Альтернативный дозор

Альтернативный дозор
Наталия Мамаева

Фанфик на «Дозоры» С.В. Лукьяненко. Действие разворачивается после «Сумеречного дозора» и идет по другому пути. Роман о том, что было бы, если бы Надя Городецкая стала Мессией Света, как и было предсказано, а не абсолютным оружием.

С С.В. Лукьяненко публикация согласована. Целей извлечения прибыли автор не преследует.

Содержит нецензурную брань.

Наталия Мамаева

Альтернативный дозор

Данный текст, увы, служит делу Света.

Бывший руководитель Дневного Дозора г. Москвы Завулон.

События в книге происходят после окончания «Сумеречного дозора», третьей книги цикла. Некоторые события, описанные в «Дневном Дозоре», «Сумереченом Дозоре» и «Последнем Дозоре» изменены. «Дозор» – альтернативный.

Глава 1. Гостиница «Родные просторы»

Для иного, лишенного своих возможностей, он жил очень неплохо. Собственно говоря, большинство людей сочли бы такую жизнь более чем замечательной. Пятизвездочная гостиница, возможность заказывать любые блюда (хотя какой прок в этом вампиру), плюс возможность практически неограниченно тратить деньги. Впрочем, большинство иных не самого низкого уровня, не участвующих в борьбе Дозоров, так и живут. Пользуются своими магическими возможностями для того, чтобы обеспечить себе красивую жизнь. Другое дело, что молодые глупые иные, особенно темные, часто толком не знают ни своих возможностей, ни своих потребностей. А молодые глупые светлые, как правило, слишком рьяно бросаются в борьбу за дело мира и добра. В итоге возможность наслаждаться жизнью имеют чаще всего именно пожившие, разуверившиеся во всем светлые и темные, получившие и опыт, и деньги, но, увы, уже накопившие такую долю цинизма и усталости, которая не позволяет полноценно радоваться простым жизненным удовольствиям.

В этом смысле он стал исключением. В 25 лет высший вампир, в 26 – вампир вне категорий, что вообще-то для вампира теоретически невозможно (спасибо «Фуаран»). И практически сразу – вампир, не имеющий права использовать свои только что приобретенные способности, но при этом и особо не ограниченный в правах. Оказалось, что ограничить его в правах практически невозможно. Теоретически и особенно юридически – возможно, а практически – нет. Приговор Инквизиции в таких случаях обычно гласит «лишение магических способностей на сто лет», ну или на двести, или бессрочно. За это время любой иной, лишенный способностей, помрет. Но в его случае это оказалось невозможно. Фуаран действительно была гениальной волшебницей. Иного, который стал высшим с помощью ее книги, можно было уничтожить вместе с приобретенными возможностями, но никак не лишить этих возможностей. А поскольку уж Инквизиция решила сохранить ему жизнь, то пришлось сохранить и приобретенные способности. В итоге приговор суда получился необычайно витиеватым и содержащим массу оговорок, дополнений и поправок (точь-в-точь текст американской конституции).

Согласно приговору, Константин Саушкин сохранял все свои приобретенные магические способности, но имел право производить магические действия только с самим собой и неодушевленными предметами, а также использовать магические способности в случае «непосредственной угрозы жизни и здоровью» (а это уже из советского Уголовного Кодекса). В случае использования магических способностей при наличии этой самой угрозы жизни и здоровью сигнал должен был немедленно поступить в Инквизицию. Кроме этого, место пребывания Константина Саушкина должно было жестко фиксироваться, при этом в одном месте он мог пребывать не более полугода и перемещаться только в рамках «ближайшего административного округа», возвращаясь на ночь к месту постоянного проживания (а это уже, кажется, из практики ссыльных). Дело в том, что в силу своего нынешнего рода деятельности Костя неплохо изучил всевозможные исторические кодексы, особенно российские.

