Замок висельника

Замок висельника
Наталья Явленская

Чехия XIX века. В результате странных смертей хозяев замка инспектор, мечтающий о скорой отставке по выслуге лет, начинает следствие. Он обнаруживает, что выводы его предшественника о случайной смерти первой жертвы, были неверны. Без энтузиазма принявшись за расследование громкого дела, инспектор с помощью нехитрых умозаключений пытается отыскать виновника среди остальных родственников, обитающих в замке. Но дело оказывается не таким простым…

Наталья Явленская

Замок висельника

О чешском замке Гоуска ходит дурная слава. По легенде, его возвели над глубокой расщелиной, ведущей прямиком в ад. Своды замка закрыли расщелину от внешнего мира и не давали злу вырваться наружу. Так было до тех пор, пока люди сами не захотели узнать, что скрывает путь в преисподнюю.

В четырнадцатом веке чешский король решил расширить территорию столицы и обосноваться в замке. Но никто из придворных не решался ступить в злосчастную обитель. Чтобы развеять страхи суеверных бояр, король велел одному заключенному спуститься на дно расщелины. Взамен он обещал помиловать каторжника.

Когда преступника подняли обратно, его лицо было перекошено от страха, волосы стали белы как снег, и вместо зрачков зияли распухшие белки. Придворные в ужасе разбежались, а разозленный король приказал соорудить виселицу и, вопреки обещаниям, казнил помилованного каторжника. С тех пор дух обманутого висельника блуждает по коридорам замка, обреченный мстить за несправедливую смерть.

Так Гуоска получил второе название – Замок висельника.

Столетия замок пребывал в запустении. Несмотря на его великолепие никто из столичной знати не помышлял, чтобы поселиться там. Но время шло, и дом обрел своих хозяев. Ими оказалась чета Аделы и Марека Краточвилов.

***

«Да, давненько я такого не видел», – думал инспектор Дворжак, глядя на распростертое тело мужчины с неестественно вывернутыми в разные стороны конечностями. С четырехметровой высоты, отделяющей первый этаж замка от подвальных кладовых, тело хозяина дома Марека Краточвила скорее походило на тряпичную куклу, брошенную о каменный пол.

Картина происшествия не была бы такой зловещей, если бы не торчащие из спины мужчины зубья сошника, как нарочно подложенного на место падения Краточвила. В подвале хранилось много старинной утвари для ведения сельского хозяйства, по состоянию которой было очевидно, что к ней не прикасались десятилетиями. Однако зубья сошника даже сквозь кровь блестели от недавней заточки, что подмывало версию несчастного случая и уж, тем более, разбивало досужие домыслы о жутких деяниях призрака замка.

Вспомнив легенду о висельнике, инспектор презрительно хмыкнул. Впрочем, даже он невольно поежился, ступив на порог имения. То ли из-за низкой температуры в доме, то ли из-за его недостаточной освещенности, внутри замок казался особенно мрачным и выглядел угнетающе.

Темный вытянутый холл под высокими арочными сводами тонул в сумраке дома и словно не имел конца. В слабом мерцании свечей потрескавшиеся фрески со сценами страшного суда причудливо изгибались и подергивались, оживляя своих демонических персонажей. По обеим сторонам широкого прохода возвышались каменные изваяния гаргулий и химер. Они были выполнены так искусно, что, казалось, вот-вот спрыгнут со своих обветшалых постаментов и нападут на оробевших визитеров.

Большей частью замка хозяева не пользовались из-за его аварийного состояния. Как пояснили инспектору, после покупки имения Краточвилы успели привести в порядок лишь небольшой участок холла, лестницу правого крыла, шесть спален и несколько хозяйственных помещений. Скорее всего, именно из-за необжитого вида замок и производил такое пугающее впечатление.

