О чём молчит снег

– Говорит, зубик болит, а к зубному идти отказывается, – выдохнула Анюта, извиняясь тоном и жестами. – Пойдём, Василиса, – попыталась поднять упирающуюся всем телом малышку.

– Не пойду! Не пойду я!

– Зубик – это плохо, – отреагировал Георгий. – Записались к врачу?

– Какое там, – в отчаянии махнула рукой Анюта. – Позвонила в несколько ближайших клиник, нигде записи нет. Поедем в районную, к дежурному…

– Не поеду! – спрыгнула Василиса со стула.

Плакала в три ручья, неизвестно – от страха перед зубным врачом или от боли. Крохотными ладошками она обхватывала пухлые щёчки, отчаянно тёрла с правой стороны, давила себе на ушко и от этого ревела ещё сильнее.

– В садике, что ли, её так напугали?.. – чуть не плача, проговорила Анюта. – Василиса, одевайся.

Попыталась надеть на дочку курточку, не тут-то было. Куртка была с возмущением отброшена, туда же отправилась шапка. Только с ботинками произошла заминка, шнурки – не самая простая штука для трёх лет.

Георгий достал телефон, набрал номер знакомого, словно по заказу – детскому стоматологу. Запись у того оказалась забита под завязку, дежурный врач тоже был занят по горло, но принять, естественно, согласился без всяких разговоров. Если одному из Сабуровых нужно, никаких проблем.

Анюта не спорила, подхватила сопротивляющуюся дочку, дождалась на крыльце, когда Георгий подгонит машину, уселась на заднее сиденье, с трудом пристегнув малышку. Детского кресла у Георгия, естественно, не нашлось, времени искать – тоже, успеть бы добраться до закрытия. Серёга обещал подождать сколько надо, а хныкающая всю дорогу Василиса явно требовала срочной помощи.

Детская стоматологическая клиника встретила просторным, разукрашенным холлом с телевизором, откуда лились песни бодрых мультипликационных персонажей. Приветливая администратор со светящимися рожками-бабочками вручила Василисе игрушку, дав на выбор несколько, показала на связку воздушных шаров под потолком, пообещав любой после посещения доктора. Не просто какого-то обычного доктора, а самого что ни на есть волшебного.

Волшебного доктора Георгий знал отлично – приятель Руса, счастливый отец троих детей, врач с большим опытом. Уговорить мог кого угодно на что угодно, не говоря уже о маленьких пациентах, даже таких перепуганных и скандальных, как Василиса.

– Не пойду, нет, сам иди! – закричала Василиса Георгию, подпрыгивая в негодовании на одном месте.

– Вместе пойдём, – вдруг заявил Георгий. – Мне тоже надо зубик полечить. Сначала мне вылечим, если будет не больно – тебе.

Василиса окинула заплаканными глазёнками говорящего, видимо, решила, что сделка стоит свеч, согласилась взять за руку и вплыла в кабинет. Окинула встречающего врача максимально подозрительным взглядом, таким, что не подходи, если бы на самого Георгия так посмотрела пациентка, он бы точно растерялся, а Серёга лишь широко улыбнулся, приглашая обоих в кресло.

– Показывайте ваш зубик, будем лечить, – важно заявил он, глядя на Георгия без тени улыбки, всё серьёзней, чем при фейслифтинге.

Пришлось покорно открыть рот, держа Василису на руках, та извернулась, чтобы убедиться, что зуб действительно «лечат», чем-то дуют, жужжат и прыскают, что это ни капельки не больно. Да и доктор вызывает доверие, можно его потрогать, рассмотреть инструменты, покататься на кресле в виде динозавра, а потом получить воздушный шарик. Георгий, например, получил. Целое приключение, между прочим! Весёлое! А шарик нужен блестящий и голубой-голубой, как василёк.

За приём и лечение Георгий заплатил сам, даже спрашивать притихшую Анюту не стал, она не нашла в себе силы спорить после пережитых злоключений. Лишь горячо благодарила, едва сдерживая слёзы, когда он вёз своих девочек домой. Когда они стали его? А бог его знает… Не просто так доктор волшебный, видимо.

Глава 6

Голова болела нещадно, в течение дня терпимо, но после вечернего приключения с зубиком Василисы, Аня думала – не выдержит, разревётся вместе с дочкой.

