Любовь на двоих. Строптивая невеста. Книга 1

Любовь на двоих. Строптивая невеста. Книга 1
Наталия Елисеева

Самый обсуждаемый роман автора, который привел к массе споров среди читателей: с кем должна остаться главная героиня, ведь оба ее кавалера вышли достойными кандидатами. Отчасти потому автор и написала 2-ю книгу, но споры возобновились с новой силой. Приняв мнение поклонников, автор решила поставить точку в спорах и отношениях героев и пообещала выпустить заключительную часть.

Любовь не спрашивает, когда заглянуть в гости и не прощается, когда уходит. Вот и Ася не ожидала такого. Смерть ее крестного повлекла за собой нежелательный брак с его сыном, с которым она воспитывалась в детстве. Теперь же при случайной встрече, Алекс ее не узнал. Зато вмешалась любовь. У Аси до этого была своя жизнь, которую придется забыть. Алекс же в ужасе, что не свободен из-за брака по завещанию, но уже не может отказаться от возлюбленной. Ведь для Алекса она и его супруга две разные женщины…

Наталия Елисеева

Любовь на двоих. Строптивая невеста. Книга 1

Книга представляет собой художественное произведение. Все имена, образы и события являются плодом авторского воображения и использованы без какого-либо умысла. Возможное сходство с реальными людьми (как живыми, так и умершими) или событиями есть результат сугубо случайного совпадения. В книге описаны реальные места действия, участие которых в жизни героев также не обошлось без авторской фантазии.

Глава 1. Неожиданный поворот

– Да иду, иду уже! Кто там? – Анастасия прошлепала к входной двери мокрыми босыми ногами прямо по скользкому паркету коридора. – Ланка? Привет! Ты что, ключи забыла? – завидев подругу, она тут же понимающе закивала. – А-а-а, понятно. Ты супермаркет ограбила!

– Нет, всего лишь наш, круглосуточный. Повод есть, Асенька, принимаю поздравления!

– Что? Назначили?! – Ася, искренне радуясь за подругу, весело запрыгала и стала хлопать в ладоши, распространяя в радиусе от себя веер брызг с мокрых волос.

– А ты чего, мокрая? Я тебя из душа, что ли, вытащила? – Ланка окинула Асю взглядом снизу вверх. – У – у – у, прости, родная! – огорчилась она.

– Не извиняйся, я уже и так выходила, – заверила ее Анастасия, поправляя махровое полотенце на груди. – Давай, рассказывай скорее про повод. И поподробнее.

– Рассказываю: теперь я, что ни на есть самый настоящий замзава!

– Ура! Сбылась мечта!

– Ага. Мечта идиота. – Доктор Лянская звонко засмеялась. – Большего и желать не стоит. Практики в отделении валом, а заниматься административной работой не по мне. – Ася вырвала у подруги сумки из рук и потащила в кухню, а Ланка безуспешно пыталась попасть ногой в домашние тапочки. – Слушай, ну и везет же нам, – продолжила она, – и одинаково заметь: только недавно вот пьянствовали над твоим главредом. А главное, вовремя. Замглавред, знаете ли, слишком уж длинно как-то звучит… тьфу… даже заплетык языкается.

С кухни послышался смех Анастасии:

– Это точно. Мы просто молодчинки!

Лана отправилась мыть руки и крикнула уже из ванной:

– Быстренько сушись и будем отмечать!

– Без вариантов! – согласилась Ася, распаковывая пакеты.

– Кстати, не было твоего любимого Martini, уж прости, купила Cinzano.

– Ладно, и Cinzano сойдет. Правда, он какой-то холодный, ледяной прям вкус.

– А кто про мартини говорил, что все равно у нас ширпотреб продают. А настоящий только в duty free[1 - Магазин беспошлинной торговли.] купить можно и, что он тоже похолоднее нашего? – Присоединилась Лана к подруге.

– Да ладно, не переживай Ланусь, я люблю вермут в принципе, ты же знаешь.

– Ну, тогда ударим вкусностями по нашим фигурам!

– Бить по фигурам нам здорово нельзя. Особенно так часто и по-крупному. Возраст уже не позволяет. «Тем, кому за…» обмен веществ разгуляться не дает. Иначе станем с тобой, как две тумбочки. Кому мы такие нужны тогда? – Деловито заявила в ответ Ася.

– Что ты? Какие тумбочки? Скажешь тоже!

Раздался мелодичный звон почтового ящика, и Ася мигом скрылась в направлении их спальни.

– Ну, ты идешь? Я уже все накрыла! – спустя несколько минут, позвала Ланка, рассовывая последние упаковки по местам.

– Письмо пришло. Гляну одним глазком, и уже бегу, – крикнула та в ответ.

– И вообще, что значит «кому за…»? – Продолжала вещать на важную женскую тему Лана. – Ты называешь тридцатник «кому за…», а звучит, будто нам уже за сорок пять перевалило. Подумаешь, еще какой-то малюсенький годик. Это не считается. Это же совсем капелька! Эй, ну ты где там застряла?

