Главное украшение огромного зала – портрет императора Петра I в богатой золоченой раме. Основатель полка Синих кирасир изображен в полный рост – в зеленом кафтане, поверх которого надеты тяжелые латы. На боку висит шпага.
По соседству с ним – портреты августейших шефов полка – императриц Анны Иоанновны[67 - Анна Иоанновна (1693–1740) – российская императрица из династии Романовых.], Елизаветы Петровны, Екатерины II[68 - Екатермна II Алексеевна Великая (в православии Екатерина Алексеевна; 1729–1796) – императрица всероссийская с 1762 по 1796 год.], супруги императора Павла Петровича[69 - Павел Петрович (1754–1801) – император всероссийский с 6 / 17 ноября 1796 года, великий магистр Мальтийского ордена, сын Петра III Фёдоровича и Екатерины II Алексеевны.] – Марии Федоровны[70 - Мария Феодоровна (1759–1828) – принцесса Вюртембергского дома, вторая супруга российского императора Павла I. Мать императоров Александра I и Николая I.]… Далее – портреты царей, наследников престола, великих князей, чьи имена были внесены в списки полка Синих кирасир. По карнизу зала рельефно выведены названия местностей, где сражались бесстрашные воины.
Офицерское собрание – прекрасное место отдыха. Но здесь кипит и общественная, культурная жизнь: можно прослушать и обсудить доклады сослуживцев на военно-исторические, а порой и литературные темы. Время от времени проводятся шахматные турниры, всегда можно сыграть партию в бильярд, а потом пропустить рюмку-другую в буфетной.
Особое место – на верхнем этаже, занимает офицерская библиотека. Ее стены сплошь уставлены шкафами. В них – тысячи книг в роскошных кожаных переплетах с золотым тиснением и обрезами. Кроме научных трудов по истории и военному делу, здесь можно найти справочную литературу для теоретической подготовки, работы, посвященные представителям царской династии. Особое место отведено изящной словесности. На полках красуются собрания сочинений А. Пушкина, М. Лермонтова, И. Крылова, В. Жуковского, других отечественных авторов. Есть литература и для любителей «легкого» чтения, а также множество книг на иностранных языках.
В центре библиотеки стоит большой круглый стол, а вокруг него – удобные мягкие кресла. На столе всегда можно найти свежие номера газет и журналов – на русском, немецком, французском и английском языках. Но самой большой популярностью у офицеров полка пользуется «Военный сборник».
Многое, очень многое появилось в полку благодаря стараниям Марии Федоровны. И здесь, конечно, ее просто боготворят…
Особенно часто императрица посещала Синих кирасир тогда, когда здесь командовал лейб-эскадроном ее любимый сын – великий князь Михаил Александрович. Порой она даже принимала полковой смотр – итог целого года учебы личного состава полка. Маленькая, худенькая, уже, конечно, совсем немолодая, вдовствующая императрица сидела в коляске совершенно прямо, словно соревнуясь в выправке со своими подопечными. Всем приветливо кивала головой, улыбалась. И эскадроны, сотнями глаз с обожанием смотревшие на свою любимицу, дружно и громогласно выкрикивали: «Здравия желаем, Ваше Императорское Величество!»
Объехав фронт, Мария Федоровна подъезжала к своему шатру, и выходила с помощью подоспевших гайдуков из коляски. Начинался смотр полкового учения, порой прерываемый трубным сигналом. Гвардейцы знали: это знак того, что императрица довольна ими. И полк тут же выкрикивал в ответ: «Рады стараться, Ваше Императорское Величество!» Во время смотра все, конечно, старались показать себя с лучшей стороны. Иначе – позор, негодование начальства. Но до этого дело никогда не доходило…
Кульминация смотра – стремительная атака в сомкнутом строю, которая неслась прямо на шатер императрицы под оглушительные крики «ура!» Захватывающее, волнующее зрелище! Буквально в нескольких шагах от «ставки» шефа полка центр атакующей линии резко останавливался, вызывая, тем самым, неподдельный восторг Марии Федоровны. От души поблагодарив всех участников смотра, она отпускала полк праздновать его окончание.
