Окровавленное знамя. Финальный аккорд

– Понимаю. Ровно как и те причины, по которой вы предпочитаете держать это в себе. Милая моя, вам не о чем беспокоиться. Вы сильная. Но не забывайте, что истинное проявление силы – признание слабостей. Вы не можете противостоять ему одна.

Света слушала его, но все больше и больше отстранялась от разговора. Ей все эти истины были слишком знакомы. Когда-то она поставила единственную палку в расследовании Молотова, и в тот же день ее похитили. И получалось, что она снова делала хуже – в первую очередь, себе.

– Вижу, вы все прекрасно понимаете. Теперь я чувствую себя немного дураком, – Соломатин посмеялся. – Но раз уж я уже начал, то добавлю, что никто не будет убеждать вас, что Константин Иванченко сейчас в тюрьме. Не будет указывать на его безобидные письма, – психиатр придвинулся ближе. – Если бы бессознательное можно было убеждать так легко, мы бы остались без работы. Поэтому…

– Хорошо, Алексей Михайлович. Я расскажу об этих ситуациях своему лечащему врачу, – Света вяло улыбнулась.

После они поговорили уже о сторонних вещах, даже позволили себе обсудить сюжет новой книги, где одним из героев Светлана решила сделать психиатром. Алексей Михайлович дал ей несколько профессиональных советов, после поднялся, поблагодарил за кофе и гостеприимство и удалился. Света закрывала за ним дверь, а сама думала о том, что ей стало немного легче. Груз вины и ответственности так и висел над ней эти годы, но теперь возникло ощущение, что его постепенно забирали другие, помогали сбрасывать эти путы, которые уже не так вгрызались в кожу, не так рвали душу.

Ей действительно стало легче.

***

Мужчина зевнул. Его смена практически подошла к концу, но глаза уже предательски слипались, делая поверхность стола, за которым он сидел, такой привлекательной подушкой. Но он держался из последних сил.

Из коридора послышались шаги. Он встрепенулся, ударил себя по щекам. До определенного времени он не мог видеть идущего, поэтому не хотел случайно попасться сонным вышестоящим. Но встретил его не руководитель или коллега, а местный врач. Лицо того скрывала медицинская маска, хотя белого халата на его плечах не наблюдалось – он уже был одет в кожаную куртку и широкие брюки.

– Вы заболели, доктор? – с кривой усмешкой спросил мужчина.

Врач остановился, кивнул. После несколько раз кашлянул.

– Думал, что не проснулся, а, оказалось, горло застудил.

Мужчина кивнул и отпустил медицинского работника. Им обоим и так приходилось иметь дело со всяким сбродом, поэтому никому не хотелось задерживаться в тюремных стенах больше положенного.

Мужчина снова заклевал носом, стараясь до последнего не заснуть. Остался еще час его работы. И тогда он сможет поехать домой.

Вскоре до него донесся новый шум – кто-то бежал в его сторону. Мужчина снова похлопал себя по щекам, но быстро оставил занятие – рядом нарисовался другой сотрудник тюрьмы.

– Доктор… – запыхавшись, выдавил он. – Он выходил?..

Мужчина кивнул.

– Твою ж… – выругался коллега и бросился на улицу.

Мужчина поспешил за ним.

– Да что происходит?

– Это преступник, понимаешь? Кокнул медика и теперь… – они оба окинули взглядом улицу.

Машины врача среди других припаркованных не наблюдалось.

– Твою ж… сука-сука-сука, – ругался коллега.

Мужчина и сам готов был разораться благим матом. Стоило все-таки попросить этого доктора стянуть маску, но сонным глазам показалось, что перед ним был именно тот, за кого себя выдавал преступник.

Они побежали обратно, подняли тревогу. Времени прошло немного, и они вполне могли успеть поймать его до того, как тот окончательно затеряется. Мужчина хотел бы в это верить, особенно после того, как услышал имя сбежавшего – Константин Иванченко.

Глава 2

Сергей стучал пальцами по столу, стараясь всеми силами не взорваться. За столько лет работы, он не слышал о настолько дерзких побегах из тюрьмы. И ведь прежде Иванченко уже пытался сбежать. Но тогда все его действия были продиктованы бунтом. Даже в таких обстоятельствах он не ушел за пределы тюрьмы. Сейчас же он не просто оказался снаружи, его местонахождение было неизвестно. Машину и одежду врача полицейские отыскали неподалеку на обочине, местные леса были обысканы, но следов Иванченко не обнаружили.