Первые полгода после оглашения приговора он прожил у родителей в Москве. Это была ошибка. Родителей Костя любил, им самим после всего произошедшего тоже было спокойнее видеть сына каждый день и убеждаться, что он жив, но все-таки возвращаться каждую ночь «в место постоянного пребывания» под крылышко родителей было тяжело. В итоге, как только истекли полгода, Костя исключительно из чувства противоречия отправился в Бретань. Инквизиция была этому только рада. Все-таки в Европе супервампира контролировать легче, чем в безалаберной России. Затем была Англия, Мексика, США, Байкал, Швейцария, снова Россия. Последние четыре месяца Костя практически безвылазно жил в Суздале. А где, действительно, жить добропорядочному вампиру, подрабатывающему историческими изысканиями, как не в древнерусском городе Суздале?

После того, как Костя три или четыре года помотался по городам, весям и странам, он изрядно заскучал. Вопрос денег в общем-то не стоял. Магические способности у него заблокированы не были, а механизм рулетки в казино по определению был неодушевленным предметом. Поэтому выиграть любую сумму, хватавшую на обычные бытовые нужды и на капризы, было не проблематично. Правда, первые полгода в России пришлось все-таки жить за счет родителей, поскольку официальные казино на родине были под запретом, а собачиться с Инквизицией и Дозорами из-за такой ерунды, как посещение нелегального казино не хотелось. Но в конце концов, выигрыши – выигрышами, но должны же быть у человека, да и у вампира, какие-то занятия?

Совершенно случайно Костя однажды разговорился с каким-то историком, которому, как водится, хотелось знать чистую правду и ничего, кроме правды, а не то, что писал Нестор и иже с ним в официальных летописях. Костя исключительно от скуки согласился прогуляться с историком в архив и посмотреть на исторический документ, и выяснилось, что его способностей вполне хватает на то, чтобы видеть … нет, конечно не реальные события, описанные в документах… но то, что думал по этому поводу сам историк, некоторые обрывки его мыслей, связанные с тем, что было, что следует писать и что сам летописец мыслил по этому поводу. Историк (американец) был в диком восторге, обещал платить бешеные деньги за подобное прочтение и стал активно посылать Косте клиентов. Российские историки, конечно, бешеными деньгами не располагали, но тем не менее, как минимум один клиент в месяц находился. К тому же Костю это развлекало. История, может, и не наука, но изучать ее было любопытно. К тому же с использованием его метода получалась вполне даже наука.

В итоге Костя прочно обосновался в Суздале в гостинице «Золотые купола». Этот маленький и донельзя туристический город удивительным образом сочетал в себе провинциальную тишь, русский менталитет и вполне европейский уровень сервиса. К тому же это работало на его имидж историка-любителя, да и богатеньким историкам из Москвы до Суздаля было добираться удобно. Клиенты совершали чудеса ловкости, чтобы добыть исторический документ из архивов, а при необходимости он тоже мог смотаться в Москву, слегка нарушив запрет о границах административного округа. Клиенты, естественно, всегда являлись по предварительной договоренности, прислуга гостиницы была вымуштрована и всегда заранее интересовалась, когда удобнее совершить в номере у вип-клиента уборку, поэтому в дверь его номера не могли постучать по определению. Тем не менее, в дверь раздался деликатный стук. Костя встал и открыл дверь.

––

Вопрос – почему он это сделал? Собственно говоря, он не делал этого никогда. За дверью могли оказаться братья-темные, жаждавшие уничтожить опального вампира за то, что он не стал самым крутым и бездарно просрал все возможности. За дверью могли оказаться какие-нибудь светлые, возмущенные тем, что вампир-преступник не был уничтожен. За дверью могли оказаться какие-нибудь диссиденты из Инквизиции, имевшие почти неограниченные возможности и свое мнение по поводу оставленного в живых преступника. Да, формально Костя имел возможность защищаться «в случае непосредственной угрозы здоровью и жизни», но магический блок стоял. А магический блок так быстро не снимешь ни с какими возможностями. Да, сигнал в Инквизицию уйдет, но совершенно не факт, что Инквизиция сочтет нужным прибыть мгновенно. Да и не так это просто – прибыть мгновенно. Поэтому дверь открывать, конечно, не стоило.

