Месяц на море

– Да-да, и на картинах часто изображали. Но, прости, теперешняя мода весьма выдержана.

– Не знаю, после форменной одежды…

– Ну, это да. Хотя ты же уже штатский человек. Можешь себе позволить. Сейчас ты выглядишь великолепно. А шляпу носишь?

– Нет.

– А зимой? В Питере зимой и без головного убора?

– Иногда бывает.

– Хочешь, я угадаю? У тебя ондатровая шапка-ушанка.

– Не угадала. Волчья.

– Понятно. Тоже солидно.

– Разве плохо?

– Хорошо. Но я заметила, что в мужской моде есть два слабых места.

– Какие же?

– Головные уборы и сумки. И то и другое оставляет желать лучшего. Ничего для вас, бедных, не придумали.

Колесников сказал:

– Видишь ли, удачи с мужскими головными уборами обратно пропорциональны развитию прогресса. Чем дальше, тем хуже с шапками. Не могу не согласиться. А ведь касторовые шляпы – это было о-го-го! Из бобра делали. Из пуха бобрового.

– Из бобра?

– Да, но потом стали из зайцев пух щипать. Для бобров это было хорошо, для шляпников – плохо. Я бы сказал, ужасно!

– Почему?

– Заячий пух в работе тяжелый. Его химией надо было обрабатывать, а это сказывалось на здоровье. Шляпники работали, дышали парами, сходили с ума или умирали от отравления.

– Ого! – присвистнула Архипова.

– Вот, а казалось бы, просто шляпа. Но нам надо спешить, если не хотим опоздать!

Архипова промолчала – синий костюм и модная обувь произвели на нее впечатление. «Интересно, а как это он еще не женат? Как это его к рукам еще не прибрали? Красивый, непьющий, порядочный в важных вопросах, военный, работает, квартира, хорошая пенсия, хозяйственный, готовить умеет. Решительно не понимаю, почему еще холостой!» – размышляла она.

– Кстати, об одежде. Я решил, что буду жить скромно, неприметно. Не в смысле как миллионер Корейко. А просто – скромно. Для себя. Чтобы не понесло, как ту лошадь без поводьев.

– Да? – Архипова только теперь прислушалась к спутнику.

А Колесникова как будто подменили. Словно вместе с одеждой полностью изменился тон, жесты, темперамент. Рядом с Архиповой сидел не нервный и раздражительный человек, а спокойный, выдержанный, красивый мужчина, который решил довериться, решил быть откровенным.

– А твой характер тебе бы позволил пуститься во все тяжкие? – спросила вдруг Архипова.

– Думаю, нет. Но опасность есть всегда.

В этих словах проявился прежний Колесников.

– В любом случае у тебя же голова на плечах, а это как-то дисциплинирует.

– Почему ты до сих пор не вышла замуж? Ну почему ты одна? – вдруг спросил Сергей Мефодьевич.

Архипова растерялась.

– Знаешь, мне страшно, что в моей чистой квартире появится кто-то и нарушит порядок. Понимаешь? Я не хочу беспорядка. Ни в квартире, ни в жизни.

– И ты не боишься одиночества?

– Мне одной хорошо.

– Может, тебе кажется? Вот мне иногда кажется, что я сделал ошибку. Надо было жениться, пока не вошел во вкус холостой жизни.

– А что бы мешала тебе делать жена?

– Ничего не мешала. Но влияла бы на настрой. А настрой очень важен, когда занимаешься творчеством. Когда сочиняешь концерт или симфонию, нужно себя и ощущать соответственно.

Так Архипова поняла, что Колесников пишет не только песни, но и музыку. А еще поняла, что мечта стать музыкантом и композитором никуда не делась. Просто была задавлена практичностью.

– Погоди, – на всякий случай переспросила она, – ты говоришь о песнях, мелодиях? Так, для себя?

– Я о серьезных произведениях. Понимаешь, о симфонии, концерте для флейты и фортепиано.

– Ого! – она растерялась. Разговор на эту тему должен быть серьезным. Так, по дороге на мероприятие, это обсуждать нельзя.

– Сережа, давай я переварю все это? Ты упоминал о своем увлечении музыкой, но чтобы так серьезно обстояли дела…

– Я понимаю. Сам не хотел говорить, но это теперь часть моей жизни.

– Творчество – это очень серьезно, – произнесла с пафосом Архипова.

В Русский музей они приехали вовремя – слушатели только начали собираться. Архипова мельком взглянула на публику и сделала верный вывод:

– Люди солидные, но не всех интересует музыка. Главное – выйти в свет, чтобы заметили.

– Ну, мы с тобой не из их числа, – рассмеялся Колесников.

– Конечно, нет! Мы с тобой из числа ценителей! – сказала она.

Теперь рассмеялись оба.

Александре было очень приятно идти рядом с Колесниковым. Он фигурой, ростом, выправкой выделялся среди мужчин. «Господи, красавец какой внезапно мне достался!» – думала она, замечая, как женщины посматривают на ее спутника. Колесников же, казалось, не замечал этих взглядов. Сидел спокойно, и по его виду было понятно – он здесь ради музыки.