За гранью понимания

В понедельник вечером, сын попросил помочь ему с докладом по Ботанике.

Просидели за докладом до полуночи. Без сил оба свалились. Уснула мгновенно.

Сижу на стуле в офисе, в своем малиновом пуховике, джинсах и теплых замшевых ботинках для прогулок в лесу… Странный офис. Передо мной два стола. За одним сидит парень с белоснежными волосами, коротко постриженными но с челкой. Высокий, худощавый, в серо-стальном костюме и белой водолазке. Он что-то с пренебрежением мне ответил, но я даже не слушала, так как ничего не спрашивала, думала, как я сюда попала, что это за люди и почему осенью в зимней одежде. Второй парень, невысокого роста, плотненький, брюнет с карими добрыми, но грустными глазами. Он вскользь глянул на блондина, приветливо улыбнулся и попросил подождать минутку. Я кивнула головой, в ожидании, что же дальше. Судя по всему, оба парня знали меня. Через пару минут, кареглазый, протянул мне пару распечатанных листов со словами

– Ваше техническое задание готово, можете идти, всего хорошего и до встречи.

– До свидания.

Я встала и вышла из офиса. Вот это да!!! Зима!!! Ночь, фонари и снег искрится под искусственным светом. Чувствую холод на щеках. Слышу, как снег скрипит под ботинками. Смотрю вокруг и не узнаю ничего. Неподалеку остановка, отправилась к ней. Внезапно меня охватило безграничное чувство легкости. Подпрыгнула и в мгновение оказалась возле остановки. Подпрыгнула и уже на остановке. Прыгнула сильнее и вот я лечу к далеко стоящему дому. Незабываемое ощущение полета. Чувствую себя в потоке ветра, мы как единое целое. Несколько секунд и уже на крыше. Какой восторг, мне уже все равно где я и как тут очутилась. Полет и только он, все, что важно сей час!!! Оттолкнулась от крыши в сторону следующего дома. Снежинки бьют в лицо и слепят глаза, но это, не важно… Примерно в середине пути, гравитация вернулась, ощущение неимоверной тяжести в ногах, будто гири привязаны. Падаю в большой сугроб. Выбравшись из него, осматриваюсь. Двор из двух Г образных домов. Света нет ни в одном окне, кое-где побиты стекла, запустение. Но есть тропинка наискосок, значит люди ходят. Думаю, в какую же сторону идти… Силуэт быстро идущего мужчины моментально решил этот вопрос. Я пошла от него. Что-то меня напугало в нем. Обернувшись увидела, что он бежит, я побежала тоже, но с каждым шагом ноги становились все более не послушными и ватными. Меня сбил с ног удар в спину. Упала лицом в снег. Перевернуться мне помогли… Мужчина, перекинул меня на спину как тряпичную куклу, без малейшего усилия, и вот он сидит на мне верхом, его руки сжимают мое горло, глаза злорадно сияют при свете луны. О боже, это тот самый блондин из офиса… Я пытаюсь отмахнуться от него руками, но ничего не получается, задыхаюсь, в глазах темнеет, понимаю что все, меня больше нет…

Проснулась от сильной тряски. Муж смотрел на меня испуганными глазами.

– Что с тобой?

– В смысле, что со мной? Спросила, еще не понимая где я.

– Ты кашляла и задыхалась, махала руками, а потом, вообще перестала дышать и притихла…

Села, оглядев комнату, ощутила сильную боль в горле, больно глотать. Ну и сон, а ведь так все реально было, и холодный снег, и звуки, и боль..

Муж принес воды, я рассказала ему сон, что бы хоть как то объяснить свое поведение во сне.

– Опять твои кошмары…Может пора нервы полечить? Обратись к психологу, что ли.

Пробурчал не довольный супруг и лег спать. Я еще долго глазела в потолок. Действительно, опять кошмары… Нужно что то с эти делать. Но!! Меня не отпускало то чувство полета, я четко помнила все ощущения тела и внутренний трепет, как будто в действительности только что летала. Все остальное, что было во сне, меркло перед полетом, и я не придала этому значения. Закрыв глаза, я визуализировала сцену полета, желая ее повторения, так и уснула, но, к сожалению, сон был глубоким.

Следующим вечером, перед сном выпила валерианы, в надежде на хороший и спокойный сон.

2

Леа. Такого не может быть!

Проснулась от странного чувства голода. Открыла глаза, голова кружится, странный привкус во рту. Присела. Глаза округлились от увиденного. Не знакомая комната, посередине большая кровать, с далеко не свежим бельем, трехстворчатый шкаф времен СССР с покосившимися дверками, ближе к двери очень высокое зеркало, в деревянной раме прислоненное к стене. В углу играют два маленьких чумазых ребенка в кубики. Не особо понятно, но вроде мальчик и девочка примерно 4–5 лет. Встала, подошла к зеркалу. О Боже!!! Да кто это??? В зеркале отразилась худая девушка с бледным лицом, черными длинными засаленными волосами. В цветастом хлопковом, не понятного темного цвета халате, и такого же не понятного цвета кофта, размера на три больше нужного, висящая на теле как на вешалке. Я смотрела на отражение, не понимая ничего. В этот момент зашел мой муж, который выглядел как обычно, не считая синих трико с вытянутыми коленками и майки, когда то бывшей белого цвета. Но лицо и телосложения обычное…

– Проснулась? Хорошо, иди кушать готовь, дети голодные, я пока белье постираю.

