У меня все дома

Сила рода

С рождения я попала в мир хаоса семейных взаимоотношений. Моей потребностью, такой же, как дышать, было разобраться с тем, что тут происходит. Кто эти люди, из чьей плоти и крови я создана? Почему они враждуют? Неужели это норма? Что есть правильно и неправильно? Я хотела разобраться во всем, чтобы понять, кто же есть я? И как мне выжить в этом мире? И я разбиралась.

Мой дедушка по папиной линии предприниматель. После развала СССР открыл свою фирму, которая снабжала всем необходимым процесс создания дорог. О нем писали в газетах. Очень красивый, шикарно одетый и вкусно пахнущий, с сильной энергетикой и прекрасным чувством юмора. Он умел заводить знакомства, создавать нужные договоренности. Он прошел путь от деревенского пацана, где он был пятым ребенком, до успешного, богатого предпринимателя. Всегда жил на широкую ногу. Он водил меня по ресторанам. Видимо, от него у меня безусловная любовь к кафе и празднованию жизни. Помню, как мы пришли в одно заведение и сели на барные стулья возле стойки. Помните, как раньше выглядели рестораны? В каждом обязательно была барная стойка с высокими крутящимися стульями. Мы садились и вертелись на них. Задача была сделать оборот вокруг себя и первым увидеть глаза другого. Пишу и улыбаюсь. Ведь вы только представьте: мужчина в свои пятьдесят пять, высокий, с солидным животиком, в шикарном костюме, дурачится с ребенком, вертясь на стульях в ресторане. Правда же мило?

Его не стало рано, он очень много курил, и рак носа убил его в возрасте 60 лет. Я успела с ним пообщаться, пусть и не много. В моей памяти остались воспоминания о нем, и я чувствую нашу схожесть. Думаю, что именно он по Вселенской задумке должен был быть мне опорой – образцом мужской силы. Теплым, нежным, заботливым, моим тылом и защитой. Мне всегда казалось, что он тот мужчина на земле, который любит меня больше всего на свете, не папа, а именно он. В самые сложные свои времена, когда дедушки уже не было на земле, я всегда обращалась к нему за помощью. И именно тогда я начала замечать, что мир – это не только то, что мы видим глазами, есть что-то еще, более тонкое, вечное. Ведь дедушки уже нет, а как будто есть.

О его смерти я узнала заранее. Мы были с мамой и отчимом в гипермаркете, на еженедельной закупке продуктов. Я знала, что дедушка болел. Везу тележку, и мне приходит мысль. Мой дедушка красивый, сильный, и с ним все будет хорошо, он всегда будет жить, несмотря на то, что умер. Как такое возможно? Подумала я тогда и очень удивилась этой мысли из ниоткуда.

Уже вечером мне сказали, что дедушки нет. В первую ночь после его смерти мы встретились. Он пришел ко мне, это был не совсем сон, состояние, когда засыпаешь, но еще не спишь. Спустя много лет я узнаю, что это называется осознанные сновидения. Он сказал мне, что с ним все хорошо, что он меня любит и всегда рядом. Он был снова молод. На утро я проснулась с четким ощущением спокойствия за него. Это было мое первое видение – после я четко буду ощущать, когда наступит срок и уйдет тот или иной человек.

Слава богу, для этого мне нужно только задать вопрос, и я сама регулирую приход такой информации. Каждый дар – это большая ответственность, и обладая им, ты платишь цену за его неверное использование. На похороны меня не пустили, аргументировав это тем, что пусть в моей памяти дедушка останется красивым. Его болезнь, говорят, изрядно испортило его лицо. До 28 лет я больше не попаду ни на одни похороны. Мне было 12 лет.