Вот как описывает это событие бывший офицер полка В. Трубецкой в книге «Записки кирасира»: «Императрица, ясное дело, не много понимала в строевом учении полка, и потому она могла только восторгаться своими молодцами кирасирами, производившими такие потрясающие и лихие атаки на ее шатер, что кругом дрожала земля. Всегда любезная, старая императрица, присутствуя на наших смотрах, после каждой эволюции или перестроения полка приказывала стоящему рядом с ней штаб-трубачу играть нам благодарственный сигнал, выражая этим свой восторг и похвалы… Впрочем, хочу оговориться: смотры мы действительно сдавали добросовестно – без сучка, без задоринки. Накануне смотра, конечно, производилась репетиция. Нас выстраивали на поле, после чего мимо нас проезжала пустая коляска Царицы, запряженная парой ее любимых вороных жеребцов, управляемых представительным старым кучером с окладистой седеющей бородой. Эту пустую коляску встречали полковым маршем, а скакавший рядом с ней командир здоровался с нами. Делалось это для того, чтобы лишний раз проверить, не будут ли царские лошади шарахаться от музыки и кирасирских приветствий, добросовестно выкрикиваемых одновременно сотнями глоток.
В день смотра на военном поле устанавливался для Царицы красивый белый полотняный шатер, устланный коврами. В нем устанавливали мягкие кресла. Царица в коляске выезжала к полку в сопровождении какой-либо пожилой придворной дамы. Командир полка встречал ее рапортом, после чего благородные вороные жеребцы дивной красоты тихой рысью везли Царицу вдоль фронта полка».
Полк возвращался в казармы, и на полпути его догонял довольный командир. Он непременно кричал своим кирасирам:
– Спасибо, молодцы, за отличный смотр! Всем от меня по бутылке пива!
Полк тут же радостно отзывался:
– Покорнейше благодарим, Ваше Превосходительство!
Тут же, вслед за командиром, щедрость начинали проявлять и остальные офицеры. Каждый из них жаловал по бутылке пива подчиненным, и те, вернувшись в расположение полка, тут же начинали праздновать окончание смотра. Офицеры пировали в офицерском собрании, солдаты – в казармах. Вместе с пивом им присылали еще и водку, и она порой лилась рекой. Из окон то и дело слышались веселые выкрики, пение полковых песен.
Старших офицеров обычно после смотра приглашала к себе царица во дворец. Там угощение, естественно, было изысканным, но аудиенция длилась недолго. Они успевали вернуться в офицерское собрание, когда пир там был в самом разгаре. Высокое начальство, несмотря на все протесты, удавалось от души напоить.
Но праздники у Синих кирасир устраивали не только по поводу удачно проведенных смотров с участием вдовствующей императрицы Марии Федоровны. Бывали «скромные» – эскадронные, и грандиозный – полковой праздник. Приходился он на 9 мая – Николин день, потому что в честь святого Николая Чудотворца была построена полковая церковь. Считалось, что именно он – покровитель Синих кирасир на небесах.
На этот праздник съезжались обычно в Гатчину чуть ли не все бывшие полковые офицеры, когда-то служившие здесь. Приезжали порой и бывшие нижние чины, давно уже уволенные в запас. Приглашали и почетных гостей – великих князей, высшее гвардейское начальство.
На площади перед императорским дворцом, ранним утром, выстраивался в пешем строю весь полк. На правом фланге виднелись трубачи, а на левом – полковая школа кантонистов, состоящая из детей. На них, как и на взрослых, тоже была надета кирасирская форма.
Особое место, устланное коврами, отводили для почетных гостей и полковых дам. Всем офицерским женам вручали большие букеты роз, перевитые белыми и синими лентами, повторявшими цвета полка. После встречи начальства и молебна тут как тут появлялся стол, на который ставили серебряный графин с водкой. Дополняла эту красоту серебряная чарка. Важные начальники, налив в нее водку, провозглашали здравицы за императора, императрицу, наследника престола и за полк. Всякий раз в ответ гремел оркестр, и раздавалось громогласное «Ура!», а затем следовала команда:
– К церемониальному маршу!.. Справа повзводно, на взводной дистанции! Трубачи прямо, полк направо!
