Ветер под моими крыльями

– Адриан и тебя захочет видеть. Не заедешь?

– Я тоже полтора месяца не была дома. Хотелось бы посмотреть, во что Рейчел превратила квартиру за время моего отсутствия. К тому же, тебе и твоей семье наверняка захочется побыть вместе без присутствия посторонних.

– Валери, с каких пор ты посторонняя? – заметил Макс с некоторым раздражением. – Это что, не выветрившийся комплекс неполноценности?

Валери помолчала. Самолет уже катился по посадочной полосе, пассажиры аплодировали, но ее не тянуло отбивать ладони.

– Можешь считать так, если это объяснение тебя удовлетворит, – наконец, произнесла она. – Но это просто неэтично, Макс.

Он скривился – терпеть не мог, когда ему намекали на неэтичность, – отстегнул ремень безопасности и зашарил под креслом в поисках ботинок. Настаивать, к счастью, не стал: Валери не была уверена, что сможет отказаться дважды.

– Я приеду завтра утром и увижу Адриана. Передай ему это, пожалуйста.

– Мы будем ждать. Во сколько начинаем завтра?

– В одиннадцать у тебя первая запись на телевидении. Значит, ты должен быть готов в девять. Я приеду в восемь и проверю, как ты завязал галстук.

– Угу.

Временами Эвершед бывал поразительно немногословен – именно тогда, когда Валери хотелось услышать от него более развернутый комментарий.

Четыре года – немалый срок. Четыре года она занималась тем, что совмещала обязанности его агента и помощницы. Нет, конечно, у знаменитого киноактера был личный агент, и Валери с ним прекрасно ладила. Первоначально ее брали на должность ассистентки и секретаря – этакая взрывчатая смесь из двух должностей, означавшая «я делаю все, что пожелает мой белый господин». Белый господин желал всякого, но под руководством Валери научился разбираться в своих желаниях. Она осторожно оберегала его репутацию и вела карьеру, как пиратский корабль среди рифов, и пока ей удавалось выруливать. За эти четыре года она научилась жить в жестких временных рамках, молниеносно завязывать галстуки Максу и читать по телефону сказки его сыну Адриану.

О том, что у Макса есть еще и жена, Валери старалась не думать. И, конечно же, думала. Не постоянно, но частенько – от пяти до тридцати раз в день.

– Мистер Эвершед, – рядом стояла давешняя стюардесса, – можно ваш автограф?

Макс немедленно нацепил выражение лица «известный киноактер снисходит до поклонников».

– Ну конечно.

Валери подождала, пока Эвершед распишется во всех протянутых ему блокнотиках, сердечно распрощалась со стюардессами и вышла вслед за Максом под мелкий моросящий дождь. После солнечного, хотя и душноватого Сингапура нью-йоркская осень хлестнула по лицу, словно влепила пощечину. Валери даже зажмурилась от серости и непроницаемости вечера.

– Не споткнись, – Макс стоял ступенькой ниже и протягивал ей руку. – Здесь скользко.

Он всегда был рассеянно-галантен – ровно настолько, чтобы его нельзя было заподозрить в особом отношении. Насчет себя Валери никогда не обольщалась, она сразу поняла, какой тип женщин нравится Максу, и она сама в этот тип решительно не вписывалась. Холодные стервы со взглядами наследных принцесс – вот кто ему нравится. И с этим ничего нельзя поделать, как нельзя заставить солнце всходить на западе. Может, и существуют способы, но Валери их не знала.

Под руку с Максом она спустилась по трапу (хорошо, что Эвершед помог, сама Валери как пить дать поскользнулась бы), вошла в гофрированную тубу перехода и покорно отдалась на волю толпы, несущей ее к выдаче багажа. Макс давно заработал на своих фильмах столько, что мог без зазрения совести купить личный самолет, но предпочитал летать регулярными рейсами. То ли ему казалось, что это приблизит его к народу, то ли просто любил толпу.

С просьбами дать автограф больше никто не приставал, и Валери достаточно быстро углядела среди встречающих Джейкоба – водителя семейства Эвершедов. Тот немедля перехватил багаж, взял под козырек и осведомился о планах. Валери велела водителю везти Макса домой, а сама заявила, что возьмет такси.

– Никаких такси, – пресек Макс ее попытку вырваться на свободу, теряя перья. – Сначала мы отвезем тебя домой, и по дороге ты мне все расскажешь о планах на завтра.

Конечно. Планы на завтра. Как она могла забыть.