Первые проявления моей осознанности

Вот рождается человек, живет. Его учат, что белое – это белое, черное – черное. Ты берешь это за правду. В моей жизни все было не так. Волшебство, или как это потом назовут, эзотерические способности начали проявляться у меня с самого раннего детства, но моя семья была линейна в восприятии мира и, скажем так, фактична: что вижу, то есть правда, чего не вижу, того нет, поэтому никаких особенностей в восприятии мира во мне не замечали. Они не видели мою суть. Не потому, что не хотели, а потому, что не имели нужных знаний у себя. Чтобы разглядеть чудо в другом, необходимо как минимум знать, что оно вообще существует. Сейчас я думаю, что это тоже было частью плана – моей жизненной задачей. Прорваться через рамки и шаблоны, раскрыть силу в данных обстоятельствах, найти себя в себе, вспомнить, кто я есть.

У меня часто было ощущение, что я здесь и не здесь одновременно. Как будто я смотрю на происходящее через грязное окно. Так ощущается потерянная суть самого себя, незнание самого себя. Но именно факт осознания неправильности момента, происходящего с тобой, есть первые признаки осознанности. У меня было очень много внутренних переживаний, как будто я жила двойную жизнь, одна для внешнего мира, а вторая – моя внутренняя. Они очень разные, заметить это было уже маленькой победой, но все внутри требовало единения. Хотелось так, чтобы внешне и внутренне было соединено в одну красивую историю, хотелось чувствовать себя целостной.

Любовь всей моей жизни – Лима

Даже отправляя человека в самый непростой жизненный путь, Вселенная заботится о нем и дает людей в поддержку. Я наблюдала это в историях многих непростых судеб, в моей тоже был такой человек.

Лучиков поддержки было много.

Один самый яркий – моя любимая и любящая меня бабушка Лима. Мама моего отца. Я никогда не называла ее бабушкой, всегда по имени Лима. Леомара – ее полное, достаточно необычное имя. Удивительный человек. Благодаря ей я все же узнала, что такое любовь, поддержка. Что значит любить, как надо человеку, а не как умеешь. Лима с самого детства мой праздник, наверное, такой и должна быть настоящая бабушка. Благодаря ей в моем детстве были все игрушки мира, которые я только захочу. Новомодные тамагочи, говорящие попугаи, птица феня и ее фенечка. Моя комната ломилась от барби, одежды для нее, карет, домов, лошадей. Она постоянно водила меня в цирки, музеи, театры. У всех детей был билет на одну елку, а у меня на пять за один Новый год. В «Макдоналдс» с Лимой можно было заказывать все, что хочешь, и в любом количестве. Уже тогда я ощущала приятную странность, всех ругают за «Макдоналдс», а моя бабушка кушает со мной гамбургеры и биг-маки. Именно ее поведение и отношение к деньгам послужило причиной отсутствия страха чего-то не иметь. Я точно знала с самого детства, что деньги – это не проблема. Либо они есть, либо надо сделать так, чтобы они были. «У меня всегда все есть, и у меня на все есть деньги» – эта установка сформировалась прочно и на всю жизнь. Она стала крепким фундаментом.

Лима поддерживала меня в самых-самых безумных затеях. Хочешь жить в шестнадцать лет с парнем? Ок! Сшить восточный танцевальный костюм за две ночи? Ок! Хочешь проехать полмира на машине? Ок! Хочешь открыть бизнес? Ок. Ей можно было рассказать все и знать, что даже самая безрассудная твоя идея никогда не будет обесценена и отвергнута. Она умела слушать и слышать. Думаю, вы понимаете, насколько это ценно для каждого – быть понятым. Она всегда была в хорошем настроении, 90% времени точно! С Лимой мы ездили по магазинам за одеждой, а в детстве – по рынкам. Скупали мне самые красивые платьишки, тратили кучу денег просто так на развлечения. Могли купить гору киндер-сюрпризов, чтобы найти одну недостающую игрушку в коллекцию, могли делать кучу попыток у автомата с мягкими игрушками, чтобы наконец вытянуть желанную. Лима была причиной моей детской радости. Всегда поддерживала то, что вызывало у меня улыбку на лице. Лима – удивительный человек, с которым мы успели все – от а до я, от радости до разговоров о смерти, я еще расскажу о ней чуть позже. Этот человек и его поступки достойны отдельной книги.