За дверью, в конце концов, мог оказаться Антон Городецкий. Да, в свое время Антон спас Косте жизнь. Он мог отправить его осуществлять безумный замысел полета в космос. Итог был вполне закономерен и очевиден. Лишенный магической силы, оторванный от Земли с ее магическим потенциалом, Костя очень быстро бы задохнулся или сгорел, в общем, помер бы, и достаточно неприятной смертью. Антон просто предложил ему задержаться на несколько секунд, задав весьма неожиданный вопрос: «Костя, ты вообще-то биолог, ты структуру экологической системы помнишь? Может существовать экосистема, в которой все являются паразитами?». Именно неожиданность вопроса Костю отрезвила и заставила задуматься. Как ни странно, ему очень быстро стало все ясно. Не понадобилось даже опускаться на нижние слои Сумрака, чтобы понять, что все иные и синий мох живут исключительно за счет магической энергии, вырабатываемой людьми, и после того, как все люди станут иными, экосистеме придет конец.

Вообще-то все элементарно, странно, что он не осознавал этого. Ну ладно, в первые минуты и часы в горячке бегства… а потом? В конце концов, чтобы понять такую элементарную вещь, не надо даже быть биологом с высшим образованием, достаточно быть учеником 11 класса. Все-таки с этой книгой было что-то не так. Похоже, она как-то действовала на сознание владельца. Впрочем, сейчас в этом уже не разобраться. Книга была уничтожена. Наверняка об этом знала Арина… Но Арину Костя с тех пор не видел, и о ее судьбе у Инквизиции не спрашивал. Кстати, за дверью могла быть и Арина, которая вряд ли была довольна тем, как Костя обошелся с инкунабулой, сберегаемой ведьмами в течение двух тысячелетий. А вот против Арины Костя бы даже и с разблокированными магическими возможностями вряд ли бы выстоял. Или еще одна дама – Светлана Городецкая. Вот она уж точно в отличие от Антона никаких теплых чувств к Косте не питала, и это было естественно. Какие вообще чувства должна испытывать мать, у которой на протяжении недели два раза берут в заложники дочь, причем оба раза темные иные? Костя до сих пор удивлялся, что Светлана не развоплотила его тогда же, несмотря на присутствие Инквизиции, мужа и даже дочери.

Хотя именно дочь, Надя Городецкая, Костю и спасла. В общем-то он совершенно не собирался прибегать к столь радикальным мерам. Отрезвление наступило очень быстро, и он вполне разумно решил пойти на переговоры с Инквизицией, тем более, что в его руках был такой мощный козырь, как «Фуаран». Все было чинно-мирно. Представители Инквизиции прибыли на Байконур, переговоры велись по внутренней радиосвязи, благо таких устройств на Байконуре было навалом. Но тут он сглупил, а может, и не сглупил, он до сих пор был уверен, что он принял правильное решение. Неизвестно, в чьих руках эта книга оказалась бы в следующий раз – в Инквизиции тоже не святые работают. Они уже пришли к договоренности, что Костю не развоплощают, хотя и запрещают работать в Дозорах и накладывают определенные ограничения, а Инквизиция взамен получает «Фуаран», когда Костя уничтожил книгу. Прямо перед видеокамерой на глазах потрясенных Инквизиторов. Нет, все-таки он до сих пор считает, что это было лучшим решением. В конце концов, это исключало возможность нежелательных прецедентов в будущем.

Но, видимо, потрясение для Инквизиторов или хотя бы для кого-то из них оказалось слишком сильным. Костю попытались уничтожить – мгновенно. Совместный натиск Инквизиторов оказался слишком сильным. Он вынужден был спасаться бегством. Апокалиптическую погоню вертолетов и самолетов за летучей мышью Костя помнил плохо. Честно говоря, он сам до сих пор не понимал, как он мог перемещаться с такой скоростью. Мыши вроде бы по законам биологии так летать не могут, или в данном случае законы биологии уже не действовали? Да, скорее всего, тут уже действовали исключительно законы магии и то самое предопределение, которое ведет иных, а иногда и людей, в таких ситуациях. В итоге израненная летучая мышь оказалась во дворе подмосковной дачки перед девочкой лет пяти, которая вместо того, чтобы перепугаться или все-таки, будучи потенциально великой иной, пусть и не инициированной, немедленно уничтожить чудовищного монстра, воскликнула: «Бедная мышка!».