Доктор Лянская, как всегда, вихрем влетела в комнату. В этой молодой женщине было еще столько от озорной девчонки, что беря во внимание моложавую внешность и стройную фигурку, невозможно было на глаз определить ее возраст. От внутреннего задора не осталось и следа, когда она увидела Анастасию. Та сидела на кровати перед открытым ноутбуком, пытаясь безуспешно сдержать слезы, медленно, но настойчиво скользящие по лицу и стекающие прямо на клавиатуру. Девушка помрачнела, под глазами у нее выступили синяки и в совокупности с темно-синим цветом шелкового халатика, в который Ася успела переодеться, делали ее вид очень болезненным. Серые глаза потемнели, как два омута перед грозой, и смотрели куда-то сквозь Лану. Даже мокрые волосы, которые всегда подскакивали игривыми кудряшками теперь, казалось, расправились и свисали ниже лопаток скучными сосульками, противно капающими на кровать. Сочные, ухоженные, с идеально выполненным колоражем, они сейчас будто потускнели на глазах.

– Эй, родная, что ты?.. Что с тобой? Лана непроизвольным движением стала теребить светлую почти до пояса косу, заплетенную мудреным способом. – Что случилось? От кого письмо? Эй! – Она с озабоченным видом подошла ближе, оценивая ситуацию. Ее подруга и слезы – слишком уж несовместимые вещи.

– Отец… от отца…, – Ася судорожно сглатывала, пытаясь вытереть соленые капли и силясь сдержать накатывающую тошноту.

– А, что там? Чего это он пишет, а не звонит? Господи, Боже мой! Ну не молчи ты! Что-то с мамой? – И без того почти черные глаза Ланы Лянской почернели еще сильнее, подчеркивая контраст с волосами пшеничного цвета.

– Нет-нет, с мамой все в порядке и с отцом…, – Девушка попыталась по-детски локтем вытереть ставший вмиг мокрым нос. – Он в командировке, завтра возвращается. Это крестный… крестный… умер… – Ася вдруг вскочила с кровати, едва не сбросив ноутбук на пол, и метнулась в ванную. Рвотный порыв невыносимо было предотвратить.

– Кто? Воронцов? Так ему ж еще…, – пробормотала Ланка.

– …57 только вот было… инфаркт… за рулем… авария, как следствие случилась и никаких шансов. Вроде бы так. – Ответила Ася, входя в комнату с мокрым полотенцем в руках. – У крестного были проблемы с сердцем и давно. Так его ж в больницу лечь не допросишься! Едва в прошлом году в санаторий определиться уговорила. И то за границу не захотел, верил только в отечественную медицину. Ему четко пояснили, что в его состоянии раз, а то и два в год нужно на курорт – это, как диабетикам инсулин. А у него вечно дела, ответственность. Притом, какой тут курорт, если мы живем на курорте? Он от работы вообще не мог оторваться. И он честный до безобразия. Едва что, сразу переживает, нервничает. Репутация, видите ли, люди на него надеются. Даже если болел, и было нужно, то все равно ехал на работу. Не жалел он себя совсем. Всех вокруг жалел, но не себя…, – Ася вздохнула и покачала головой, – дело слишком серьезное и неотложное. Потому письмо папа написал сразу после того, как позвонил адвокат.

– Какой адвокат? – почти автоматически спросила Лана, пытаясь переварить неожиданное печальное известие. Если своего отца ее подруга больше уважала, чем любила, то крестного любила без памяти. И можно было только представить, что сейчас творилось на сердце Аси.

– Виктора Семеновича…, то есть наш общий семейный адвокат, Кошкин Варфоломей Борисыч. Он завещание составлял. Там такое! Лана-а-а! Если б ты знала, как я влипла, кажется. И так горе такое, да еще…, – Ася села на кровать и, опершись локтями в колени, уткнулась лицом во влажную ткань полотенца.

– Что еще? – Лана стояла, как вкопанная, смотрела в растерянности на лучшую подругу и не находила слов. Подумать только, она, врач-психотерапевт, и не знала, что предпринять. Оказывается, когда дело касается родных и близких, тяжело приходится не только хирургам.

– Объяснять долго придется. Отец торопился с письмом. Говорит, решил так мне все рассказать, описал все подробно, чтоб я его не перебивала, а спокойно переварила. Это не телефонный разговор и к тому же вряд ли я с моим характером ЭТО смогла бы дослушать спокойно и не разнести полдома. Вот уж был бы шок для родных, – понуро произнесла Ася.

– Нашей квартире что-то угрожает? вызвать охрану? – подруга подняла на Ланку непонимающий взгляд. – Хм, прости, пытаюсь шутить, – пояснила та. – Это нервное и… чтоб тебя успокоить. Пойдем к столу! Похоже, беседа будет длинной.

Лана направилась в гостиную, удачно совмещенную с кухонной стойкой, и стала открывать вермут. Ася без сил поднялась с кровати и потащилась следом за ней.

– Когда похороны?

– Через три дня. Раздам указания на работе и поеду в Крым. Раньше, чем планировала, отпуск выдался.

– Я с тобой. Не хочу, чтоб ты сама ехала. Не нравится мне такое начало. Давай, выкладывай, что там! И, возьми вот, пей! – девушка протянула Анастасии бокал. – Cinzano, конечно, теперь не в тему. Ну, что есть…

– Не хочу из бокала, дай мне бутылку. – Возразила та, а заметив нахмурившееся выражение лица подруги, добавила более убедительно:

– Дай сюда, сказала! – Лана не стала сопротивляться.

Анастасия хлебнула прямо из горлышка и присела за стол на их просторной кухне-гостиной, не выпуская Cinzano из рук. Рядом засуетилась Ланка.