Душа Темного мага

Тут Лана заметила в его руках небольшой чемоданчик. Похоже, он и есть тот доктор, за которым пошла Оллин.

Ощутив мягкое прикосновение к своему плечу, она еще больше засомневалась в том, что спит.

– Тебе нужно прилечь, – девушку подвели к кровати.

– Доктор, я не знаю, что тут происходит, но я не та, за кого вы меня принимаете, – голос немного охрип от крика, но Лана попыталась придать ему уверенности.

Вместо ответа мужчина лишь тепло улыбнулся и потянулся к ее запястью. Проверил пульс, взглянул на реакцию зрачков, попросил выполнить ряд нехитрых движений.

– Что ж, – начал он по окончании всех манипуляций, – могу с уверенностью сказать, что тебе очень повезло. Яд черного морозника смертелен в девяти случаях из десяти. И все же тебе удалось выжить и полностью восстановить и двигательные функции и речь. Однако, как я вижу, все еще наблюдается помутнение сознания.

Тут дверь тихонько приоткрылась, в комнату вошла Оллин, но никто не обратил внимания на появление девушки.

– Что значит яд? Меня что, хотели отравить?

– Да, – мрачно кивнул доктор.

В комнате воцарилась тишина. Лана не сводила взгляда со своих мелко подрагивающих ладоней.

– Цинария, что последнее ты помнишь? – спросил доктор. – Возможно, мы сможем понять, кто желает тебе зла.

– Я ничего не помню, – покачала головой в ответ. – Но вы не понимаете, я – не Цинария. Меня зовут Лана. Понятия не имею, как я тут очутилась, это все похоже на какой-то розыгрыш.

– Бедная девочка, – поджал губы мужчина. – Не волнуйся, твоя память скоро вернется, и разум вновь станет чист. А сейчас тебе следует соблюдать постельный режим и хорошо питаться. С твоим отцом я сам поговорю, и служанок предупрежу.

Судя по состраданию, отразившемуся на лице доктора, Лана поняла, что обладательница этого тела была в дружеских с ним отношениях. Однако, даже он не поверил ее словам, решив, что это лишь следствие отравления ядом.

Когда мужчина вышел из комнаты, девушка бессильно повалилась на подушки.

– Оллин, закрой, пожалуйста, дверь, – попросила она.

Девушка тут же выполнила просьбу и нерешительно остановилась посередине комнаты.

– Присаживайся, – Лана указала на мягкое кресло, стоявшее около кровати, – нам предстоит долгий разговор.

– Хорошо.

– Итак, с чего бы начать, – протянула она задумчиво.

Горничная неловко заерзала в кресле.

– Первым делом, не могла бы ты впредь обращаться ко мне по имени и не отвешивать поклоны при каждом случае?

– Если вам так будет удобно, гос… Цинария, – откликнулась девушка.

– Ах да, и еще, зови меня Лана.

– Но почему? Ведь ваше настоящее имя звучит по-другому, – поинтересовалась Оллин.

Лана отвела взгляд от горничной. Стоит ли ей настаивать на своем и продолжать убеждать окружающих в том, что она из другого мира? Получается, прошлая хозяйка умерла и сейчас перед Оллин находится совершенно незнакомый человек. Судя по всему, она барышня нерешительная, а может и вовсе, боязливая. Не стоит пугать ее лишний раз. Кроме того, вряд ли в историю Ланы хоть кто-то поверит, ведь она сама не может понять до конца, что происходит.

– Так как вследствие отравления я частично потеряла память, сейчас для меня многое в новинку. Это имя – Цинария – кажется мне каким-то странным и неподходящим. Поэтому, считай это моей прихотью, – нелепое объяснение тяжело сходило с языка.

Однако, Оллин беспрекословно приняла ее слова, не высказав сомнений.

– Так значит, я – графская дочь? – спросила первое, что пришло в голову. Если так, то, стало быть, Лана попала в Средневековье.

– Да, верно, и вы единственный ребенок в семье.

– А что стало с моей матерью?

– Погибла при родах, – коротко ответила Оллин.

Лана вздохнула. Ей было известно, каково это, расти без матери.

– А какие у меня отношения с отцом? – спросила Лана.

Насторожилась, когда плечи Оллин поникли. Она нервно закусила губу и произнесла:

– Весьма натянутые.

– Почему?

– Извините, не могу знать точно, – забеспокоилась служанка.

– Что ж, ничего страшного. Разберемся, – заключила Лана.

Хоть ее голос и звучал уверенно, внутри она чувствовала нарастающую панику. Ей не хотелось разбираться с проблемными отношениями отцов и детей. Лана вообще не должна здесь находиться, она хотела домой!

– Каков был мой обычный распорядок дня? – полюбопытствовала девушка.

– Обычно вы просыпались довольно поздно, затем умывались. Далее прислуга помогала вам одеться, после – трапезничали. Иногда выходили прогуляться в саду, обновляли свой гардероб, занимались вышивкой.

Лана все ждала продолжения, но Оллин смотрела на нее большими карими глазами и молчала.

– И это все? – подняла брови в удивлении. – А как же учеба или работа?

– Ну что вы, – замахала руками горничная и улыбнулась. – Какая же работа может быть у дочери графа? А что касается обучения, то вы никогда не питали страсти ни к языкам, ни к точным наукам. Хотя ваш отец и нанимал разных учителей, вы желали приобрести лишь самые необходимые знания.

Лана открыла было рот, чтобы что-то ответить, но тут же закрыла, не зная, что сказать. «Цинария, дорогая, неужели тебе не было скучно так жить?» Она помотала головой. Хватит разговаривать с несуществующей девушкой, так и до раздвоения личности недалеко.

– Ну что ж, может, мне еще что-то стоит узнать? – Лана потерла виски, и зажмурилась, стараясь отогнать надоевшую головную боль.

Оллин задумалась на минуту.

– Пожалуй, только то, что через неделю у вас свадьба, – улыбнулась она.

– Что, прости? – Лана подняла взгляд на горничную.