Мамина линия огня

Еще в моей жизни были Дедушка и Бабушка по маминой линии.

Это люди, которые показали мне, как жить правильно для мира.

Люди, которые стояли на чаше весов «правильная жизнь» и, конечно, были на стороне мамы и отчима. Если семья отца – это полная свобода действий, то в этой правили жесткая дисциплина и полный патриархат. Мужчины могли вести себя как угодно, а женщинам должно было всех обслуживать. Сглаживать углы, не допускать конфликтов, которые мужчины считали своей обязанностью разжечь. Мужчина всегда прав. Даже когда не прав, сделай вид, что он прав, лишь бы не было скандала. Ты же женщина – промолчи, вот такая была политика. Как же меня это всегда бесило, я всем сердцем чувствовала, что какая-то это нечестная игра.

Еще все следовало делать шаг за шагом, никаких всплесков радости, интуитивного поведения, все от ума. Не выучишь таблицу умножения? Будешь дворником, быть дворником считалось быть низшим слоем существования, как будто дворники не люди, а прокаженные. Не поздравишь дедушку с днем рождения – будешь навеки изгнана, так себя не ведут. Все должно быть по негласному семейному протоколу. В этой семье воспевался статус. За семейными обедами никто никогда не говорил о чувствах, переживаниях, важны были успехи, внешние заслуги, чины, регалии, достижения, в общем, все то, что явит тебя внешнему миру как властного человека, успешного победителя по жизни. Застолья – это были единственные церемонии, где можно было услышать: «Мы тебя любим, ты у нас такая-растакая, желаем того-то, будь счастлива и здорова».

На семейных званых обедах я никогда не видела живых людей. Не знала дедушку как человека, хотя, в отличие от дедушки по папиной линии, у нас было достаточно времени для общения. Но он его никогда не инициировал. Я знала его как профессора, как человека, подарившего квартиру мне и маме, хорошего игрока в шахматы. Он никогда меня не обнимал, не говорил о том, что любит. И всегда было ощущение, что он просто смирился с моим существованием. Когда я приходила в гости, он говорил: «Наташка, зайди, покажись!» Это значило, что мне нужно заглянуть в его комнату, покрутиться перед ним, как товар, услышать «выглядишь хорошо», на этом его проявления как дедушки заканчивались. А бабушка, бабушка при нем. Как-то раз я пришла и спросила у нее: «Ты счастлива в браке? Ты прожила с дедушкой пятьдесят лет!» Она вздохнула, опустила глаза и сказала: «Да!» Но в этом да только слепой не смог бы разглядеть истину. Она до последнего играла, она до последнего была хорошей, «правильной» женой.

Наша/ваша и ничья

Исходные данные моей истории таковы, что росла я между двух абсолютно разных семей. Со стороны папы люди любящие, смело поддающиеся соблазнам, живущие желаниями. Не всегда самыми осознанными, но точно живыми. Эмоционально открытые, простые люди. Они не гнобят, не унижают. Но при этом в семье отца было мало самодисциплины и много слабости перед зависимостями от курения и алкоголя.

В этой семье я научилась выбирать свои желания, выбирать получать радость от жизни. Позволять себе все, что хочется, и знать, что могу добиться того, что поистине хочу. В этой семье я узнала, что я красива. А еще здесь я научилась легко относиться к деньгам.

