Не девичья память

– Я бы так не сказала, – откликнулась Лиза, – у него были волосы цвета полировки, ну, как мебель в советские времена…

– Ближе к коричневому?

– Да. Глаза карие. Я сейчас достану новые альбомы, но Олега там почти нет. Его фотографии есть у Елены Павловны…

– Хорошо. А об отце Олега совсем ничего не известно?

– Нет, – Елизавета покачала головой, – Богдан как-то обмолвился, что Елена Павловна ездила куда-то отдыхать, кажется, в Румынию или на Карпаты… Я не помню точно. И спустя девять месяцев после поездки у нее родился Олег…

– Вы не знаете, почему Елена Павловна не вышла замуж?

– По-моему, она принципиально избегала замужества. Вроде бы у нее было достаточно ухажеров, но она всем отказывала. Только с Юрием Евгеньевичем почти все эти годы поддерживала отношения, но дальше дружбы, насколько мне известно, они не заходили.

Мирослава отложила последний из просмотренных альбомов и погладила Василия, который умудрился протиснуться между двумя девушками и, прикрыв глаза, сладко мурлыкал.

– Славный кот, – сказала Лиза и тоже погладила кота, – когда бывает прохладно, я его вместо грелки использую, он не возражает. Джентльмен! – проговорила она с воодушевлением.

– Ну да, – раздалось у них за спиной, – он такой же джентльмен, как я английский денди. Наглый, чисто русский дворняга.

Кот поднял голову и одарил говорящего взглядом, полным презрения.

– Ой, – воскликнула Лиза, – ты чего так рано? И не позвонил! Это нечестно! И прокрался, как вор.

– Ну, допустим, я просто тихо вошел в свой собственный дом. Мне было интересно, чем вы тут без меня занимаетесь.

– Я показывала Мирославе фотографии.

– Вижу.

– Я сейчас тебя накормлю, – подхватилась Елизавета, – да и мы с Мирославой закусим.

– Нет, Лиза, извини. Закусывать ты будешь одна, вернее, вместе с Василием, – усмехнулся Богдан, – а мы с Мирославой сейчас поедем посидим в кафе.

– И как это понимать?! – Лиза округлила глаза.

– Понимать это так, что в кафе нас будет ждать следователь, который вел дело, поэтому посторонних быть не должно.

– В таком случае ты тоже будешь там посторонним, – парировала Лиза.

– Скорее всего, хотя я родственник…

– Родственник он!

– Лиза, не злись.

– Ладно. Езжайте, мы с Василием прекрасно и без вас поедим.

– Насчет Василия я не сомневаюсь, – фыркнул Богдан, чмокнул Лизу в щеку и обратился к Мирославе, – нам надо бы поторопиться…

– Я через семь минут буду готова.

Ровно через семь минут она действительно вышла во двор и села в машину Трофимова.

– Следователь легко согласился со мной побеседовать? – спросила детектив.

– Ну, что вы! В общем, мне пришлось нажать на некоторые рычаги…

– Понятно…

– Следователя зовут Рябинкин Сергей Викторович. Добросовестный, надо сказать, служака. Ни в каких темных делах замешан не был. Слегка зануден… Но, думаю, вы справитесь.

Сергей Викторович Рябинкин, мягко говоря, совсем не был настроен на разговоры с каким-то там заезжим частным детективом. Однако ему намекнули, что поговорить надо… И он скрепя сердце все-таки согласился, искренне надеясь свести общение с детективом к минимуму.

По пути он заехал в магазин игрушек «Одуванчик» и выбрал огромного косолапого медведя для своего четырехлетнего сына Ильи. Ему именно сегодня исполнялось четыре года, и они надеялись отметить это событие в тесном семейном кругу. Когда Рябинкин укладывал медведя в багажник, тот так громко зарычал, что Сергей Викторович едва не выронил косолапого из рук.

– Надо же, – обрадовался он минуту спустя, – рычит, как настоящий.

Медведь и приглянулся ему именно тем, что был похож на настоящего. К сожалению, таких игрушек в магазинах не так уж много. Все эти розовые, голубые и серо-буро-малиновые зверюшки, которые мало чем походили на натуральных животных, раздражали Сергея Викторовича. Он недоумевал, где их отцы-производители могли встретить таких уродцев. Сам он был уверен, что сконструировать такую нелепицу можно только на сильно нетрезвую голову.

«О, времена, о нравы…» – пробормотал он себе под нос, усаживаясь за руль автомобиля, и невольно улыбнулся, вспомнив незатейливые, но такие милые сердцу игрушки собственного детства.

К кафе он подъехал на десять минут раньше назначенного срока, но из своей «Лады» выбрался только тогда, когда из подъехавшего «Опеля» вышли Богдан Трофимов и высокая русоволосая девушка.

– Сергей Викторович, здравствуйте, – Богдан приблизился к следователю пружинистым шагом и пожал ему руку, – знакомьтесь, Мирослава Игоревна Волгина, детектив, о котором я вам говорил.

– А это Сергей Викторович, следователь по нашему делу.

– Хорошо, – следователь бросил на Мирославу придирчивый взгляд, – где говорить будем?

– В кафе, конечно, я заказал столики на втором этаже, там почти никого нет. Следовательно, нам никто не помешает, – быстро ответил Трофимов.

Они втроем поднялись на второй этаж в небольшой уютный зал, где преобладали бежевые и терракотовые краски и где, кроме них, не было ни одной живой души.

Едва они устроились за столиком, как тотчас перед ними возник официант, точно материализовался из воздуха.

Трофимов поинтересовался, что кому заказать, велел официанту принести блюда и напитки и попросил пока больше их не тревожить.

– Как вы уже знаете, я хотела бы поговорить с вами, Сергей Викторович, о деле Олега Коршунова, – сказала Мирослава.

Следователь пожал плечами:

– Дело приостановлено. В нем нет никаких зацепок, которые могли бы привести вас к преступнику.

«Вас», – подумала Волгина про себя, взвешивая оговорку следователя на внутренних весах, а вслух произнесла миролюбиво:

– Хорошо, пусть будет так. Просто ответьте мне, что вы сами думаете об этом деле?

– Честно?