Взвод за взводом весь полк перехватывал эфесы шашек и стремительно поворачивал головы направо.
– Марш! – выкрикивали один за другим взводные офицеры. И тут же сотни людей, одновременно выкинув левые ноги, под грохот труб и барабанов проходили, печатая шаг, мимо гостей. Эскадроны расходились по казармам. Все с нетерпением ожидали пира.
Солдат угощали от души. Длился этот веселый праздник с небольшими перерывами весь день. И, как следствие этого, к вечеру в расположении полка невозможно было найти ни одного трезвого кирасира.
А в огромном красивом зале офицерского собрания стол просто ломился от яств. Они поражали воображение обилием и великолепием. Изысканные угощения дополняли ликеры, дорогие вина, французское шампанское… недаром ведь в полку часто повторяли поговорку: «Кирасиры Ея Величества не страшатся вин количества». Ее можно было услышать от молодежи. А от стариков – другую: «В кирасирах так ведется: пей – ума не пропивай».
После же обеда, когда были зачитаны все поздравительные телеграммы, уехали все самые старые и важные начальники, весь полк собирался в манеже. Там устраивали сцену и рядом с ней – скамьи для зрителей. Первые ряды занимали офицеры и их гости, задние – солдаты. Во время веселого представления фокусников сменяли акробаты, потом выступали певцы, танцоры, куплетисты. Для нижних чинов устраивали разные состязания, победителю полагался приз. Словом, чудесное было веселье у кирасиров!
Но самым главным, конечно, были ратные будни. Особая забота гвардейцев – пополнение полка лошадьми. Вновь поступивших внимательно осматривали, выдерживали положенное время в карантине, чтобы не занести случайно какую-нибудь заразную болезнь. Потом лошадей распределяли по эскадронам. Одного за другим крупных, не объезженных еще коней кирасиры подводили на коротких поводках к эскадронным кузнецам, фуражирам и ветеринарам.
В Шефский эскадрон попадали кони ярко-рыжего или золотистого окраса. Во второй – рыжие с белой «звездочкой» на лбу и с белыми же «чулочками» на ногах. В третий эскадрон, который еще называли Штандартным, попадали лошади более темных оттенков. А самые рослые и сильные животные, темной масти, предназначались для четвертого эскадрона.
Каждого коня подводили к командиру полка, и он, внимательно осмотрев животное, отдавал краткий приказ:
– В третий эскадрон!
– В эскадрон Ея Величества!..
Полковой адъютант тут же делал в описи соответствующую отметку.
После распределения животных разводили по конюшням. В гриву каждого из них вплетали бирки, на которых указывали кличку и год прибытия в полк. После этого эскадронные командиры еще некоторое время отдавали распоряжения вахмистрам и фуражирам, которые касались распределения овса, перековки… За огромными рыжими красавцами-великанами начинался тщательный и любовный уход.
Это были настоящие строевые кони – все высоких кровей. Без всякого сомнения, лучшие в ту пору в России. Этих исполинов поставляли в гвардию прославленные конные заводы Дрогойовского, Корибут-Дашкевича, Мангушко, Закржевского и некоторых других. Почти все они находились в Царстве Польском. Первая гвардейская дивизия, в которую входил полк Синих кирасир, считалась в ту пору тяжелой кавалерией. Поэтому-то ее и комплектовали рослыми людьми и самыми мощными конями – «настоящими чудовищами». К сожалению, сам тип этих коней в дальнейшем безвозвратно исчез. В годы Первой мировой и Гражданской войн они полегли на поле брани или от изнурения.