В результате начался второй раунд переговоров, напоминающий не то фарс, не то трагикомедию. Костя с Надей сидели на чердаке деревянной развалюшки, а во дворе толпились представители Инквизиции, Завулон, Гесер, семейство Городецких (слава Богу, без тещи Антона). Переговоры велись уже не с помощью сложных технических и магических устройств, а самым вульгарным образом – из чердачного окошка. Выжил Костя исключительно благодаря Наде. Он к тому времени был так изранен и потерял столько крови, что никакой вампир, пусть даже бы и высший, не оправился бы. Видимо, дочь Городецких действительно была Великой Мессией Света и не могла допустить, чтобы рядом с ней кто-нибудь погиб, пусть даже и темный иной, уничтоживший несколько суток назад нескольких других иных. Защиту тоже держала Надя. Сам Костя в тот момент был не способен поставить никакой, даже самый элементарный, барьер. Скорее всего, все находящиеся во дворе, в том числе и родители Городецкие, это чувствовали и поэтому особенно не паниковали. Именно поэтому Антон разговаривал с ним во время переговоров относительно спокойно. Ну, настолько спокойно, насколько спокоен может быть отец, дочь которого взял в заложники вампир. Впрочем, очень быстро всем все стало ясно. И то, что Костя явно блефует, и то, что Надя достаточно сильна, чтобы при желании покинуть чердак в любой момент. Собственно говоря, драматический жест удерживания когтистой лапы у шейки невинного ребенка Косте удавался только благодаря этому самому невинному ребенку. По-моему, она даже поддерживала рукой его руку (или крыло?). Инквизиция к тому времени тоже более-менее пришла в себя и решила, что от живого Константина Саушкина пользы будет куда больше. В конце концов, высшие вампиры на дороге не валяются. Возможно, у Инквизиции была надежда, что с помощью Кости удастся восстановить «Фуаран» или хотя бы понять механизм его действия.

Но тут Костя оказался бесполезен. В итоге договаривающиеся стороны пришли к соглашению. Косте был объявлен вышеупомянутый приговор, Инквизиция долго валандалась с ним, но ничего полезного в плане «Фуарана» из его воспоминаний так извлечь и не смогла. Здесь все-таки нужна была Арина. Так зачем он все-таки так легкомысленно открыл дверь? А если за дверью все-таки Арина?

За дверью стояла Надя Городецкая.

Глава 2. Темный и Светлая

– Здравствуйте, Константин Геннадьевич, – сказала Надя. – Извините, что я без предупреждения. Я согласна, что наносить визиты таким образом крайне невежливо, но, боюсь, что если бы я предварительно с вами созвонилась, вы бы послали меня куда подальше. После этого я бы уж точно не решилась явиться. А так вы имеете возможность послать меня прямо сейчас.

– Слухи о моем негостеприимстве сильно преувеличенны, – пробормотал Костя, открывая дверь. – Проходите, Надежда Антоновна.

Костя был так ошарашен этим неожиданным визитом, что даже отчество Нади припомнил с некоторым трудом, даром что был знаком с ее отцом всю жизнь. Он впустил Надежду в номер, притворил дверь и спросил:

– Адрес мой вы узнали в Инквизиции?

Вопрос прозвучал несколько по-хамски, но исправляться было уже поздно, к тому же Надя ответила совершенно спокойно:

– Нет. Собственно говоря, наверное, предприняв некоторые усилия, я могла бы косвенным путем вычислить адрес, наверное, и у нас в Дозоре он есть. Но должна признаться, я очень непрофессиональная волшебница. То есть я очень сильная волшебница, но при этом, каюсь, технологиями владею слабо. Именно поэтому я просто чувствую многие вещи. Вот, в частности, где вы находитесь. То есть, собственно говоря, адрес гостиницы я посмотрела в интернете исключительно для проформы.