Сообщил супруг и ушел, как будто все, так и должно быть. Я еще раз посмотрела на детей, их вид не вызвал у меня желания к ним подойти, да и вообще не знаю чьи это дети. Ладно, решила во всем разобраться, вышла из комнаты. Длинный темный коридор со множеством закрытых дверей. В конце виднелся просвет и раздавался шум голосов, значит мне туда. В этой дальней комнате двери не было вообще, как оказалось, это кухня. Размер ее был внушительным, так как вмещал в себя порядка шести газовых плит, множество тумбовых и обеденных столов и стульев, по верху как паутиной все было обтянуто веревками с развешанным бельем. Суетились люди разного возраста и пола. Кто-то готовил, кто-то развешивал белье, некоторые просто беседовали. Коммуналка, я такой вид жительства только в кино видела… Стою, смотрю, оцениваю ситуацию.

От раздумий меня отвлек крик в мою сторону

– Леа, у тебя сей час молоко убежит!

Обратился ко мне молодой парень, один в один мой сын Ян, только постарше, лет 17. И голос его, и мимика. Открыв рот, смотрела на него с широко открытыми глазами. Застыла в изумлении. Тут он скривил не довольную гримасу, повернулся и убавил газ под одной из кастрюль. Затем опять обернулся ко мне:

– Леа, проснись!

– Какая я тебе Леа? Я Арина! И вообще, я не понимаю, где нахожусь и как тут оказалась!

– Ну конечно! При таком образе жизни, удивительно, что помнишь как разговаривать… Кашу помнишь как варить? Или опять мужа отправишь? Ты детей для кого нарожала? Что за мать такая? Как вообще тебя Юстас терпит?!

– Кто такой Юстас?

– Твой муж вообще-то …

– Моего мужа зовут Сергей! Еще раз говорю, что не знаю никого здесь. Я впервые на этой кухне!

Вокруг нас стали собираться все присутствующие. Кто-то хихикал, кто-то ругал меня, почти все смотрели с большим презрением. Тут я разозлилась, что им сделала? Почему все накинулись на меня. Я начала кричать и доказывать, что я совершенно другой человек, вкратце выкрикивая отрывки своей жизни, но меня никто и не слушал и не слышал, от досады слезы брызнули из глаз.

– Она опять под кайфом, и когда только успела? Прокричал тот самый молодой парнишка, подошел ко мне и задрал рукав кофты, затем другой.

От локтя до запястья, все вены были в следах от иглы, синяки и шрамы от порезов. Это руки наркоманки- от этой мысли в голове помутнело и я потеряла сознание.

Очнулась в больничной палате. Руки и ноги привязаны к специальным поручням. Все слепило белизной, не смотря на то, что окно закрыто жалюзи. Комнатка маленькая, осмотревшись на сколько было возможно, поняла что кроме кровати нет ничего. Начала в голове прокручивать все что произошло, и пришла к единственному выводу- это психиатрическая клиника…

Через минут пять, в палату вошла медсестра.

– С добрым утром, как вы себя чувствуете?

– Доброе, наверно… Это психиатрическая клиника?

– Нет, это реабилитационный цент, разве вы не помните меня?

– А должна?

– Ну конечно, два года назад, вы уже были здесь, и работала с вами я, сей час Ваш отец специально попросил именно меня работать с Вами, так как в прошлый раз, общения с другим персоналом было конфликтным.

– Напомните, как Вас зовут?

– Милда, и не скажу, что рада нашей встрече, очень надеялась, что больше не увижу Вас в этих стенах, мне очень жаль, что вся работа была напрасной.

– Реабилитационный центр чего?

– Для наркозависимых…

Отчетливо вспомнила момент в коммунальной квартире, исколотые руки, лица с презирающим взглядом. В задумчивости я слышала голос Милды, но ее речь четко делилась на два языка, то есть я понимала, что она говорит и так же в голове всплывал перевод сказанного на русский язык.

– Милда, на каком языке мы с тобой говорим? Ведь точно не на русском?

– На латышском, но можем и на русском, как Вы захотите. В прошлый раз Вы говорили только на французском, так как не хотели общаться с персоналом, повезло, что я им владею.

Милда мило улыбнулась и установила капельницу. А я вошла в полный стопор. Французский ладно, в школе учила, а от куда я знаю латышский? Тут меня потянуло на сон и я поддалась.

Дальше было все как в бреду. Периодически приходила в себя, и как сквозь туман видела улыбающееся и милое лицо Милды, которая с заботой протирала мое лицо и тело, но отключалась так же незаметно как и приходила в себя. Часто чувствовала онемение конечностей и боль в спине, слыша сквозь сон собственный стон, и опять Милда рядом, поворачивала меня с боку на бок, я же не могла шевельнуть даже пальцами. В голове всплывало, что эта медсестра всегда рядом. Это успокаивало, и радовало.

– Доброе утро!

Как колокольный звон, оглушило приветствие Милды.