Кроме жандармов, в подвале находился Зденек Горак – неказистый мужчина средних лет, нервно покусывающий губы и раскачивающийся из стороны в сторону. Он приходился погибшему свояком, и, как понял Дворжак, выполнял обязанности садовника. Именно он обнаружил тело, когда вернулся в подвал, чтобы сложить садовый инвентарь после уборки территории от опавшей листвы.

– Если нет срочных дел, мой рабочий день оканчивается около шести, – сбивчиво отвечал Горак на вопросы молодого жандарма. – Со стороны сада есть еще один вход, ведущий прямо в подвал. Когда я вошел, то удивился: в подвале горели свечи, а ведь в эту часть дома кроме меня никто и не ходил. Я, как всегда, сложил инструменты у входа и хотел выйти обратно, чтобы зайти в дом через главную дверь. Но потом подумал, что хорошо бы забрать подсвечник. И увидел лежащего пана Краточвила…

– Скажите, кто еще был в доме, когда вы обнаружили тело?

– Только дети да кухарка. Моя жена до сих пор не вернулась из города… После обеда она поехала по делам пана на почту.

– Вы кого-нибудь видели перед обнаружением тела?

– Возле меня в саду все время крутились ребятишки – мой сын Адам и сын хозяев Войтех. Кажется, они играли в прятки. Моя жена обучает их на дому и для них выдался перерыв в учебе, когда она поехала в город.

– Вы используете в работе сошник? – продолжил расспросы полицейский, жестом указав на место, где сейчас находился инструмент.

Лицо садовника исказилось в болезненной гримасе.

– Я даже ни разу его не видел, богом клянусь! Мои инструменты сложены у двери со стороны сада. В глубь подвала я редко заходил, ведь его еще толком не отремонтировали, – отвечал Зденек, переводя испуганный взгляд с одного жандарма на другого.

По заключению коронера, Краточвил скончался совсем недавно, не позднее шести, что ставило Зденека Горака в незавидное положение. Однако Дворжак верил садовнику и был почти убежден, что мужчина говорил искренне.

Инспектор вновь сосредоточился на обзоре места происшествия. На фоне общего полумрака, царившего в доме, спуск в подвальное помещение был хорошо освещен гроздью стеариновых свечей на большом подсвечнике, видимо, принесенном хозяином дома. К тому же лестница, с которой упал Краточвил, была достаточно полога и широка, чтобы, даже оступившись, с нее не свалиться. И главное – зубья сошника.

Все эти обстоятельства заставили Дворжака тяжело вздохнуть и окончательно смириться с необходимостью серьезно покопаться в этом деле.

А покопаться было в чем.

И трех месяцев не прошло, как сюда вызывали жандармов в связи с гибелью супруги Марека Краточвила. Примечательно, что она умерла похожей смертью, выпав через открытое окно верхнего этажа замка.

Тогда Любош Дворжак лежал дома с приступом подагры и не был в курсе всех обстоятельств дела, которые в свете новых событий ему требовалось восстановить. Отдав необходимые распоряжения жандармам, инспектор закончил осмотр места гибели Краточвила и расположился в одной из комнат в ожидании своего помощника.

***

Петр Шпорк был на редкость прытким и деятельным молодым человеком, на которого Дворжак полностью полагался. Вот и теперь он не заставил себя долго ждать. Потрясая отчетами трехмесячной давности и поблескивая горящими от энтузиазма глазами, Шпорк на выправку стоял перед инспектором в ожидании его указаний.

– Скажи-ка, голубчик, ты хорошо помнишь детали расследования смерти пани Краточвиловой? – спросил Дворжак, заранее зная ответ на свой вопрос.

Для Шпорка то было одним из первых дел в жандармерии. Будучи крайне энергичным и заинтересованным в службе, он частенько перевыполнял свои обязанности, чем создавал излишнее напряжение в отношениях с коллегами. Однако самого Дворжака он прекрасно дополнял, чем и снискал покровительство и поддержку последнего.

– Так точно, – выпалил Шпорк, – по поручению инспектора Новака собственноручно записывал показания очевидцев и всех причастных к делу.