Женщины в политике. От Семирамиды до Дарьи Дугиной

Женщины в политике. От Семирамиды до Дарьи Дугиной
Наталия Андреевна Елисеева

Насколько велики психологические различия между мужчинами и женщинами? Современные исследователи в области психологии пола дискутируют о масштабах пресловутых различий, но единодушно сходятся в одном: подобные различия существуют. И они – не столько результат воспитания каждого из нас в рамках определённой гендерной модели поведения, сколько продукт чрезвычайно долгой, даже не многовековой, а скорее – миллионолетней эволюции, восходящей к первобытным истокам человеческой природы.

В новой книге современного российского политолога и психолога Наталии Елисеевой эта проблема анализируется на основе биографий женщин разных эпох, культур и религий, успешно руководивших странами и империями на высших государственных постах в Средневековье, Новое и Новейшее время.

Книга предназначается для широкого круга читателей, интересующихся проблемами отечественной политики и ролью женщин в мировой и российской истории.

В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Наталия Андреевна Елисеева

Женщины в политике. От Семирамиды до Дарьи Дугиной

© Елисеева Н.А., 2023

© Книжный мир, 2023

© ИП Лобанова О.В., 2023

Предисловие

Какого места достойна женщина в обществе? Какое место достойно её?

В 1981 году советская мелодрама «Москва слезам не верит» получила «Оскар» американской киноакадемии за лучший фильм на иностранном языке. Триумф отечественной картины был во многом предопределён её художественными достоинствами. Но большое значение для завоевания зрительских симпатий имел сам сюжет, в котором главная героиня, сделав блестящую карьеру, став успешным лидером, продолжала мечтать о счастье в привычном, вековом, неподвластном исторической эрозии смысле. О счастье в традиционной семье, где мужчина остается мужчиной, а женщина – женщиной.

Можно смело говорить о том, что советский киношедевр в полной мере соответствовал концепциям первой и второй волн феминизма, воплощение которых в ту пору многим на Западе казалось недостижимым идеалом. С середины XIX века европейские и американские активистки упорно отстаивали право женщины на партнёрские отношения в семье и право на участие в управлении обществом, буквально метр за метром отвоёвывая «территорию равноправия». Наша страна, надо отдать должное, шла в авангарде этого процесса. Именно в России женщина-директор, женщина-депутат, женщина-ученый и даже женщина-космонавт впервые стали восприниматься как норма, а не как выдающееся исключение.

Но в наши дни «Москва слезам не верит» не только не получила бы «Оскара», но, скорее всего, даже не имела шансов быть допущенной к конкурсу. В противном случае радикальные феминистки просто разгромили бы кинозал и сорвали показ, объявив фильм недопустимым и неполиткорректным проявлением «патриархального шовинизма». Удивительным образом феминизм за последние сорок лет превратился в собственную противоположность. На место конструктивного общественного движения пришла разрушительная идеология, цели которой не имеют ничего общего с борьбой за равноправие женщин.

Книга Наталии Елисеевой позволяет взглянуть на проблему женского лидерства с исторической высоты. Автор приглашает познакомиться с яркими обладательницами политической харизмы, жившими в разные эпохи в разных концах света. Перед читателем разворачивается настоящая галерея психологических, социальных и биологических исследований, раскрывающих тайну сходства и различия между полами.

И хотя основное содержание этого труда – демонстрация внушительного женского потенциала, проявлявшегося в самых непохожих исторических обстоятельствах, сквозь все страницы красной нитью скользит вопрос взаимоотношений двух миров – Женского и Мужского – порой контрастных, но абсолютно неразделимых, и только вместе, и только вдвоём составляющих стройную гармонию единого мира Человечества.

Александр Рудаков

Глава 1

В чём они сильнее «сильного пола»? Искусство женского управления глазами социологии и психологии

Мачо в юбках

Власть – это привилегия мужчин. Так считалось веками, тысячелетиями. Вожди-мужчины вели в бой воинственные племена, монархи-мужчины наследовали короны по отцовской линии, президенты-мужчины побеждали на демократических выборах. Уделом женщины казался круг обязанностей, укладывающийся в старинную триаду немецкой домохозяйки: “kinder, kirche, kuchen” («дети, церковь, кухня»).

Но ведь были в этом правиле и исключения, причём не столь уж редкие и встречающиеся с древнейших времён. В Библии, например, упоминается царица Савская – историки относят её возможное правление к X веку до нашей эры. Примерно в это же время у власти в Ассирии находилась реальная царица Шаммурамат, запечатлённая в позднейших европейских описаниях как Семирамида.

