Башня из слоновой кости

В конце концов, если верить братьям-трактирщикам, до провинции Картхан можно было добраться часов за десять быстрой езды. Не так уж это и много… Я, правда, никогда еще не проводила столько времени за рулем. Ну да, впрочем, все бывает в первый раз.

И выкинув из головы все соображения безопасности и прочие обременительные размышления, я отправилась в путь.

Глава двенадцатая. Фонтаны Силенции и сады Верна

Провинция Картхан лежит на юго-западе королевства. Это край, где растят виноград и делают вино, где деревья в садах ломятся от удивительных фруктов, а волны залива Кен обещают прохладу уставшим путникам в жаркий день.

Во всяком случае именно это сообщалось в путеводителе, купленном мной по дороге. Я наконец сообразила, что гораздо разумнее приобрести карту, нежели расспрашивать всех подряд о предстоящем пути.

Впрочем, нужно сказать, путеводитель тоже нередко грешил против истины. Расхваленный сверх всякой меры постоялый двор вполне мог обернуться дешевым и крайне неопрятным мотелем, где вместо кофе вам подадут какую-то жидкую коричневую бурду, больше напоминающую разболтанную в воде глину, да еще и обхамят, когда вы выразите свое негодование, а маленькая уютная гостиница с умеренными ценами и приличной кухней вовсе не будет там упомянута. Несколько раз клюнув на эту удочку и уразумев наконец, по какому принципу составлялся путеводитель, я так разозлилась, что решила вообще обращаться к нему только в крайнем случае. Впрочем, с пути было трудно сбиться, в королевстве не столь уж много больших ухоженных трактов, и мне встретились всего две солидные развилки.

Я никогда особенно не любила жанр, что обычно определяется как «роман-путешествие», но все же фонтаны Силенции и улица Цветов Верна, как мне кажется, заслуживают упоминания.

Силенция – небольшой городишко в ста милях от Кайны, через который я проезжала через час пути. Захолустный и, казалось бы, безнадежно мещанский, он вряд ли мог показаться кому бы то ни было интересным, если бы не его знаменитые фонтаны.

Рассказывают, однажды одного из предков короля Марка, Горта Молчальника, настигла жажда в пути. Стояло небывало жаркое лето, уцелели лишь небольшие реки, малые же ручьи, лесные озерца и болотца пересохли, и зверье, и птицы, и сама земля, кажется, изнемогали от нестерпимого зноя. Изнемогал от него и Горт, но, как ни искал, не мог найти, где бы ему утолить жажду. Как известно, воду можно добыть при помощи заклятья Синей Ленты, но Горт к тому времени уже дал во искупление прежних грехов обет молчания и практиковал редкую разновидность Искусства – так называемую невербальную магию. И вот грозно стукнул он по земле посохом (жезлы тогда еще были не в моде) и произнес мысленно положенные формулы, но ничего не произошло. Стукнул другой и еще грознее пожелал воде пробиться наружу, и ничего не вышло. Тогда рассердился Горт и стукнул посохом третий раз, присовокупив к обычному пожеланию несколько изобретенных им выражений, – и хлынула из земли вода: холодная, сверкающая, чистая… Вдоволь напился Горт, а за ним и лесное зверье, а рядом с чудесным источником, мощной струей бьющим ввысь, вырос город, названный Силенция, что на одном из древних наречий значит «молчальница».

Злые языки утверждают, что в третий, последний раз Горт не выдержал и прошептал-таки заклинание, тем более что впоследствии никому не удалось повторить его подвиг и вызвать воду ментальным способом. Однако факт остается фактом – Горт остался в истории как один из величайших волшебников, практикующих невербальную магию, и до конца жизни хранил свой обет, что не помешало ему жениться, наплодить кучу детишек, развестись с женой, вдоволь накуролесить, а под старость примириться с супругой и умереть в окружении скорбящих внуков, которые, правда, сразу после его смерти начали делить власть и устроили современникам такое, что они называли не иначе как Новые Темные времена. Потомки их, однако, обозначают данный период как Вторые междоусобные войны, ну да ведь современники всегда склонны к преувеличениям.

