Мелодия для саксофона

Аветик усмехнулся, не думая укорять разносчика пиццы за панибратство:

– Хороший ты человек, Симонов!

– Так ведь люди должны помогать друг другу. Не зря же умные люди говорят, что человек человеку – брат.

– Ты, Лёня, видно, из заповедника прибыл и даже год жизни в городе не сумел испортить тебя.

– Почему из заповедника? Я ж говорил тебе, из деревни.

– Хорошая, видать, у вас деревня.

– Конечно, хорошая, – и внезапно предложил: – А хочешь, я тебя летом с собой возьму? За грибами сходим, за малиной, порыбачим на зорьке. А, поедешь?

– Может, и поеду, – неожиданно для себя ответил Григорян.

– Ну, так если что, ты знаешь, где меня найти. Прощевай, пока! – и он протянул оперативнику сильную мозолистую руку, и тот с удовольствием пожал её.

А потом подумал: «Ему бы не пиццу разносить, а дома строить или ещё что-нибудь солидное».

* * *

Заря на востоке трепетала розовым лоскутным одеялом. Ничто не предвещало неприятных неожиданностей.

За завтраком Ринат старался не думать о работе, полностью сосредоточившись на вкусной еде, приготовленной женой, и коротким общением со своими девочками.

– Папа, а кто такой Гегель? – спросила совершенно неожиданно Гуля, дочка Рината Ахметова.

Ринат поперхнулся чаем и чуть было совсем не выпустил из рук чашку.

– Это такой дядя, – выдавил он, бросив умоляющий взгляд в сторону жены.

Но Гузель только улыбнулась.

– Я понимаю, что дядя, а не тётя, – тёмные глаза дочери внимательно смотрели на отца.

– Гегель – это немецкий философ, – пришёл к Ринату спасительный ответ. И он быстро спросил: – А почему ты им интересуешься?

– Я видела у мамы на столе книжку о нём.

– Вот у мамы и спрашивай. – Ринат сердито покосился на жену.

– Но ведь мужчина у нас в доме ты! – парировала дочь.

Ринат уже ждал продолжения: «…и значит, за всё в ответе». Но Гуля просто смотрела на него пытливыми глазами.

– Да, мужчина в доме я, – важно ответил Ринат, – и поэтому занимаюсь мужским делом, ловлю преступников. А по вопросам Гегелей и прочих обращайся к маме!

– Почему?

– Потому что это её епархия.

Жена Рената была специалистом по романо-германским языкам и читала лекции студентам в университете.

– Папа, а что такое епархия? – оживилась Гуля.

– Фух! – вырвалось у отца, но, взглянув на часы, Ринат радостно сказал: – Гуленька, допивай быстро свой чай! Мы в детский садик опаздываем.

На что дочь ответила:

– Папа, ты зря радуешься, до садика нам идти и идти, и ты успеешь мне всё рассказать.

– Умна не по годам, – вырвалось у Рината.

А жена его прыснула со смеху. И потом, став серьёзной, сказала:

– Гуленька, не приставай с вопросами к папе, а то ты собьёшь его с рабочего ритма. Ты же сама знаешь, какая у него сложная и ответственная работа, – при этом Гузель не сводила с дочери строгого взгляда.

– А как же Гегель и епархия? – спросила та.

– Я сама тебе вечером всё расскажу.

– Точно расскажешь?

– Разве я тебя когда-нибудь обманывала? – спросила Гузель.

– Нет, никогда, – не раздумывая, ответила Гуля.

Ринат перевёл дыхание, радуясь тому, что всё благополучно разрешилось. И дал себе слово побольше читать и расспросить об этом Гегеле поподробнее жену.

Но, увы, никогда нельзя быть уверенным в том, что же заинтересует пытливую девочку на следующий раз.

До детского садика они в это утро добрались без приключений.

Гуля была серьёзной и задумчивой. На всём протяжении пути она молчала, только крепко сжимала руку отца.

Уже чмокнув её в голову на прощание, Ринат не выдержал и спросил:

– Гуленька, а почему ты всё время молчала?

– Я боялась сбить тебя с рабочего ритма, – серьёзно ответил ребёнок.

И Ринат, стараясь не улыбаться, прижал одну ладонь к другой и сказал:

– Спасибо тебе, родная.

Оказавшись за дверью детского садика, Ринат улыбнулся. Дошёл до автобусной остановки и, запрыгнув в автобус, стал думать о гражданине Галушкине Михаиле Тимофеевиче, разработку которого ему поручил вчера вечером следователь Наполеонов.

Михаил Тимофеевич Галушкин был в это утро трезв. Он не пил уже четвёртый день. Но на душе у него, как он сам выражался, было пакостно. И тут пожаловал гость нежданный и незваный, который, как известно хуже татарина. Но мало того, он им и оказался! Кем же ещё может быть человек, представившийся Ринатом Ахметовым?!