься или языком болтать?

– Заниматься, – нехотя призналась Сима.

– А если заниматься, то сидите тихо и молчите в тряпочку! Особым умом вы, Серова, не блещете, поэтому очень рекомендую не отвлекаться! Впрочем, если желаете отдохнуть от науки, могу подсобить. Ступайте и принесите мел! По вашей милости я лишилась последнего куска.

Сима хотела было спросить, куда, собственно, ступать, но бесить и без того злющую Зверкину не отважилась. Поэтому просто выскочила из аудитории и побежала в деканат.

Секретарша Мария взглянула на Симу огромными голубыми глазами и сказала:

– Ты к Клавдию? Он на выезде. И потом, сегодня тебя не вызывали.

На Марии было васильковое платье и жемчужные бусы. Странно, подумала Сима, неужели секретарской зарплаты хватает на такое великолепие? Замялась на минуту, спросила:

– Не, я узнать. Где взять мел?

– Чего? – растерялась секретарша.

– Ну, мел. Которым по доске пишут. У нас закончился. У лектора, в смысле.

– А, вот оно что. Мел. Сочувствую, но тебе придется спуститься в подвал, в архив. Только что Агузин забрал последний кусок.

В подвал! С пятого-то этажа! Да пока Сима туда-сюда бегает, столько времени пройдет. Лекция уже закончится. Ну, по крайней мере, первая половина пары – точно. И Зверкина съест ее, Симу, с потрохами.

Но выхода-то нет! Разве что пробежаться по аудиториям, вдруг какая-то пустует, а препод, уходя вчера с последней лекции, случайно забыл мел. Но для этого придется заглядывать в каждую дверь. А ведь в большинстве аудиторий идут занятия!

Нет, все-таки придется топать вниз.

Выйдя из деканата, Сима увидела идущего по коридору куратора. Шагнула к нему:

– Здрасьте, Николай Порфирьевич! Можно спросить?

Почему ей пришло в голову задать мучавший ее вопрос прямо сейчас, когда надо было как можно быстрее бежать вниз, она и сама не очень хорошо поняла. Куратор, увидев ее, удивился:

– Ты что же, Серафима, прогуливаешь?

– Нет, не прогуливаю, меня с лекции отпустили.

И это было почти правда. Она же вышла с позволения Зверкиной.

– А, ну, коли так, спрашивай.

– Скажите… Что такое базис? Ну, про который вчера спрашивали?