Ни слова о деньгах

– Мне бы с ней поговорить. Но её так трудно поймать! Она или на операции, или в приёмном покое, или в реанимации, или в морге. Потрясающе мобильная барышня!

– Барышня, – мечтательно повторил Андрей.

Несколько секунд брат и сестра изучали друг друга одинаковыми зелёными глазами.

Полина Фёдоровна (57, медсестра): Хороша парочка – гусь да гагарочка! Сестра – красотка, младший брат – тоже лапочка. А какой терпеливый мальчуган, ни слёз тебе, ни нытья! Мужики редко себя так ведут. За обезболивающий укол готовы родину продать. У нас в перевязочной – вопли и мат, в палатах – стоны…

– Мне сказали, в семь она будет у главврача, – Даша достала телефон и посмотрела на часы. – Сбегаю, покараулю у двери, вдруг повезёт?

Она поднялась и поцеловала брата в щёку.

Бедный! Ни повернуться, ни сесть… Сколько ему ещё так мучиться!

* * *

Риелтор Элина, молодая пышная блондинка, поджидала Дарью на парковке у супермаркета «Центральный». Она только что набила багажник провиантом и теперь ждала Дашу.

Клиентка появилась через несколько минут после того, как они созвонились.

– Едешь из больницы? – поняла Элина.

– Да, я из маршрутки звонила.

– А я тут у вас вкуснятинки прикупила, – доложила Элина, кивая в сторону супермаркета.

– Там же ужасно дорого!

– Зато богатый выбор невиданных заморских деликатесов.

– Элина, а как там моя дача продаётся?

– Даша, увы, пока никак, – покачала головой Элина.

Когда Андрей попал в ДТП, Даше пришлось выставить дачу на продажу. Ей не хотелось этого делать. Родители долго копили деньги, прежде чем купить участок с домиком. Несмотря на профессорские звания и многочисленные регалии, они всегда оставались бессребрениками, деньги никогда не падали на них с неба. А мама мечтала пить чай под яблоней.

– Давай попробуем немного снизить цену? – осторожно предложила Элина.

Даша насупилась. Конечно, сейчас она сильно нуждалась в деньгах, но отдавать дачу за бесценок – значит бездарно растранжирить родительское наследство.

– Но у вас там дикие заросли! – напомнила Элина. – Дикие тропические заросли…

Даша вздохнула. Что верно, то верно. Их участок имел живописный вид, на нём пышно колосились сорняки, господствовал вьюнок и одуванчик. Гогена или Климта это многоцветье обязательно бы вдохновило на серию шедевров. Но потенциальных покупателей оно отпугивало, ведь они были огородниками, а не художниками.

– Элиночка, неужели не продадим?

– До зимы дотянем – тогда уж точно ничего не выйдет.

– До зимы?! Но деньги мне нужны прямо сейчас!

* * *

Дома Дарья распотрошила пачку, полученную от хозяина автосервиса, и пересчитала купюры. Потом прикинула, сколько денег осталось на зарплатной карточке.

…Когда Андрея перевели из реанимации в отделение, мест в палатах не оказалось, и парня «оставили» прямо в коридоре. Дарья сначала взвилась от негодования, потом расплакалась. Ни гнев, ни слёзы кроватей не прибавили, больница была переполнена. Но на следующий день Даше позвонила хирург Елена Борисовна (до смерти перепугав, Даша решила, что брат умирает!) и сказала, что освободилась «коммерческая» палата.

– Вы сможете платить? Вам по карману? – спросила она.

– Конечно! – не раздумывая ответила Даша.

– Но это дорого, – предупредила врач. И назвала цену.

Даша едва не упала в обморок. Гостиничный номер в Париже обошёлся бы дешевле…

Когда она приехала после работы в больницу, брата уже устроили в палате. Внешне она напоминала то, что обычно показывают в кино: специальная кровать, диван и кресло для посетителей, телевизор, холодильник.

Дашу словно поставили на счётчик. Каждый день, проведённый братом в больнице, обходился в кругленькую сумму. К тому же Даша платила щедрую мзду санитаркам – чтобы не игнорировали вызовы из палаты, чтобы приносили судно сразу, как понадобится, а не в следующем столетии. Ещё требовались дорогие лекарства и диетическое питание.

Бюджет трещал по швам. Даша занимала деньги, обещая вернуть сразу же, как только продаст дачу. Но дача никак не продавалась.

* * *

В бассейне, слава богу, обошлось без происшествий. Вовчик и Макс не утопили тренера, не завалились с гиканьем в женскую раздевалку, не укатили из спортзала штангу.

Сегодня Павлу посчастливилось выслушать парочку комплиментов в адрес вампирят – тренер по плаванию хвалил их спортивную агрессивность, быстроту реакции и сообразительность.

Пока мелкая шпана бороздила бассейн, Паша с удовольствием пыхтел в тренажёрном зале. Он выжимал вес, вены на его бицепсах и шее вздувались, на лбу выступала испарина. Всю тренировку Павел думал о Даше. Вернее, он ни на секунду не переставал думать о ней после их случайной встречи на улице.

Если бы сейчас удалось отсканировать Пашины чувства и выразить их словами, то получился бы восторженный сонет Петрарки. А если переложить на музыку – томительный ноктюрн Шопена.

Увы, красивые слова и музыка, сонеты и ноктюрны – всё это было из другого мира. «Ах, как расцвела баба к тридцати годам!» – сказал себе Паша. И тут же поморщился. Хрупкая, нежная Дарья, пойманная им сегодня на золотой осенней аллее, никак не сочеталась с термином «баба». Да и не тридцать ей совсем.

Тогда Паша попробовал изменить формулировку. «Как же расцвела девка к двадцати восьми годам! Откуда что взялось!» – пробормотал он. Но и эта фраза его покоробила. Слово «девка» тоже никак не клеилось к Даше. Она так ровно держала спину, так гордо несла голову, увенчанную роскошной огненной гривой, что скорее претендовала на звание королевы…

Забросив пацанов домой, под материнское крылышко, Паша поехал в контору, там у него осталось несколько нерешённых вопросов.

* * *

В десять вечера в палату заглянула Елена Борисовна:

– Андрей, ты не спишь?

Конечно, он не спал, уснуть ему не позволяла боль – струйкой расплавленного олова она стекала вниз по позвоночному столбу. И кроме того, он всё ещё ждал, прислушивался с замиранием сердца, не раздастся ли в коридоре голос врача.

Андрей никогда особо не интересовался девушками, другая страсть не давала ему покоя – автомобили и их устройство. Между симпатичной брюнеткой и карбюратором, требующим ремонта, он безоговорочно выбрал бы последнее. Он пропадал в гараже и автосервисе и готов был целый день ковыряться в деталях и механизмах. Самой божественной мелодией для него был звук работающего мотора.

Вадим Петрович (56, владелец автосервиса): Талантливый парнишка. Вовремя я его к себе заманил, а то конкуренты бы увели. Надеюсь, он скоро поправится. Клиенты постоянно о нём спрашивают – где Кольцов, куда вдруг исчез? Куда, куда… Вот он лежит, бедолага…

Светлана Г. (19, студентка химфака): Я бы день и ночь дежурила у его кровати! Но кто ж меня пустит? Андрюша, милый…