Лесная сказка

Он труд ценил: «Слова людские ложны…
Что – слово?! Отворот иль приворот,
Но слово не положишь с маслом в рот».
Он, Домовой, души не чаял в каше:
«К чему слова бессмысленные ваши?!»
И сам следил, как в печке спозаранку
В горшке томилась в свежих сливках манка.
Он мог за кашу многое простить —
Добреет Домовой, когда он сыт…
Заботились о нём в любой избе
И кашу оставляли на столе.
Он ел, но если в каше – недосол,
То Домовой был, словно Леший, зол.
А что, щепотка соли – преступленье?!
Но руссы зрили в жизни измененья:
То пришлый ворог избы все спалит,
То князь на князя ворогом глядит,
Как будто соль, что в кашу не попала,
Рассыпана меж ними… Соль – начало
Вражды и дружбы, пиршества и брани,
И это знали древние славяне.
Не Домовой менял мир вне избы,
Жизнь изменял Перун – он «перст судьбы»,
Он – главный бог древлян, но только всё же
Земных «божков» считал «своими» тоже.
Не всех – о, нет! А только Домовых,
Кто не щадил во благо сил своих,
Ведь Домовой без дела не сидел —
Хозяйство у него, где много дел,
А потому отходчив был божок
И злые козни не копил он впрок.
Хотя грязь в доме, бранность или жадность
Он не прощал и выживал нещадно
Людей из дома, их лишив опеки:
«Живут, как свиньи?! Это ль человеки?!»
Судьба таких людишек – маета…
«В избе любой должна быть чистота,
Сродни – в душе людской. Вот в чём вся суть!»
И Домового не в чем упрекнуть…
Он страха в души не вселял, напротив,
Ко всем домашним был, как дед, заботлив…
В нём, в Домовом (в Хозяине-«трудяге»),
Не возникало к злым деяньям тяги.
Проказил? Да! И каждый русич знал:
Хвосты кобылам в косы заплетал…
Он добр для тех людей, кто лад ценил, —
Таких оберегал он и любил,
Даруя счастье и храня покой…
Но раз в году имел он выходной.
В Вальпургиеву ночь, когда вся нечисть
Свой шабаш проводила – злое «вече»,
Тогда от Злого Духа дом стеречь
Не надо Домовому… Ночь – для встреч!
И уходил под землю Домовой…
А там, в землянке чистой и большой,
«Божки» домов ближайших собирались
И важными делами занимались:
Одни ковали счастье для людей,
Подобное подкове для коней;
Другие пиво пенное варили,
Потом, его разлив по кружкам, пили
Все Домовые за большим столом…
Им мог бы позавидовать и гном,
Ведь каждый Домовой не для себя
Жил и трудился, а людей любя
И тёплый дом, где тишина, уют, —
Хвалили Домовые честный труд…
И вспоминали (не себя чтоб тешить),
Как одинок в лесу, несчастен Леший…
А Леший в стародавние года
Был Домовым… И вот – пришла беда:
«Божок» незримый только пожелал
И видимым для всех домашних стал.
Он, Домовой, и русич подружились,
Да так, что медовуху вместе пили.
Переступив черту, Дух пренебрёг
Законом всех «божков»… Но главный бог
Разгул неправый вовремя пресёк
С достоинством, сурово, но без зла,
Лишив хозяйства, дома и тепла
Того, кто «Духом дома» назывался…
И Домовой без дома оказался.
«Лишенца» Лешим в тот же миг нарёк
И в лес его служить отправил бог,
Где много-много диких птиц, зверей,
Где нет ни медовухи, ни людей.
Хозяин леса (Леший) без людей
Скучал и злился в вотчине своей,
Что одинок, что не с кем молвить слово:
«Завидная судьба у Домового:
При доме и в тепле… Ох, не забыть!..
А мне здесь впору только волком выть?!
Ну как сумею чувственность унять?!
Пора лесные сказки сочинять!
В лесу я понимаю каждый шорох,
Тем сказочных здесь – словно листьев ворох…
Лесную сказку не сравнить с другой…»,
А под землёй всю ночь шёл пир горой.
Все домовые знали как один:
Мир в доме только ими и храним,