Остров мечты. Секрет стражей леса

– Они не люмены, – уточнила Пенна.

– Они великаны? – предположила Тиль.

– К счастью, нет, – улыбнулся Гриллус.

– Но уйвы никакие не спасатели, – подтвердила Тиния.

– Они взяли Салмона в плен? – выкрикнула Тиль.

– Нет, уйвы ни с кем не сражаются и никому не помогают, – успокоила её Мирта. – Они верят в то, что всё свершается по законам природы. Они охраняют мир по-своему.

– Охраняют?! – рассердилась Бестия. – Как же?

– Поддерживают естественный ход жизни.

– Тогда нечего опасаться, – всё ещё ничего не понимая, проговорила Утиль.

– Как бы не так, – не унималась Бестия. – Если птенец выпадет из гнезда, а детёныш потеряет родителей, они палец о палец не ударят, чтобы им помочь.

– Если Салмон попал в беду, они ничего не сделают, – согласилась Пенна.

– А Салмон влип крепко, раз мы нигде не чувствуем его рыбного запаха, – добавил Фангус.

– Да, – кивнула Тиния. – Ароматы подобны ветру, они проникают сквозь любые преграды, их нельзя спрятать.

– Можно! – вдруг выкрикнула Виола. – Как я не подумала об этом сразу! Утиль, – обратилась она к мусорной фее. В её голосе не было ни нотки занудства. – А ты не припомнишь, не пахло ли в Запредельных Землях мусором?

Все переглянулись.

На Острове Мечты не жили великаны, именно поэтому он и был таким идеальным. Даже течения обходили его стороной. За всё время Утиль ни разу не нашла здесь ни одной мусорной кучи…

Но к всеобщему удивлению великанья фея воскликнула:

– Да! Виола! Я помню! Там, где я потеряла носок, пахло… отбросами. Я думала, мне показалось, потому что вокруг не было и не могло быть никакой свалки…

– Всё ясно! – заключила цветочная фея. – Вот почему мы не чувствуем его запаха! Есть кое-что пострашнее ароматов рыбного эльфа… Пары раффлезии!

– Раффлезии? – повторила Тиль.

– Точно! – воскликнули люмены, словно разом нашли решение сложной головоломки.

– Раффлезия цветёт редко, – пояснила Виола. – Но запах этого диковинного цветка способен заглушить всё вокруг.

– Хорошо, что он не растёт на этой части острова, – кивнула Тиния.

– Зато там он цветёт в изобилии, – перебила её Виола.

– Эти приживальщики не имеют собственных корней, стеблей и листьев. Они селятся на деревьях и высасывают из них все соки, – добавила Мирта. – Они пахнут гнилью не просто так… Какие помыслы, такой и аромат.

– Но они помогут нам! – подпрыгнул Гриллус. – Мы найдём Салли по их зловонному запаху.

Тиния поморщилась, словно её облили грязью, но ничего не сказала.

– Главное, чтобы не было поздно, – предусмотрительно добавил Фангус.

Люмены решили лететь немедленно.

– Я займусь колибрилётами, – сказала Пенна. – Думаю, нам нужно не менее четырёх пилотов.

– Лучше пять, – предложила Мирта. – Одного припасём для Салли. Найди самых быстрых смельчаков. Тиния, Виола и Гриллус, позаботьтесь о корме для птиц, – быстро добавила она. – Фангус, разыщи необходимое снадобье. Ты знаешь, гриб майтаке может пригодиться… А ты, Утиль, припомни, где вы были с Салмоном.

Глава?4

Запредельные земли

Через полчаса люмены встретились у входа в терновый лабиринт.

– Вот это да! – с восторгом прорычала Бестия, потрогав острые неровные шипы терновника. – Мы полетим здесь!

– Это выглядит очень опасным, – осторожно добавил Фангус, оглядывая когтистые тоннели крепости.

– Трумби превосходно справилась с дорогой, – ободрила его Утиль. – И другие птицы смогут. Надо только крепко держаться и не смотреть по сторонам, – посоветовала она и забралась на Трумби.

На второй птице, приготовленной для Салмона, уселась Пенна. Она бойко болтала с Каррин. У колибри особый причудливый диалект. Голос Пенны свистел и скрежетал. Тиль вспомнила, как забавно разговаривал на птичьем Салли. Болтовня рыбного эльфа была безыскусна и походила на клоунаду, а Пенна мелодично напевала скрипучую песенку, сглаживая все углы.

Остальные разбились на пары.

Гриллус и Тиния разместились на третьей птице. Насекомные люмены с недоверием поглядывали на пернатого друга. Они знали, что, несмотря на милый облик, колибри не только прекрасные авиаторы, но и ловкие охотники. И они питались их подопечными.

Четвёртую колибри оседлали Бестия и Фангус. Бестия была в сильном возбуждении от предвкушения полёта, казалось, ей неведом страх. Фангус неуклюже ютился сзади. Он прижимал к животу кулёк с шляпками лечебных грибов.

На последней птице обустроились Виола и Мирта. Цветочная фея ужасно трусила.

– А ты не можешь раздвинуть крепость? Чтобы терновые ветви сами пропустили нас? – вполголоса обратилась она к древесной фее.

– Могла бы, – проговорила Мирта. – Но не стану. Эта стена разделяет остров сотни лет. На своей территории мы помогаем её обитателям, на территории уйвов царят законы невмешательства.

– Но я боюсь. Я не полечу, – запричитала Виола.

– Без тебя нам не обойтись, сама знаешь, – покачала головой древесная фея.

– Представь, что ты порхаешь в зарослях чертополоха или шиповника. Разве тебе страшны их колючки? – ободрил Виолу Гриллус.

Цветочная фея немного успокоилась.

Колибрилёты замахали крыльями, люмены вцепились в их пернатые спины. Утиль погладила Трумби.

– Пожалуйста, принеси нас к Салмону, – попросила она.