«Ну, конечно, – рычал про себя Молотов, смотря в одну точку, – он сбежал из оцепления, он выбрался из камеры. Такому уж точно не нужен был детальный план побега».

Напротив Молотова сидел следователь Макаренко, который в свой отпуск принял приглашение коллеги посетить Санкт-Петербург. И сейчас держал на лице смешанное выражение: то ли он так удачно оказался в здешних краях, то ли выбрал не лучшее время.

– Быстро же Иванченко надоело сидеть в тюрьме, – хмыкнул Макаренко, едва сдержав улыбку.

Колкость оценил и Молотов, но был не в лучшем настроении, чтобы поддерживать ее смешком. Предстояло не просто начинать сначала – нужно было спешить. Всем было известно, что из себя представлял Иванченко и чего следовало ожидать от него. Он легко найдет себе мишень: будь то последователь или жертва. Также…

Молотов поднялся, наскоро собрал бумаги на столе в какой-то порядок. Макаренко поднялся следом. Он не спрашивал ничего, но в лице держал легкий интерес.

– Со всем этим побегом мы забыли главное – у него есть одна известная нам мишень, – Молотов накинул пиджак и вышел из кабинета.

Коллега не отставал.

– Вряд ли он сразу сунется к ней. Да и разве он?..

– Конечно, нет. Все письма от нее шли без обратного адреса. Но нам стоит поспешить.

И пока следователи суетились, в доме Светланы царила безмятежность. Новости сюда практически не доходили, да и Максим постарался создать атмосферу уюта и покоя. Поэтому криминалу в этих стенах не было никакого места – разве что он мелькал в произведениях, но дальше исписанных страниц не допускался. Так что утро супруги встретили на кухне, мирно позавтракав и теперь наслаждаясь утренним кофе. Иногда в такое время они включали телевизор, чтобы напомнить себе о прежней суете, но сегодня он молчал. Свету это не сильно напрягало, но почему-то время от времени возникало желание нажать на заветную красную кнопку. И почему вдруг? Если бы произошло что-нибудь глобальное, соседи уже донесли все это, смакуя самые жестокие подробности.

Послышался звонок. Максим отставил кружку в сторону, поморщился.

– И кого принесло так рано? – недовольно буркнул он.

– Ты все еще злишься из-за Алексея Михайловича? Они ведь беспокоятся обо мне.

– Ага, и напоминают тебе о прошлом, – Максим поднялся и отправился к двери.

Света проводила его с легкой улыбкой на устах, после потянулась к пульту. Зуд не исчезал, поэтому вскоре телевизор зашипел и замелькал – по каналу шли новости. Света не вслушивалась, но, почувствовав знакомые нотки, посмотрела на экран. Увиденное казалось наваждение. Снова это происходило с ней? Она еще не проснулась? Света сильней укусила губу, прилично пожевав ее. Дрожь пробежалась по телу. Это происходило с ней наяву, все это не было еще одним отголоском прошлого. Или она снова вернулась назад?

– Светлана, – из коридора прозвучал голос.

Света обернулась и выронила пульт. Притворяться больше не получалось. Прошлое вернулось. Напротив нее стоял следователь Молотов, а с экрана глядела фотография сбежавшего из тюрьмы Константина Иванченко.

***

«Если вы видели этого человека или имеете представление, где его можно найти, сообщите об этом…» – вырывался из динамиков телевизора голос диктора, но поддавшись на резкое нажатие на кнопку пульта, телевизор потух и смолк.

– Достали уже, – выругался Иван, крупный мужчина средних лет, и швырнул пульт куда-то под стойку.

Он уже несколько лет держал небольшой пивной бар, даже иногда ночевал здесь, поэтому все вокруг было сделано под его вкус: темные стены, пошарпанная мебель. И солоноватый запах держался стойко. Наверное, поэтому ему все еще удавалось оставаться на плаву – никто не хотел вычищать все его старания в случае, если он покинет помещение.

– Да ладно тебе, нужно же им показать бурную деятельность, – захихикал один из посетителей, сидевший за стойкой.

Он был завсегдатаем, но Иван упорно не мог запомнить его имя. Про себя он называл его «носатый» из-за выделяющегося орлиного носа.