Машина у Макса была классическая представительская – большой черный «мерседес», казавшийся от роскоши своей раскормленным и медлительным. Впечатление это было обманчивым, да и Джейкоб был классным водителем. Макс и Валери устроились на заднем сидении, и блестящая машина, слопавшая их, рванула с места.

Валери даже не нужно было открывать ноутбук, чтобы пересказать Эвершеду весь его график на завтра. Макс слушал вроде бы рассеянно, глядя в окно, но Валери знала, что он все запомнит. На память Макс никогда не жаловался, хотя и любил временами поиграть в рассеянного профессора – делал вид, что все забыл или потерял, и мисс Мэдисон, принимая эту игру, принималась хлопотать. Кажется, Максу это было приятно. Иначе зачем бы он все это затевал?

– И ты должен подумать, что ты будешь делать дальше, – закончила Валери. – Филипп еще на прошлой неделе прислал несколько сценариев, которые нужно срочно просмотреть. Один из них, кстати, опять от «Мэтьюс Пикчерс».

– Тони времени зря не теряет, – хмыкнул Макс. – Ладно, я посмотрю их прямо завтра, в машине. Не забудь захватить.

Валери мысленно сделала себе пометку.

– Ты хотел сделать перерыв.

– Это зависит от Шеррин, – не глядя на помощницу, ответил Эвершед. – И от наших планов, конечно же. В любом случае, отпуск не будет слишком длинным.

– Хорошо. Но мне нужно знать об этом как можно быстрее.

– Конечно, Валери, ты узнаешь первой.

Капли дождя сердито бежали по стеклу.

Джейкоб остановил машину у подъезда дома, в котором жила Валери, и помог выгрузить багаж. Макс поцеловал ее в щеку на прощание. «Мерседес» медленно отплыл от бордюра и уехал, а Валери постояла некоторое время, глядя ему вслед, и, развернувшись, вошла в подъезд, волоча за собой объемный чемодан на колесиках.

Глава 2

В квартире на первый взгляд было тихо и пусто. Но это только не первый взгляд: апартаменты простирались так далеко, что в них легко можно было заблудиться. Когда квартира была еще только куплена и не до конца обставлена, Макс спросонья заблудился один раз по дороге в ванную и до сих пор переживал по этому поводу.

Несмываемое пятно на биографии. Позор на все времена.

Хорошо, что никто не знает: такие тайны уносят с собой в могилу.

Макс не стал дожидаться, пока Джейкоб, пыхтя, втащит все чемоданы, а сбросил ботинки, дабы не наследить на светлых коврах, и направился вглубь чудовищно большой квартиры. Перед ним, как панорамные пейзажи, простирались комнаты. Макс несколько раз позвал Адриана и был вознагражден: из глубин апартаментов послышался дробный топот, и спустя минуту темноволосый мальчишка уже висел у Макса на шее. Эвершед подхватил сына, покрепче прижал к себе и уткнулся в него носом. От Адриана тепло и по-домашнему пахло сдобным печеньем.

– Пап, ты вернулся! Ух, как хорошо!

– Я тебе подарков привез, – сообщил довольный отец, поудобнее устраивая Адриана на руках так, чтобы с сынишкой можно было разговаривать. Адриану было почти шесть, и в развитии он опережал большинство своих сверстников, чем Макс чрезвычайно гордился.

– Здорово! А Валери где? – Адриан вытянул шею, выглядывая свою верную подругу.

– Валери отправилась домой. Она приедет завтра.

– У-у… – разочарованно протянул Адриан, и тут вдалеке снова послышался топот, на сей раз напоминавший слоновий. Спустя полминуты на пороге комнаты нарисовалось чудесное явление немаленьких размеров, облаченное в форменное платье и белый передник. Шеррин любила, чтобы прислуга носила форму. Это показывало, что у них в доме все «как у больших».

– Вот как, – высказался Макс, во все глаза взирая на незнакомую кудрявую девушку. Та, узрев великого актера с сыном на руках, заволновалась, покраснела, попыталась сделать книксен, не преуспела и оттого залилась краской еще жарче. – Вы кто?

– Это моя новая няня, – сообщил Адриан. – Ее зовут Бетти.

– Очень мило. Здравствуйте, Бетти. А где Симона?

– У, папа, Симона была давно! После нее еще была Аурелия, но ее мама быстро уволила. И теперь у нас Бетти. Мы много играем.

– Здравствуйте, мистер Эвершед, – пролепетала няня (которая по счету?), и Макс с тоской подумал: вот сейчас она попросит автограф. Непременно попросит.

Няня глубоко и несчастно вздохнула и не попросила.