В более поздних хрониках мы находим женщин, не только справлявшихся с ролью государыни, но и отличившиеся на поле боя, во главе сражающихся армий. Среди таких прекрасных воительниц одной из первых задокументирована правительница сирийской Пальмиры Зенобия, поднявшая в III веке н. э. сирийцев на освободительную борьбу против римлян (в современном искусстве она стала прообразом Зены – королевы воинов). В ту же историческую эпоху прославились королева Боудикка, сражавшаяся против римлян в Британии и вьетнамская женщина-полководец Чьеу Тхи Чинь, «генеральша в золотом платье», отражавшая нашествие китайского царства У. Наибольшую же известность среди дам, сменивших наряды и зеркала на меч и доспехи, выступает отважная Жанна д’Арк, вдохновлявшая французских рыцарей в начале XV века, в годы Столетней войны. Все они проявляли чудеса храбрости, способные сделать честь самым геройским представителям сильного пола.

И всё же, несмотря на обилие подобных примеров, принято считать, что правительницы, принявшие на себя роль лидеров – нетипичные женщины, носительницы мужских начал, «мачо в юбках». Молва наделяет многих из них характерными чертами сильного пола: богатырским размахом плеч, гигантским ростом, могучими мускулами, громовым голосом – хотя чаще всего такие описания не соответствуют действительности и лишь пытаются угодить сложившимся стереотипам. Так хотелось создателям устной традиции, и тем паче её слушателям: уж если женщина взялась руководить могучими мужами, то она, конечно, затмевает их и силой, и мужеством – а как же иначе?! Чтобы не опровергнуть подобные ожидания, женщин-правительниц порой даже пытались загримировать под представителей сильного пола: хрестоматийными стали образы древнеегипетских цариц с накладной бородкой, например, Хатшепсут. Современнику трудно вообразить, как смотрелась бы с такими атрибутами царской власти юная Нефертити, но обитателей долины Нила эпохи возведения пирамид диссонансы такого рода отнюдь не смущали. Повелительницы Египта не ограничивались внешней мимикрией под бородатых фараонов, – известно, что они также требовали обращения к себе в мужском роде и принимали мужские имена.

Такие действия, конечно, не опровергали негласную монополию мужчин на политическую деятельность, но всячески подчёркивали (по крайней мере, в глазах широкой публики), что женщины на троне – исключения, подтверждающие правило: «власть – привилегия мужчин». Эта мифологема, несмотря на многочисленные обратные примеры, оставалась в целом непоколебимой вплоть до современной эпохи.

У всякой головы есть шея

В то же время никто и никогда не оспаривал тот факт, что женщинам доступна иная, скрытая форма государственного могущества – влияние на облечённых властью мужчин. Не обязательно обладать харизмой сурового вождя, чтобы вершить судьбы народов – порой достаточно быть самым близким и дорогим для такого вождя человеком. В этой сфере сила женского эмоционального воздействия, – которую в её крайнем выражении называют женскими чарами, то облагораживающими, то гибельными, – раскрывается вовсю. Не раз мнение близкой к государственному лидеру женщины имело решающее и даже роковое значение на извилистых путях истории.

В Священном Писании запечатлены деяния Эсфири, спасающей свой народ от расправы благодаря любви царя Артаксеркса. Положение Эсфири в дворцовой иерархии предрешило исход кровавого межэтнического конфликта, назревавшего в Персидской империи. Пример иного рода – гнусная месть Иродиады, превратившей в орудие манипуляции свою дочь, прекрасную Саломею, которая потребовала в награду за танец голову пророка Иоанна Предтечи. И хотя козни Иродиады не смогли изменить ход истории в такой степени, как действия Эсфири, гибель Иоанна Предтечи стала одним из ключевых сюжетов христианского мировидения на протяжении двадцати миновавших затем веков и остаётся таковой по ей день.

В современном искусстве приобрела популярность история пятнадцатилетней дочери индейского вождя Покахонтас. Полюбив синеглазого англичанина Джона Смита, она убедила своего отца пусть ненадолго, но предотвратить конфликт между коренными жителями Америки и пришельцами. Эти реальные события легли в основу целого ряда романов и киносценариев.

