Ритуал

– Да.

Аида задумалась на секунду.

– Нет, пожалуй, – она собралась уходить.

– Подождите, – засуетился колдун. – Мы можем договориться. Назовите свою цену.

– Я не буду этого делать, – твёрдо сказала Аида. – Это было довольно скучно, и я не хочу также бессмысленно тратить ещё один вечер.

– Назовите цену, – упрямо твердил колдун. – Деньги?

Аида развернулась и пошла прочь. Эльдар не собирался сдаваться.

– Я многое могу. Избавиться от врагов, не вызывая подозрений. Проклясть. Приворожить.

Аида остановилась против воли. Что он сказал? Приворожить? Эльдар почувствовал, что попал в цель и заговорил торопливо:

– Быстро. И на всю жизнь, если, конечно, он вам раньше не надоест.

Аида представила, как это будет. Она вернётся домой, а там Никита. Смотреть будет робко, глаза отводить. Хотя, нет. Чего ему стесняться? Подойдёт смело, обнимет. И на ушко зашепчет о том, как сильно по ней соскучился. И будет у них долго и счастливо. И будет он смотреть на неё с нежностью и улыбаться искренне… Нет, сказала сама себе Аида. Не искренне, а потому что заставили. Даже если он не будет об этом знать, она-то будет. И любить он будет не её, а образ в голове, который ему колдун нарисует и внушит, что это она, Аида, и есть.

Девушка тряхнула головой, прогоняя лишние мысли, и пошла прочь.

Эльдар остался стоять. Он злился на несговорчивую девицу, и следить за ней считал неблагоразумным. Зато теперь он знал Костину фамилию, и найти его не составляло труда.

– Как вспомню твою бабо, меня так в дрожь и бросает, – сказал Никита, пока они ехали в деревню, и его на самом деле передёрнуло.

– Скажешь тоже, бабушка как бабушка, таких вон тысячи, – всплеснул руками Костя.

– Ну, знаешь, тысячи бабушек не подходили ко мне, оттянувши веко, со словами: «Никитушка, деточка, посмотри, у меня, что ли, ячмень».

Костя начал истерически ржать.

– О, я помню это как сейчас, – продолжал корчиться от смеха Костя: – И ты посмотрел.

Никита от возмущения вытаращил глаза.

– А ты мне выбора не оставил! Ты же не сказал: «Брат, давай я сам», и не осадил свою бабушку. А я что должен был сделать? Ткнуть ей пальцем в глаз, чтобы не таращила его кому ни попади? А когда я ей мазь за веко клал, ты это фотографировал, – сказал Никита с болью в голосе.

Костя попытался прекратить смеяться:

– Зато такая фотка получилась, – мечтательно протянул он: – Только ради неё тебе уже стоило возиться с ячменём моей бабушки.

– Я, если честно, вообще не знаю, за что мне была вся эта ситуация, – сказал Никита с выражением лица библейского мученика.

Но Костю было уже не остановить.

– А как-то она пришла с огорода, принесла в руках несколько помидор, на одном из них был нарост, она протянула его тебе и сказала: «Гляди, сиська, грызи, прямо хватай зубами».

Никиту опять передернуло.

– Хочу забыть.

– Ой, а помнишь, как она достала бутылку святой воды, отпила из горла, протянула тебе и сказала: «Выпей, Никитушка, святая вода, на крещение набирала».

– Ага, а на дворе ноябрь, – злобно буркнул Ник.

– А помнишь, как я не мог сделать ей укол, и ты сделал это, – гордо сказал Костя.

– Ага, а потом мы тут сидели по две недели раз в полгода, и я колол ей курс. Пока ты свою дрожь унимал, она спускала свои трусы. Не чуть-чуть, а на весь свой дряблый зад, и приговаривала: «Растяни кожу, может быть будет не так больно, или „колобком“ шлёпни меня посильнее и сразу коли».

– Не хочу прерывать ваши ярчайшие воспоминания, но меня сейчас стошнит, – вмешалась Аида.

Путь от города занял минут сорок.

– Вот и домик в деревне, – сказала Аида, разглядывая дом Костиной бабушки. Ещё на улице было заметно, что здесь давно никто не живёт: двор зарос сорняками, на окнах паутина. Воздух внутри дома затхлый, застоявшийся, повсюду пыль.

– Зато прохладно, – Никита нашёл хоть что-то позитивное. – После июньской жары самое то.

– В этом памятнике старины хоть телевизор есть? – брезгливо спросила девушка, проходя в зал.

Телевизор в доме был, и даже с DVD-плеером. Но больше друзья удивились металлоискателю, который стоял в углу.

– А бабулька была не так проста, да? – улыбнулась Аида.

– Не глупи, – ответил ей Костя. – Это наверняка Смерть оставила. Смотри, на столе карта. Её здесь раньше не было.

На карте схематично и весьма неаккуратно был нарисован дом бабушки и окрестный лес. Над домиком было написано: «Вы здесь». А где-то в районе леса стояло рядом несколько крестиков, и надпись над ними гласила: «Искать где-то здесь».