Правдива эта история или нет, но только в центре Силенции действительно красуются удивительной затейливости фонтаны, созданные природой, чародейством и смекалкой местных жителей. Посмотреть на них приезжают даже из дальних провинций.

Некоторым из фонтанов приписывают магические свойства. Например, по тому, окатит ли молодоженов водой или нет, когда они ступят под знаменитый фонтан-грибок, гадают, стоит ли ждать в ближайшем будущем появления потомства. Вода из другого фонтана якобы лечит от косоглазия, но почему-то только на один глаз, левый… Если же у болящего косит правый глаз, ему здесь делать нечего. Рядом с одним из фонтанов, самым простым (именно он по преданию является изначальным), стоит статуя Горту – и вид у него такой, что на месте воды я бы не кобенилась, а быстро подчинилась его воле – себе дороже.

Полюбовавшись на знаменитого предка и не обнаружив в его чертах ни малейшего сходства, я отправилась дальше.

Однако если фонтаны Силенции навевали в основном юмористические ассоциации (возможно, таково было мое сугубо личное восприятие, но тем не менее), то улица Цветов Верна располагала скорее к сентиментальности.

Верн намного больше Силенции и находится гораздо ближе к провинции Картхан, так что я посетила его уже изрядно уставшей и вымотанной. Как раз перед этим у меня состоялось неудачное знакомство с кухней одного из рекомендованных в путеводителе трактиров, в результате чего мной овладело странное состояние: с одной стороны желудок поднывает от голода, а с другой – от вида и запаха еды просто тошнит.

И все же красота главной улицы Верна даже меня не могла оставить равнодушной.

Справа и слева расположены одно- и двухэтажные домики, увитые до самых крыш разными видами плюща и других вьющихся растений. Перед фасадом зданий высажены кусты роз и гортензий, разбиты причудливой формы клумбы – звезды, ромбы, шестигранники, традиционные круги и овалы… На клумбах – лилии, ирисы, гиацинты, лаванда, множество цветов, о названиях которых я даже не догадывалась. Цветы в вазах у кирпичных ступеней крылец, цветы у крошечных декоративных прудиков… Все балкончики без исключения украшены горшками с бархатцами, космеей или анемонами, перила переплетены луноцветом, лимонником и жимолостью… На иных – что-то вроде стеллажей, на которых рядами выставлены самые разные растения, с других фиолетовой бахромой свисают какие-то буйно разросшиеся лианы…

Дома утопали в цветах, в цветах утопал город.

А самая прелесть – это цветочные арки, через которые проезжаешь в конце. Всего их двадцать четыре, и каждая – настоящее произведение искусства. Ни одна из них не похожа на другую. Та алая с белым, другая нежно-сиреневая, третья лимонно-желтая, четвертая – голубая, как небо в штиль… Самые разные сочетания, неожиданные и привычные глазу.

Сколько ухода требовали эти сады, сколько труда нужно было вложить, чтобы посетивший Верн никогда не мог позабыть этот город!.. Но одно я знала точно – труд этот не напрасен. Разве что слепой мог остаться равнодушным к такой красоте, разве что безумный не пожелал бы замедлить шаг и задержаться здесь дольше, чем требовала необходимость.

Улица Цветов была прекраснее всех, но и другие были хороши, все жители Верна без исключения увлекались садоводством, словно задались целью доказать миру, что нигде не живет столько эстетов-альтруистов, сколько здесь. Альтруистов – ведь каждый ухаживал за своим садом по велению сердца, никого к этому не принуждали. Но так повелось – хочешь прославиться в Верне, разбей самый необычный сад, придумай самую оригинальную клумбу, найди сочетание, которого до тебя не изобретал никто.

Я читала прежде об этом городе, но и представить не могла, как он в действительности прекрасен.

Как чудесно было королевство, которым правил мой отец…

Было ли в мире другое, сравнимое с ним по великолепию и славе?

Я была уверена – нет.