Не прославленный в священных текстах и в художественных произведениях, зато, пожалуй, наиболее весомый пример решающей роли близкой женщины в движении исторических событий, относится к шестому веку и произошёл в Константинополе, когда там правил самый знаменитый византийский император Юстиниан, – тот самый, который едва ли не восстановил в прежних границах Римскую империю, воздвиг Собор Святой Софии и создал пресловутый «Юстинианов кодекс», лежащий в основе всех современных правовых систем. Так вот, всеми своими достижениями, вошедшими во все пособия по эпохе Средних веков, этот великий самодержец обязан своей спутнице, императрице Феодоре. В критический момент восстания Ника, когда мятежники уже овладели большей частью византийской столицы, власть Юстиниана висела на волоске и в отчаянии он был готов, спасая свою жизнь, бежать из Константинополя, именно супруга проявила недюжинный героизм, произнеся знаменитую фразу: «Императорская власть – лучший саван». Феодора убедила мужа, что лучше умереть на троне, чем бросить порфиру под ноги бунтующей толпе, и это определило исход схватки. Увидев готовность императора сражаться до конца, ободрились придворные и телохранители, к ним примкнула колеблющаяся часть элиты и армии. В результате восставшие не сумели использовать момент первоначального замешательства и были вынуждены отступить.

Так отважная женщина ввела своего венценосного супруга в историю, когда он мог запросто кануть в Лету. Кем стал бы Юстиниан без супруги? Пополнил бы длинный ряд исторических неудачников, недостойных внимания потомков. А с ней вместе он персона номер один, олицетворяющая империю Константинополя. Не случайно на прославленной фреске Софийского Собора, памятной многим ещё из школьных учебников, Юстиниан и Феодора изображены равными.

Феодора – императрица Византии

Приведённый выше самый беглый и точечный обзор необъятного поля женской политической деятельности убеждает нас, что «лидеры в юбках» не раз изменяли судьбы народов, выступая как в официальном статусе правителей и полководцев, так и в роли «серых кардиналов», пользующихся особым доверием государственных руководителей.

И всё же, сколько бы мы ни говорили о бесконечном разнообразии типажей и характеров представительниц прекрасного пола, проявивших себя на политическом Олимпе, нам не удастся избежать вечного обобщающего вопроса: так были всё-таки женщины лучшими руководителями, чем мужчины или нет? Оказались принятые или пролоббированные ими решения более эффективными при сравнении с решениями сильного пола? И если можно дать положительные ответы на эти вопросы, то всегда ли и во всём ли женщины-руководители оказывались лучше, а их решения эффективней? Или речь можно вести только об определённых направлениях и сферах, где женщины, как правило, искуснее мужчин?

Прежде чем перейти к череде биографических иллюстраций, позволяющих читателю самостоятельно искать ответ на поставленные вопросы, посмотрим – что же говорят на этот счёт современные социальные и психологические исследования, посвящённые проблеме гендерных различий в управлении?

Рисковать или беречь?

Если существуют женские и мужские подходы к управлению, их корни следует искать в глубинных особенностях психологии двух полов.

Насколько велики психологические различия между мужчинами и женщинами?

В современном мире сама постановка вопроса может звучать рискованно. Этот жаркий спор давно уже вынесен за пределы академических кафедр. Для кого-то отрицательный ответ превращён в политическое знамя, в символ новой веры, а ослушники и еретики подлежат чуть ли не святой инквизиции. Самые ярые апологеты этой своеобразной новой религии настаивают на отсутствии психологических различий между полами с такой же яростью, с какой, вероятно, их последователи будут вскоре настаивать на отсутствии различий внешних и физиологических. Оставим же их наедине с их собственным фанатизмом и обратимся к специалистам, которые, хотя и дискутируют о масштабах пресловутых различий, но единодушно сходятся во мнении, что такие различия существуют.

И они – не столько результат воспитания каждого из нас в рамках определённой гендерной модели поведения, сколько продукт чрезвычайно долгой, даже не многовековой, а скорее – миллионолетней эволюции, восходящей к давним, первобытным истокам человеческой природы.

Так уж получилось, что из двух полов только женщины наделены способностью рожать. Точно так же они и только они одарены чудесной возможностью кормить ребёнка грудным молоком. Отрицать эти особенности невозможно даже с самых ультрареволюционых позиций.

Именно поэтому женщине-матери не было никакого резона становиться охотником. Беременная не имела права рисковать плодом, с копьём в руке преграждая дорогу мамонту. Кормящей с младенцем на руках – не с руки защищать охотничью добычу от стаи разъярённых гиен. Ставить на кон свою жизнь ради пропитания рода, вступать в схватку с дикими животными – столь опасное занятие всегда было долгом мужчин, не обременённых детьми.

