Когда ты станешь Богом

Красивых людей легко любить. Сложно испытывать симпатию к некрасивым, невзрачным, бездарным…

* * *

Уход отца из семьи подкосил Марину. У нее практически не осталось поддержки, Светлана запрещала ему появляться в их доме и делала все возможное, чтобы Марина с ним не виделась. Девушка понимала, конечно, что отец поступил подло, или, как утверждала мать, «променял нас на очень молодую тетеньку». Он даже и не пытался оправдаться, знал, что это будет бесполезным занятием.

Только повзрослев, Марина смогла анализировать и попыталась понять, почему он так поступил. Разве когда распадается семья, виноват один? Не оба?

Но откуда юной девушке могли быть ведомы такие вроде очевидные истины?

Выпускные экзамены Марина сдала на одни тройки, а поступление в институт провалила, но тут опять подсуетилась Светлана и нашла девочке работу швеей-мотористкой в одном из ателье рядом с домом.

Марина всегда, с самого детства, мечтала стать врачом, как отец, но Светлана была против. Мать очень не хотела, чтобы дочь пошла по следам предателя. И лишь смерть отца позволила Марине осуществить свою мечту.

Отец умирал полгода. Его «профурсетка» Зоя Михайловна, как оказалось, была совсем не молодой, а его ровесницей. Женщина несколько раз приходила в ателье, где работала Марина, рассказывала, что папа при смерти, и просила прийти попрощаться с ним. Но девушка так боялась гнева матери, что не посмела заговорить на эту тему и попросить разрешения сходить в квартиру разлучницы.

После смерти отца мать немного остыла. Ее злоба чуть утихла, и они стали частенько вспоминать счастливые времена, когда папа еще был рядом. И хоть Светлана и продолжала называть его предателем, все же чувствовалось, что простила и перестала на него злиться.

Поэтому на семейном совете было решено, что Марина пойдет в медицинский.

Сколько усилий и бессонных ночей ей для этого понадобилось – знала только она. Но девушка совсем не жалела об этом. Она твердо была уверена в том, что медицина – это действительно ее призвание.

В свои двадцать два года она училась в заветном вузе на втором курсе и была замужем за обыкновенным парнем, которого звали Сергей.

Он влюбился в нее не с первого взгляда, его заинтриговало «прохладное» отношение Марины в то время, когда многие девчонки практически дрались за него. Марина-то сразу решила, что не ровня ему, и не стала даже заглядываться на видного парня. Вот он и заинтересовался той, кто не соизволил увлечься им. Уже через месяц он предложил Марине руку и сердце, и она согласилась – только потому, что хотела вырваться из дома, сбежать от маминых «заботы», контроля и ежедневных нотаций.

В просторной однушке Сергея Марина почувствовала себя чуть лучше, чем под неусыпным контролем мамы, все свободное от учебы время зубрила иностранные языки и читала художественную литературу.

Но при этом невероятно расстраивало то, что в ее жизни не появилось счастья, радостей, смеха и улыбок. Все это происходило где-то в другом месте, и она чувствовала себя одинокой и несчастной, каждый день плакала и спрашивала у подушки: «Почему? Почему у меня такая судьба? Почему я не знаю, что такое праздники и подарки судьбы? Почему не могу чувствовать себя счастливой? Разве это не должно быть доступно каждому?»

На все ее «почему» она получала очередной пинок под зад, и в день, когда ей исполнилось тридцать, Сергей поставил вопрос ребром: если она не забеременеет в течение полугода, они разводятся.

Его любовь очень быстро сошла на нет, и прохладность, которая так привлекала его раньше, через пару лет семейной жизни вызывала только раздражение.

– Как можно быть такой черствой?! – кричал он.

– Мне кажется, что у тебя нет души! – твердил он постоянно.

– Зачем ты вышла за меня? – спрашивал он. – Роди мне ребенка, может, хоть тогда твое сердце растает, и ты узнаешь, что такое любовь!

Марина знала, что никогда не сможет иметь детей.

И еще она была уверена, что знает, что такое любовь.

Но в главном она не ошиблась – то, что происходило с ней на тот момент, никак нельзя было назвать счастливой семейной жизнью.

Да и зачем ждать полгода, если и так было понятно, что будущего с Сергеем у них нет?

Марина собрала свои вещи и ушла в родной дом, так как больше ей идти было некуда.

Даша к тому времени – опять же, при деятельном участии матери, познакомилась с иностранцем и уехала к нему в Америку.

Марина сменила только место локации. Все ее проблемы остались с ней. По ночам она все так же пытала подушку, просила и молила Бога, чтоб в ее тоннеле появился пусть тусклый, пусть очень далеко впереди маячащий, но свет.