Со стороны мамы – люди, живущие по правилам и в строгой дисциплине. Здесь выше статус, больше денег, дороже подарки и обеспеченней уровень жизни. При этом люди живут НЕ свою жизнь, а правильную. Поздравляют с днем рождения потому, что надо, а не потому, что хочется, говорят слова о любви, когда того требует ситуация, и их очень заботит, а что же подумают о них другие. Здесь вообще нет понятия «я хочу», тут есть надо, должен, обязан. Тут всегда ты либо хороший, когда делаешь как велено, либо виноват, что в разы чаще. Тут не обнимут от души, но дадут денег и позвонят кому надо, здесь все приемлемо и понятно обществом.

В этой семье я научилась держать себя, научилась манерам и этикету. Научилась правильно вести себя в обществе, уважать взрослых. Мне показали, какая может быть роскошная жизнь, и я стала с самого детства ставить себе очень высокие цели. Научилась достигать и выбирать лучшее, качественное для себя, не соглашаясь на меньшее. Благодаря этой семье я увидела много очень обеспеченных людей и очень рано узнала, что деньги важны, но они не имеют никакого отношения к счастью. Еще поняла, что ум, регалии и институтское образование не делает из человека человека, ведь, наверное, тогда бы такое количество умных, взрослых и образованных людей из двух семей все же смогли бы договориться и жить в согласии.

Я благодарна своим семьям за безбедное детство. И в одной, и в другой семье всегда было всего достаточно и даже сверхдостаточно. Минуя уровень выживания, с юности у меня возникли запросы духовного уровня. Мне стало интересно, что же тогда влияет на состояние счастья? Где живет любовь, нежность, понимание и взаимопонимание? Как рождаются искренние улыбки, разговоры по душам? И как прийти к жизни с открытым и любящим сердцем? И больше всего мне хотелось понять, что же не хватило моим семьям, чтобы жить в мире и любви?

Я верила, что любовь – это единственное естественное состояние для человека, вне зависимости от его статуса, пола. Без любви Душа человека не чувствует удовлетворения от всего происходящего с ним, какими бы бескрайними богатствами и статусом он ни владел. Отсутствие любви ожесточает сердца. Это внутреннее состояние позже проявляется на лице человека, со временем он перестает улыбаться и светиться изнутри, очень быстро стареет и плохо выглядит. Он гаснет во всех смыслах. Но чтобы моя вера стала реальностью, а не домыслом, предстояло пройти еще очень длинный путь.

Когда тело не выдержало

Что вы любили делать в детстве больше всего?

Я всегда любила танцевать, когда я танцевала, Вселенная кружилась. Я чувствовала, что живу. С шести лет я занималась художественной гимнастикой, потом хореографией, народным танцем. Концерты, выступления на городских праздниках, фестивали, конкурсы, подготовка номеров, костюмы, аплодисменты, гибкость тела, горящие глаза. Радостный трепет перед выходом на сцену, долгие тренировки, способность терпеть боль от растяжки, взращенная выносливость, дисциплина, прямая осанка. Все это формировалось с самого детства благодаря танцам и нашим советским хореографам. Стоять часами у станка, улыбаться зрителю, когда тело отказывается двигаться, повторять танец 55 раз за день, долго оттачивать детали каждого элемента.

Это закалило дух бойца и мое четкое намерение на жизнь – я НЕ сдамся, я смогу, я уже смогла не раз, смогу еще. Этот эффект от занятий редко озвучивают, считая хореографию развлечением, но именно длительные тренировки, повторения до изнеможения закладывают в тело информацию о его выносливости, о том, что тело может быть опорой и в случае необходимости готово преодолевать трудности.

Всем этим я жила, пока в один день не раздался телефонный звонок.

Звонила моя крестная. Еще один лучик света, любви и поддержки. Человек, который видел и чувствовал мою душу, лучик, который приходил тогда, когда становилось слишком темно и я не справлялась, а исчезал, когда видел, что я вновь готова идти своим путем. Удивительный человек, свободный от рамок и условностей.

Для которого «Я забыла поздравить тебя с днем рождения» не значит «Я не уважаю тебя». С ней был куплен первый лифчик в жизни и исследован впервые Петербург.