Возможно, в каких-то племенах и находились амазонки, презирающие эти правила и вступавшие на охотничьи тропы наравне с мужчинами, а то и впереди мужчин. Однако такие отчаянные мамочки имели большие шансы погибнуть сами и погубить своих потомков, то есть не передать гены воительниц и охотниц по наследству. Напротив, рискованные охотничьи инстинкты у мужчин не угрожали продолжению рода – даже если значительная часть ловцов дичи погибала от бивней мамонта или клыков пещерного медведя, то при определённой свободе нравов, неизбежной в первобытных условиях, и тех немногих уцелевших в схватках представителей сильного пола было достаточно, чтобы забеременели все женщины. Когда мужчины смелы и отчаянны – и племя будет с мясом пойманных зверей, и род не прервётся. Когда же мужчины чересчур робки – и племя останется голодать, и для продолжения рода никакой очевидной пользы. Зато, чем осторожнее и осмотрительнее вёл себя прекрасный пол – тем надёжнее сохранялись женские жизни и тем больше младенческих голосов оглашало пещеры предков. Семьи дерзких добытчиц вымирали, семьи сдержанных домохозяек умножались и наполняли Землю. Племенам амазонок просто не оставалось места в природе – они закономерно должны были уступить место тем человеческим сообществам, где в охотничьих вылазках рискуют только мужчины, а женщины хранят очаг и берегут детей.

Женская и мужская логика под нейросканером

На признании этой естественной логики построен один из самых популярных бестселлеров по психологии пола – замечательная книга австралийских психологов Алана и Барбары Пиз «Почему мужчины врут, а женщины ревут» [1 - В этом же ряду находятся их произведения по гендерной психологии «Как заставить мужчину слушать, а женщину молчать», «Почему мужчины не слушают, а женщины не могут читать карты» и т. д.]. В ней обобщены: собственная богатая практика авторов, занимавшихся консультацией семей и одиночек; многочисленные исследования психологов, пытавшихся разгадать тайну взаимного непонимания между полами; наконец, самые неопровержимые данные – результаты экспериментального изучения мозговой деятельности – которая, как выяснилось, имеет собственные гендерные нюансы вплоть до уровня нейронных сигналов. К чему же привело то, что один пол тысячелетиями специализировался на преследовании добычи, а другой – на ведении домашнего хозяйства? В сжатом виде выводы супружеской четы Пиз можно изложить так:

1. Благодаря необходимости преследовать зверя и поражать его точным броском, у мужчин лучше развита ориентация на местности и пространственное воображение. Исследования Лондонского Института психиатрии доказывают, что при столкновении с необходимостью сориентироваться в пространстве, в мозгу среднего мужчины активируется впятеро больше серого вещества, чем в мозгу средней женщины! Поэтому из мужчин получаются лучшие проводники по малознакомым маршрутам и мужчины легче решают стереометрические задачи.

2. Чтобы не отвлекаться от преследуемого животного, у мужчин преобладает «туннельное зрение», позволяющее сконцентрироваться на одном объекте и не обращать внимания на всё прочее. Женщины, напротив, мастера зрения «периферийного» – для того, чтобы следить за многочисленными детьми или собирать дары природы, надо не упускать из виду и то, что заметно лишь краем глаза, охватывая одновременно «всю поляну». Мужчины всегда выделяют главное, женщины способны замечать скрытые детали.

3. Чтобы не спугнуть добычу, от мужчин требовалось быть немногословными, говорить редко и только по делу. Женщинам, наоборот, чтобы не заблудиться при сборе лесных даров и не потерять малышей, следовало поддерживать постоянную связь, аукаться, перекликаться, непрерывно обмениваться информацией. Поэтому даже в современном мире женщины в среднем произносят 6–8 тыс. слов в день, а мужчины – от 2 до 4 тысяч.

Правда, времена и традиции меняются быстро, и сильный пол сплошь и рядом меняет профессии, требующие молчания, на ремесло говорунов, нашедших признание на юмористических стендапах, профессорских кафедрах и парламентских трибунах. Но законы, по которым устроена наша центральная нервная система, так быстро меняться не могут. По данным Лондонского Института психиатрии активные области, используемые для речи и языка, в мозгу среднестатистической женщины занимают в три раза больше места, чем в мозгу среднестатистического мужчины. Не удивительно, что среди мужчин втрое чаще встречаются заики и в десять раз чаще – лица, страдающие дислексией.