Десять

– А родители к тебе приезжают?

– Мама – да, я к ней тоже езжу.

– А папа? – удивилась Юля.

– Отец – нет, они с матерью развелись. Он алжирец, так что… думаю, все к лучшему, – спокойно пояснил Симон, будто развод родителей – незначительное событие в жизни ребёнка.

Юля вздохнула, посмотрела на Симона с жалостью. В своем юном возрасте она ещё не умела скрывать мысли, эмоции. Те сразу отражались на лице.

– Перестань, ты чего? У меня всё отлично, мне хорошо в интернате. У меня отличная жизнь! – заверил собеседницу Симон.

– Прости. – Юля отвела взгляд в сторону, покраснела, стало стыдно за свои мысли и главное, за то, что они отразились на лице. – Тебе нравится в интернате? – решила она отвести разговор в сторону.

– Это спортивный интернат на самом деле. Если хочешь заниматься спортом профессионально – нужно сделать выбор. Я сделал. – Последнее Симон произнёс твердо, настолько уверенно, что Юля на секунду опешила.

– Ты спортсмен? Какой вид спорта? Хотя, подожди, ты говорил, что с «Олимпийцем» приехал, значит, плаванием занимаешься. Все, кто приехал в том автобусе, хорошо плавали, я помню!

– Плаванием, – согласился Симон.

– Я не умею плавать, – с легким вздохом произнесла Юля.

– Совсем? – удивился Симон, будто Юля не плавать не умеет, а, например, дышать.

– Совсем.

– Это просто.

– Нет, не просто, у меня не получилось. Даже в школе двойку поставили, в третьем классе, а потом я вовсе начала воды бояться.

– Могу научить. Хочешь? – с воодушевлением предложил Симон.

– Нет, спасибо, не надо! – встрепенулась Юля.

Она действительно боялась воды, особенно открытых водоемов: озер, прудов, особенно моря.

– Ну, ладно… – постарался скрыть удивление Симон.

На веранду зашёл мужчина, невольно отвлекая беседующих, те обернулись на звук его шагов. Симон приподнялся, увидев гостя, Юля широко и счастливо улыбнулась.

– Привет, крошка, надеюсь, в нашем поселке никто не умрёт с голоду сегодня? – произнёс зашедший, тут же обнял Юлю с особенной теплотой.

Достаточно было беглого взгляда, чтобы понять, что обнимает Юлю родной отец: точно скопированные черты лица, у Юли они были более тонкими, женственными, открытый взгляд и улыбка оказались схожими, как у близнецов.

Пожалуй, в отце отсутствовала грация, неуловимое изящество движений, присущее Юле, как и робость, удивление, что порой проскакивали в мимике, уголках глаз, улыбке девушки. Движения отца Юли были уверенными, даже молниеносными. Он словно думал и действовал одновременно, не давал себе права на ошибки и сомнения.

– Ты познакомишь меня с новым другом, Юля? – Отец вскользь напомнил дочери правила приличия.

– Это Симон, – опомнилась Юля, махнув в сторону Симона и продолжила: – Это мой папа, Владимир Викторович.

– Очень приятно, Симон, – протянул руку для приветствия Владимир Викторович.

– Взаимно, – тут же ответил Симон.

Симон вовсе не смутился, не озадачился приходом отца новой знакомой. Он наблюдал за взаимодействием отца и дочери: как, садясь за стол, Владимир Викторович отодвинул стул, как разгладил поданную льняную салфетку.

Симон видел, с каким нескрываемым обожанием отец смотрит на дочь. На передвижения Юли. На блюдо с блинами, бережно накрытое тарелкой, поверх которой лежала записка «папочке».

Владимир Викторович с легкостью факира вовлек в непринужденную беседу дочь и Симона. Между делом спросил, где же они познакомились, чем собираются заниматься в течение дня, поинтересовался планами Юли, хлопотами на кухни, предстоящим ужином.

Уже в дверях, собираясь уходить, Владимир Викторович бросил на Симона очередной озадаченный взгляд, почесал переносицу и наконец спросил то, что видимо терзало весь завтрак:

– Симон, где я мог тебя видеть? У тебя запоминающаяся внешность.

– Возможно, в округе, – растерялся Симон.

– Скажи-ка свою фамилию?

– Брахими.

– Симон Брахими?

– Да.

– Ты Симон Брахими?! – воскликнул Владимир Викторович, не скрывая удивления, даже восхищения присутствием Симона на своей территории.

– Да, – подтвердил Симон.

Юля лишь удивленно переводила взгляд с одного на другого собеседника. Имя Симон Брахими ей не говорило ни о чем.

– А я-то думаю, – покачал головой Владимир Викторович. – Тебя недавно показывали в новостях. В спортивном вестнике освещали чемпионат мира по плаванию. Юленька, не видела последний вестник? Впрочем, неважно. Молодой человек, вам есть чем гордиться, в вашем возрасте серебряная медаль…

– Только серебряная. – Симон сморщился, как от сильнейшей зубной боли, невольно сделал ударение на слово только, не пытаясь скрыть недовольство собственным достижением.

– Ни к чему страдать перфекционизмом, – отозвался Владимир Викторович. – Это большой успех! Уверен, вы проделали большую работу. Вас ждет блестящее будущее и непременно золотая медаль.

– Естественно, – в ответ на слова поддержки кивнул Симон, словно уже выиграл золото, а медаль висит на стене его спальни. Будто уже не единожды подержал в руках трофей, ощутил вес, гладкость медали, прошелся пальцами по рельефу, прижал к губам.

– Прогуляемся? – спросил Симон, когда Владимир Викторович, поблагодарив дочку и пожав руку будущем чемпиону, вышел.

– Хорошо, – промурлыкала себе под нос Юля, старательно пряча взгляд.

– Эй, ты чего? – спросил Симон Юлю на улице, уставившись на смущённо опущенную голову и напряженные плечи.

– Ты чемпион, правда? – буркнула она.

– Только призёр, а чемпион я не настоящий.

– В каком смысле не настоящий?