Света не было еще очень-очень долго. Бестолковые, пустые, нелепые и монотонные дни жизни, которые были похожи, как братья-близнецы. Она прожила их, как в тумане.

А в день рождения, когда ей исполнилось тридцать пять, ее молитвы наконец-то были услышаны, и в туннеле появился не просто свет, а огромная яркая вспышка.

Его звали Влад. Она сразу рассказала ему, что не сможет иметь детей, на что он ответил: «Значит, усыновим».

Это было счастье. Большое круглосуточное блаженство! Оно ее не просто накрывало, а укутывало, обволакивая со всех сторон.

Марина засыпала и просыпалась на его плече, и ее подушка за это время успела высохнуть от слез. Но, как оказалось, ненадолго. Он погиб в автокатастрофе через два месяца после знакомства. Уехал утром с приятелем на рыбалку, друг за рулем задремал, и автомобиль выехал на встречную полосу и столкнулся в лоб с грузовиком.

Несчастная судьба вновь встретила ее с распростертыми объятиями, и теперь Марина уже точно знала, что в ее жизни не будет ничего хорошего. Полюбить так, как любила, она уже не сможет никогда – так любят только раз.

Потом были пять лет без него. Это была не жизнь и даже не существование. Это была боль. Самая настоящая физическая пытка, от которой она сворачивалась в клубок и скулила, как собака. Иногда эта боль приходила ночью. Ей снилось, что они опять вместе, а наутро она чувствовала, как волны горечи и печали накрывают ее еще сильней, будто они только сейчас расстались с Владом и она только сейчас его потеряла.

Говорят, что время лечит. Неправда. Оно калечит, заглушает, как после сильного обезболивания, но проходит час, два, и боль опять оживает и разбрасывает свои семена по всему телу.

Спустя какое-то время она попыталась начать жить заново. Сначала решила стать живой. Улыбалась, когда шутили люди, готовила себе еду, ходила в рестораны и пыталась получать удовольствие. Но она чувствовала, что душа ее мертва и ничего внутри не шевелится. Тело по утрам мылось, зубы чистились, волосы укладывались, лицо получало порцию макияжа, она что-то ела, пила любимый капучино, ходила на работу, спасала сотни других людей, а себя спасти не могла.

За пять лет не произошло никаких изменений. Трудно жить, когда тебе все равно, когда чувствуешь, что все бессмысленно и каждый новый день – близнец вчерашнего. И никогда, никогда уже не будет так хорошо, как было рядом с Владом.

За эти пять лет у нее было много мыслей о смерти, о добровольном уходе из жизни. Но что-то ее останавливало. Может быть, робость характера или, возможно, своего рода принципиальность: ей была дана жизнь, и ей надо ее прожить. Она не имеет права убивать себя. Видимо, этот путь ей зачем-то нужен. Зачем-то же она нужна мирозданию?..

* * *

И вот сегодня она ехала на электричке, направляясь в родной дом Влада, место, где он вырос, ходил в школу, где еще недавно жила его мать Валентина.

Ее не стало около полутора лет назад – умерла во сне. Пережила сына на четыре года.

После похорон Марина узнала, что свой дом свекровь переписала на нее. Этот небольшой домик под Тверью стал ей по-настоящему родным – не по крови, а по сердцу.

С Валентиной у Марины были очень теплые отношения, они постоянно созванивались, а на выходные невестка приезжала навестить свекровь.

Впервые Марина ехала в электричке и знала, что ее уже не встретят на пороге, не угостят парным молоком и теплым свежеиспеченным хлебом, не обнимут… Ее родная мать «ненавидела сантименты», как она сама выражалась, а вот свекровь при первой встрече сразу обняла невестку и даже прослезилась.

Больше года Марина не могла себя заставить приехать и увидеть пустой дом. Но вот наконец собралась.

Сердце гулко застучало, когда за окном показались знакомые пейзажи. Еще несколько минут, и она выйдет из вагона, перейдет дорогу, а там всего две улицы, поворот направо и серая калитка.

Марина знала, что это будет сложно, только не догадывалась насколько. Ноги еле держали ее, она зацепилась за поручень и попыталась взять себя в руки.

«Держись! – приказала она себе. – Вот дойдешь до цели и дашь волю слезам. Сейчас ты должна собраться!»

У нее получилось. Шаг, еще один, вот она уже идет по дорожке, поворачивает направо, доходит до серой калитки, достает ключ из сумочки и открывает ее. Все так быстро, суматошно, и главное – не останавливаться. Нужно зайти в дом, а там уже будет легче.

Две ступеньки, вставить второй ключ в замочную скважину, повернуть, войти в дверь, закрыть ее и упереться лбом.