Завороженная садами Верна, я остановилась здесь, чтобы выпить чашечку чая. Перевалило уже далеко за полдень, и до провинции Картхан оставалось меньше половины пути.

Цены в кафетерии, который я обнаружила в центре чудесного города, кусались (не следовало ли поискать что-то ближе к окраинам?), но булочки с апельсиновой начинкой оказались необычайно вкусны. Я даже почти забыла о своем предыдущем гастрономическом опыте.

Перекусив, я продолжила путь. Мне очень хотелось отдохнуть, но я едва ли могла себе это позволить. Самое главное – погони не было, а это оставляло надежду, что все кончится хорошо.

Глава тринадцатая. Августа

К восьми часам вечера я добралась до провинции Картхан. Дорога до Бранкарского замка заняла еще час. Никогда в жизни я не проводила столько времени за рулем, и чувствовала себя выжатой, как лимон. Добираясь до Кайны, я все же не так торопилась и была не столь напряжена…

После красот Силенции и Верна другие города уже не способны были тронуть меня так сильно. Я проезжала их, не останавливаясь. Лишь единожды я прервала путь, чтобы купить кувшин ежевичного морса. Приветливые хозяева прибавили к нему пирожков с начинкой из той же ягоды, я устало поблагодарила их и подумала о том, как жаль, что кроме слов и пары лишних монет мне нечего им дать. Увы, благословение незаконнорожденной принцессы не стоит ничего, да и какая разница, каковы были обстоятельства моего рождения, все легенды о том, что прикосновение короля и его августейшего потомства исцеляют – не более чем легенды.

Наконец я пересекла границу провинции Картхан, в одном из глухих уголков которой укрылся Бранкарский замок. Было хорошо известно, что королева-мать не любит придворной суеты, и свита ее так малочисленна, насколько это вообще возможно для особы ее ранга. Здесь, в Бранкарском замке, крайне редко устраивали балы и приемы, здесь не ждали навязчивых чужаков и не приветствовали искателей удовольствий. Королева-мать вела в своем родовом имении уединенную, почти замкнутую жизнь.

Старый замок, давно уже забывший, что такое осады и штурмы, притаился в глубине заповедного леса, простиравшегося вокруг на добрые десять миль.

Сумрачный лес сейчас казался страшноватым, но при свете дня был, наверное, очень красив…

Я сбросила скорость, по лесной дороге сложно было ехать быстро. Никто не попадался мне навстречу, ни зверь, ни человек. Было тихо и пусто, совсем как в том лесу, что соседствовал с башней, в которой я выросла.

Наконец из-за поворота показался замок, расположившийся на высоком холме. Он показался мне куда менее величественным, чем я его себе представляла. Гораздо меньше, чем я ожидала. А каменная кладка… кажется, она требовала ремонта?

Сердце сжалось в мучительной тревоге. Встречу ли я здесь защиту, да просто симпатию?

Ворота были открыты, мост опущен. Я вышла из машины.

– Добрый вечер, прелестная леди, – обратился ко мне пожилой привратник. – Что привело вас в столь поздний час?

Странно, но я не заметила стражников. Королева-мать обходится совсем без охраны?

– Добрый вечер, – ответила я, стараясь казаться уверенней, чем чувствовала себя на самом деле. – Я должна увидеть ее величество.

– Так запросто? – улыбнулся привратник. – Ее величество очень занята.

– Я понимаю. Скажите, что это касается… что это касается ее внучки.

Мой собеседник чуть посерьезнел.

– Юная леди, понимаете ли вы, что одного подобного заявления недостаточно для того, чтобы встретиться с королевой?..

– Понимаю, – рявкнула я. – Однако у меня важная информация. Позвольте ее величеству самой принять решение.

– Как доложить о вас? – поколебавшись, привратник, кажется, решил изменить тактику.

– Корделия Флер, – уже более мирно ответила я.

– Филимон к вашим услугам, – поклонился привратник и велел появившейся из какой-то хозяйственной постройки немолодой женщине: – Бавкида, проводи гостью к хозяйке.

– К хозяйке? – изумленно переспросила та.