Костя про себя чертыхнулся. Все-таки инициация. После того, как предварительные договоренности с Инквизицией были достигнуты, его еще пару месяцев мурыжили не только по поводу книги «Фуаран», но и по поводу предполагаемой инициации Светлой волшебницы Надежды Городецкой. Инициация, видимо, действительно произошла. До этого момента Надя волшебницей в полном смысле этого слова не являлась. После же того, как Костя спустился с чердака, аура инициированной светлой высшей была совершенно очевидной. Впрочем, тут Костя верил Инквизиции на слово. Сам он в тот момент не был способен замечать никакие ауры и вообще не был уверен, что сможет спуститься с чердачной лестницы без посторонней помощи. Никаких усилий по инициации девочки он, конечно, не предпринимал. Честно говоря, Костя вообще очень смутно и сугубо теоретически представлял, как происходит инициация у магов. Как она происходит у вампиров, он представлял очень хорошо, но вряд ли сумел бы описать свои ощущения в словах: боль и одновременно наслаждение от укуса, ощущение льющейся из вены крови и предчувствие того, что скоро ты сам сможешь пить эту кровь, тепло и жизнь, разливающиеся по венам и артериям. На лекциях говорили о том, что этот процесс является для вампиров своеобразным заменителем секса, но лично Костя из своего опыта ничего общего между этим ощущением и ощущением оргазма не видел. Впрочем, кажется, и у магов процесс инициации очень часто завязан на секс. Нет уж, мысли о сексе у него в тот момент точно не было. Хотя, конечно, невольно инициировать Надежду он вполне мог, если вообще вампир может инициировать волшебницу, тем более светлую. Впрочем, с той же вероятностью это могла быть и спонтанная инициация, что абсолютно не удивительно, учитывая интенсивность эмоций, которые испытывали все присутствующие. Очевидно, что и Гесера, и Завулона, и Инквизицию весьма интересовал этот вопрос, что вполне понятно. Может быть, действительно вмешательство Константина подпортило карму светлой волшебницы, но тем не менее Инквизиция вела беседы исключительно сама, никого к ним не допуская. Инквизицию, впрочем, тоже можно было понять. Волшебница вне категорий – это всегда головная боль, а уж светлая волшебница, инициированная темным – неизвестно, что из такого винегрета выйдет. Ничего, впрочем, достоверно выяснить не удалось, от Кости отстали, не сообщив ему результат, а сам Костя так до конца и не понял, что произошло.

Тут Костя наконец спохватился, вынырнул из своих воспоминаний и размышлений, предложил Наде стул и максимально светским тоном осведомился:

– Чай, кофе? Здесь совершенно замечательный ресторан.

– В старинном русском городе Суздале, конечно, надо пить чай. – Надя улыбнулась. – Хотя в России почему-то традиционно сложные беседы ведутся за кофе. Если вы, конечно, согласны вести со мной сложную беседу.

– Ну тогда кофе с чем-нибудь, даже интересно, как они ухитрятся объединить кофе и русскую кухню. У них в этом смысле иногда возникают неожиданные идеи.

Костя сделал заказ, опустился в кресло и сказал: – Слушаю.

– Вы ведь знаете, что я – Великая Светлая Волшебница, Мессия Света, – в голосе Нади явно прорезалась ирония.

– Знаю, – ответил Костя. – Правда, не знаю, откуда. Официально мне, естественно, никто этого не сообщал.

Костя осознал, что он действительно понятия не имеет, откуда он это знает. Собственно говоря, он знал это уже в тот момент, когда Инквизиция вела с ним свои беседы. А вот откуда? Уловил какие-то намеки еще во времена службы в Дозорах? Будучи высшим вампиром, видел вероятностные линии других высших (неважно, светлые они или темные)? Или все-таки это инициация и узел судьбы?