Только у нее хватило смелости сообщить мне эту новость: «Наташа, ты больше не сможешь танцевать, у тебя смещение позвонков в пояснично-крестцовом отделе, и при любом резком или неудачном движении позвонки могут сместиться, задеть нерв и тебя парализует. В ближайшее время будет стоять вопрос об операции, вживлении титанового устройства тебе в спину».

Бах! Свет выключили. «И это все?» – подумала я. Отберите у вокалиста голос, у писателя – перо, и вы убьете человека при жизни и без касаний.

Именно так я ощущала себя в тот момент. Танцы были единственным, что отвлекало меня от семейных дрязг, они были причиной просыпаться по утрам. Смысла жить дальше я не видела!

Здравствуй, первая депрессия в 13 лет.

Гуляя по больничным коридорам

Контрасты жизни. Вчера ты танцуешь у станка, а сегодня прикована к кровати. Поясница не выдержала. В 13 я, конечно, ничего еще не знала о психосоматике. Наличие боли в пояснице говорит о том, что человек пытается самостоятельно решить свои проблемы, взваливает «непосильную ношу на свою спину».

Я не верю в самобытность болезни сейчас и не верила тогда. Тело человека реагирует на все его эмоциональные переживания, и если с ними не работать, то низковибрационные эмоции: страх, гнев, стыд, чувство вины и так далее – со временем уплотняются, проявляются в теле, превращаясь в болезни. Постоянное ощущение давления в доме, конфликт семей, моральное издевательство над мамой и постоянный страх сделать что-то не так сделали свое. Начался период бесконечных детских больниц.

Очень резкий контраст – выпасть из мира танца, яркого и живого, в мир белых халатов, зеленых коридоров и неизвестности с нотками надежды. Все врачи в один голос твердили: нужна операция и срочно, а то у вас будет инвалид!

Нужно резать, вставлять укрепительную конструкцию, а потом через несколько лет извлекать ее. Операция сложная, но реальная. Да, вся спина будет в шрамах, да, есть вероятность, что она не будет ходить – но надо делать.

Мне было страшно, я никогда ничего не ломала, кроме ногтей. Больничные коридоры сменялись один за другим, я наблюдала за детьми на костылях и в инвалидных колясках, аппараты Илизарова, пронзающие насквозь маленькие детские ножки, океаны зеленки на швах только что прооперированных тел. Страх, неизвестность, бессилие и растерянность в глазах родителей.

Тогда в первый раз я провалилась в состояние «наблюдателя», мне казалось, что это все происходит не со мной. МРТ, рентгены, исследования, ожидание, и только слова моей любимой бабушки Лимы: «Давай зайдем в кафе после врача?» – подпитывали меня радостью. Когда ты встречаешься с вероятностью стать инвалидом в 13 лет, то одновременно знакомишься со страхом смерти.

По врачам со мной ходили в основном бабушки.

Они-то и спасли мою жизнь, именно благодаря им я избежала участи быть изрезанной в таком юном возрасте. Как они это сделали? Верой!

Они отказались верить в то, что есть только один вариант – операция. Взяли меня под руки и повели гулять по больницам. Божечки, каких только врачей, центров, массажистов и кабинетов я не видела. Каждый осматривал меня, мои снимки, поправлял очки на носу и говорил – резать! Я не помню, сколько продолжался процесс поисков, но в один прекрасный день вера бабушек дала плоды. Молодой врач, высокий, красивый, вынес вердикт, отличный от десятков других: попробуем лечить стационарно, без хирургического вмешательства. Будет долго, нудно, потребуется много сил, но, возможно, получиться избежать операции. Готовьте документы – мы кладем ее в больницу.

Меня в больницу? Домашнюю девочку, которая в детский сад ходила со слезами, а школа всегда была адом? Да я даже в детский лагерь никогда не ездила. Пока на моих глазах набухали слезы, он продолжал озвучивать план.