А пока… это были замечательные кони! И день в полку начинался именно с их туалета. С помощью щеток и скребниц их нужно было вычистить идеально – именно такие требования предъявляли в полковой учебной команде. А кони порой попадались такие нервные, горячие, что при одном лишь виде жесткой щетки начинали дрожать, фыркать, бить копытами… Порой и лягнуться могли, укусить. Для того чтобы совладать с этими красавцами, нужна особая сноровка. Самое главное, как считали люди бывалые, конь должен уважать и даже побаиваться человека, который за ним ухаживает. А таких умельцев, к счастью, в полку было немало.
Синие кирасиры слыли замечательными кавалеристами-спортсменами. Из года в год они становились победителями на concours hippigues (конных состязаниях) не только в Санкт-Петербурге, но и за границей. Имена офицеров полка фон Эксе и Плешкова были известны любителям конного спорта чуть ли не во всей Европе. В течение нескольких лет они выигрывали первенство на международных состязаниях в Лондоне и в Вене.
В 1911 году в газете «Русский спорт» (№ 32) была опубликована заметка следующего содержания: «Принимая во внимание, что в Вене поручик Плешков получил четыре первых приза и один второй, а в Лондоне на самых трудных конкурсах в мире… самый почетный приз в честь короля Георга V… получил штаб-ротмистр фон Эксе…, русские обрели славу лучших ездоков». Следует заметить, что эти замечательные спортсмены выиграли также на лондонских турнирах 1912–1914 годов очень престижный приз – «кубок короля Эдуарда VII». А ведь для того, чтобы получить его, они должны были три года подряд становиться победителями состязаний.
Конечно, любые подобные успехи сослуживцев находили горячий отклик у их товарищей в офицерском собрании.
…В зал вошел в сопровождении полкового адъютанта полковник барон Э. Н. фон Шведер. Это сухощавый, среднего роста, лет сорока мужчина с породистым «дворянским» лицом. В черных волосах – безукоризненный пробор, усы подстрижены идеально. Энергичный подбородок и несколько выпяченная вперед нижняя губа выдают властный характер. Нос у него орлиный, из-под черных густых бровей строго, официально поблескивают темно-карие глаза. Говорит полковник низким баритоном, тихо, но тон его голоса приводит в трепет абсолютно всех. Каждый полковой офицер, встретив всегда собранного Эдуарда Николаевича, и сам невольно подтягивается.
Подойдя к столу, за которым расположились офицеры, он говорит как-то особенно торжественно:
– Господа офицеры! Командир полка был осчастливлен беседою с нашим августейшим шефом – ее величеством вдовствующей императрицей Марией Федоровной. Она решила оказать нашему полку исключительную честь – зачислить в него своего младшего сына, великого князя Михаила Александровича.
Сообщение это не было для полковых офицеров полной неожиданностью. Давно уже шли разговоры о том, что великий князь должен поступить на службу в гвардейскую конницу. Но никто не думал, что это будет полк именно Синих кирасир. Ведь представители высших слоев русской военной аристократии обычно выбирали первую бригаду, в которую входили Кавалергардский и Конный полки.
Но в данном случае выбор был сделан в пользу именно их полка, и это вызвало чувство гордости у Синих кирасир.
В полку, с первых дней его существования, сохранялась традиция – ставить вопрос о зачислении нового офицера на голосование. Не стали нарушать это правило и сейчас. Полковник барон фон Шведер приказал сопровождавшему его полковому адъютанту огласить список и занести в него мнение каждого из присутствовавших здесь офицеров полка.
Как и полагалось, опрос начали с нижних чинов. Назвав фамилию и услышав ответ, адъютант ставил против нее «галочку». Все офицеры, как один, с радостью изъявляли желание принять в свои ряды великого князя Михаила Александровича. Но вот настала очередь штаб-ротмистра барона Корфа. Он – один из самых опытных в полку офицеров, к тому же, смелый и честный человек. Зачастую говорит совсем не то, чего от него ждет начальство. Поэтому Корфа и обходят часто, когда речь идет о продвижении по службе или представлении к награде. Но самое обидное для командования – то, что барон почти всегда оказывается прав.
В этот раз он явно волновался, хотя и старался скрыть эмоции:
– Для всех нас это великая честь…
Барон фон Шведер резко прервал его:
– Так Вы согласны или нет?