– Ну вот, я тоже это знаю, – вздохнула Надя. – И тоже понятия не имею, откуда. Никто мне этого специально не сообщал, видимо, предполагалось, что я достигну определенного достаточно зрелого возраста – интересно, зрелый возраст – это сколько? – и тогда меня деликатно подведут к этому моменту. Но я почему-то поняла это сама, даже не знаю, когда. И родители, и Гесер это поняли, и как-то само собой это стало звучать в разговорах без всяких объяснений. Собственно говоря, именно поэтому я и хотела с вами посоветоваться, – Надя перевела дыхание. – То есть, как я понимаю, мое предназначение – это нести Свет людям и иным. Но я совершенно не понимаю ни как я могу это делать, ни тем более – зачем это делать? Человечеству уже было дано множество светлых идей, в том числе и Иными, и если человек стремится к свету, то в его распоряжении есть и христианство, и буддизм, и масса других верований, и просто элементарная порядочность. Собственно говоря, те, кто стремятся быть добрыми и порядочными, они и так ведут себя хорошо без всяких высоких идей. И к тому же в человеческом обществе всегда было определенное соотношение мерзавцев, людей средней порядочности и святых. Соотношение 17,5 к одному не меняется уже столетиями. Нас всех этому учили. То есть я просто не понимаю, о какой миссии тут может идти речь? – Надя пожала плечами. – Извините, что я так сразу это на вас вывалила.

Костя, наоборот, подумал, что он, кажется, понимает, почему Надежда нанесла ему визит. Может быть, дело вовсе и не в инициации и не в узле судьбы. Если каждую секунду все твое окружение – коллеги, наставник, великий Гесер и даже родители – ждут от тебя, что ты начнешь проповедовать, совершать чудеса и насыщать рыбой и хлебами толпы голодных, тут поневоле взбесишься и пойдешь плакаться в жилетку даже вампиру.

– Собственно говоря, я именно поэтому хотела посоветоваться с вами, – продолжала Надя. – Из всех моих знакомых, ну, условно знакомых, Иных моих ровесников, ну, тоже весьма условно, вы, кажется, единственный были в такой ситуации. Я имею в виду ту историю с «Фуаран». Превратить всех людей в Иных – это же тоже великая и светлая миссия, ну, во всяком случае, как вы ее понимали в тот момент. Я понимаю, что это странный и, возможно, нескромный вопрос, но вы сами о чем думали и что чувствовали тогда? – Надя сделала паузу.

Именно в этот момент в дверь деликатно постучали. Да, высшая иная – это высшая иная. Ее разговор стук официанта в дверь на важном месте по определению прервать не может, и вовсе не потому, что она отслеживает поступки официанта и командует ему зайти раньше или позже, такие вещи с Великими происходят сами собой. Окружающая действительность подстраивается под них, и никаких неловких моментов с несвоевременным стуком, внезапно открывшейся дверью или неожиданным телефонным звонком не возникает.

Ресторан превзошел сам себя. Каким образом кофе по-ирландски с ирландским же виски сочетались с русскими пирожками с грибами – было непонятно, но при этом сочетались они прекрасно. Пауза в разговоре также была абсолютно естественной.

Костя отпил кофе:

– Видите ли, Надежда Антоновна, боюсь, что великие идеи тут не при чем. Собственно говоря, я уже давно подозревал, а сейчас я просто уверен, – и тут Костя осознал, что именно в эту минуту в присутствии Нади он окончательно убедился, что именно так все оно и было.

– Я уверен, что на «Фуаран» кто-то из ведьм, скорее всего, сама Арина, наложила заклятье. Очень эффективное, если подумать. Любой иной, который получал книгу без разрешения, немедленно начинал осуществлять с ее помощью самое заветное свое желание, а заветные желания, как вы сами понимаете, чаще всего являются стопроцентным идиотизмом. Собственно говоря, когда я пришел в себя после разговора с вашим отцом, я сам поразился, как можно было быть таким кретином. Понятно же, что все люди не могут быть иными. Как угодно понятно. И исходя из элементарных знаний по физике и биологии, и исходя из знаний из природы Иных, да просто если включить нормальную житейскую логику – идиотизм же? Но все несколько дней этих безумных поисков и притворства я был уверен, что действую абсолютно правильно. Очень похоже на ведьмовские чары и, главное, абсолютно универсальные. Заветная мечта есть у любого иного, она по определению глупая, так что заклинание подействует на всех, а похитителя, который ведет себя как глупец, естественно, поймать и обезвредить гораздо легче, что со мной и произошло. В этом смысле Арина поступила совершенно гениально.