Не девичья память

– Как я понимаю, ты на машине?

– Да.

– Тогда подъезжай… – Шура назвал улицу недалеко от своего местопребывания, – там есть кафе «Ветерок». Буду ждать тебя на открытой веранде в двенадцать часов.

– Спасибо, Шура.

– Пока не за что.

Через некоторое время Наполеонов убрал в сейф дело, над которым работал, и вышел на улицу.

Погода радовала. Солнце, висевшее в синем небе, казалось по-летнему золотым. Только свет, лившийся с небес, был не ослепительным, а мягким.

– «Есть в осени первоначальной, короткая, но дивная пора. – Весь день стоит как бы хрустальный…», – вдохновенно продекламировал Шура вслух строки Тютчева и, заметив улыбки прохожих, улыбнулся им в ответ.

Лениво плывшие облака настроили следователя на еще более лирический лад, напоминая взбитые сливки для его любимых пирожных…

Шура двигался пешком в сторону кафе «Ветерок», мысленно он представлял загородный дом своей подруги детства Мирославы Волгиной и Мориса Миндаугаса, колдующего на кухне…

Хотя Морис вовсе не был поваром, юрист по образованию, занесенный каким-то таинственным ветром из Литвы в российский город на Волге, он работал в детективном агентстве Мирославы. Непревзойденным кулинаром Миндаугас был по призванию и занимался любимым делом в свободное от работы время.

Так, пребывая в мечтах, незаметно для себя Шура дошел до «Ветерка» и сел за один из столиков, благо в будни в середине дня почти все они были свободны.

И тут он вспомнил, что ему надо еще съездить по одному из дел, которые он вел.

Хлопнув себя по лбу, Наполеонов достал сотовый и набрал номер одного из оперативников Аветика Григоряна и, когда абонент отозвался, быстро проговорил:

– Аветик, я в «Ветерке», не в службу, а в дружбу пригони мою «Ладушку».

– Сию минуту, господин следователь, – хмыкнул Григорян и отключился.

Наполеонов увидел подъехавший серебристый «Опель». Из него вышел Богдан Трофимов и быстрым шагом направился к кафе. Они встретились глазами, и Трофимов уже через минуту сидел с Шурой за столиком.

– Что тебе заказать? – спросил Наполеонов.

– Только кофе.

Наполеонов пожал плечами:

– Кофе у них неплохой, а пирожные – просто изумительные.

Богдан невольно улыбнулся, он уже знал о Шуриной слабости к сладкому.

В это время в кафе вошел стройный брюнет, неторопливо окинул посетителей влажным взглядом насмешливо сияющих черных глаз, все так же не спеша, прошел к столику, за которым сидели Шура и Богдан, положил перед Наполеоновым на стол ключи от автомобиля и молча удалился.

– Спасибо, Аветик.

– Не за что, – бросил тот, улыбнувшись.

– Кто это? – зачарованно спросил Богдан.

– Оперативник наш. «Ладу Калину» мою пригнал, я из-за хорошей погоды стал рассеянным, забыл, что мне отсюда еще по делу одному заехать надо.

– А…

Когда кофе и пирожное были уже на столе, Трофимов приступил к делу:

– Шура, у моей крестной убили сына.

– Сочувствую.

– Вернее, даже замучили.

Шура молчал, но Трофимову показалось, что во взгляде Наполеонова промелькнула заинтересованность, и он продолжил:

– Его нашли в съемной квартире абсолютно голым, связанным в постели. Притом веревки были не только на руках и ногах… Ну, ты, понимаешь…

– Не совсем.

– Его изнасиловали, следствие предполагает, что преступница была не одна, и он скончался от сердечного приступа. Короче, его замучили.

– Редкий вид преступления. Мне с таким сталкиваться не приходилось.

– Шура, мне нужна твоя помощь.

– Извини, но у вас своя полиция…

– Да, это так. Но Н-ская полиция топчется на месте. Они тоже неустанно твердят, что случай неординарный, и только разводят руками. А тетя Лена, мать Олега, она, как в воду опущенная, ходит. Сама скоро, то и гляди, за сыном отправится.

– Я сочувствую. Но вмешиваться в работу полиции вашего города я не могу. У меня нет таких прав.

– Я не прошу тебя вмешиваться. Прошу помочь. Ты как-то говорил, что твоя близкая подруга – частный детектив. И при том хороший детектив.

– Да, говорил…

– Попроси ее, чтобы она взялась за это дело. Оплата будет более чем достойной.

Шура задумался.

– Ты же говорил, что у нее много раскрытых убийств, что это ее профиль, – проговорил более настойчиво Трофимов.

– Да, опыт у Мирославы имеется, но я не уверен…

– Шура, я тебя умоляю!

– Только не это! – воскликнул Наполеонов.

– Что не это?! – подскочил от неожиданности Трофимов.