Хорошо, что Георгий Давидович помог, отвёз их с малышкой к знакомому стоматологу, который принял без очереди и записи, ещё и зашёл с Василисой в кабинет, иначе дело завершилось бы грандиозной детской истерикой.

Откуда у Василисы страх врачей, Аня не понимала, она сама врач. Дочка бывала на её работе, видела людей в белых халатах, брали её и на подстанцию скорой помощи, когда некуда было пристроить. Василиса спокойно общалась, не капризничала и не боялась.

Но стоило речи зайти о любом детском докторе, от участкового педиатра или врача в детском саду, до того же стоматолога, Василиса впадала в неистовство. Обычно к врачам с ней ходил Олег, он умел договариваться с дочкой, видимо, поэтому с Георгием Давидовичем согласилась зайти в кабинет.

Поднимались в лифте на свой двенадцатый этаж. Василиса довольно крутила в руках игрушку из стоматологии и дёргала за верёвочку воздушный шарик, позабыв, как поставила на уши не только маму, но и постороннего человека.

Аня же не могла выкинуть из головы злоключение, то, как ехали в полутёмном салоне автомобиля. Негромко играла попсовая, расслабляющая музыка, заглушая шелест шин по асфальту. За окном мелькал осенний город, сверкал ярко-жёлтыми и красными вспышками листьев и иллюминацией.

Егор смотрел на дорогу, иногда бросал взгляд на заднее сидение, где устроились Аня с дочкой, поглядывал в боковые зеркала. Руки расслабленно лежали на руле, рукав свитера немного задрался, оголяя запястье, показались часы и родированный браслет с фирменным логотипом. И почему-то этот модный аксессуар напомнил, что вообще-то они с Егором ровесники.

Она невольно засмотрелась на ухоженные руки, пальцы с аккуратными ногтями, на левой руке красовалось кольцо того же бренда, что и браслет. Интересно, обручальное, помолвочное, Кристина подарила? Почему на левой?..

Необходимо выбросить все эти мысли из головы, просто взять и выкинуть, как ненужный хлам. У Георгия Давидовича, да, именно по имени отчеству, своя жизнь с Кристиной, у Ани своя.

– Во двор? – спросил Георгий Давидович, обернувшись к притихшей Ане.

– Да, третий подъезд, – прокашлявшись, ответила та.

Остановились, Аня выбралась, помогла Василисе, набрала воздух, чтобы рассыпаться в благодарностях. Понимала, деньги Георгий Давидович не возьмёт, пытаться всучить – нарваться на конфликт. Ругаться совсем не хотелось, и не из-за его статуса, а просто не хотелось и всё.

– Не стоит, – на излёте поймал её речь Георгий Давидович. – Всё хорошо, Анют. Рад, что оказался полезен.

– Всё равно спасибо, Георгий Давидович! – с жаром выпалила Аня, едва удержавшись от поцелуя в щёку. Как глупо и нелепо она бы выглядела, представить страшно.

Георгий Давидович, нахмурился, наигранно обернулся. Внимательно посмотрел за свою спину, за Анину. Отошёл на пару шагов, заглянул под лавочку, за ещё зелёный куст сирени, будто искал что-то. Вернулся в исходную позицию, сказал:

– Егор, Анюта, просто Егор.

– Но?.. – Аня растерялась от тона и представления, которое увидела.

– Здесь нет никого, опустим формальности. Повтори: «Егор», – проговорил он имя едва ли не по буквам.

– Егор, – улыбнулась Аня.

– Умница.

Вдруг Егор сделал шаг вперёд, прижал Аню к себе совсем не дружеским жестом – женщина всегда такое чувствует, понимает, если не разумом, то позвоночным столбом, – сразу же отошёл на исходное расстояние. Улыбнулся и поспешил к машине, на прощание помахал Василисе рукой, та довольно закричала, подпрыгивая на месте:

– Пока, пока!

А Аня вдохнула полной грудью воздух, чтобы остыть от нахлынувших эмоций. Настолько неоднозначных, вернее уж очевидных, что хотелось окунуться себя в ледяную воду, с головой окунуть и подержать там часок-другой, чтобы опасные желания вытравить.

Пахло почему-то снегом… Почему снегом? На дворе осень, золотая, тёплая, разгар бабьего лета. Снегом пахнуть никак не могло, а запах просто впился в мозг, оседал на подсознание, впитывался в подкорку.

Теперь они с Василисой поднимались на лифте, Аня боролась с головой болью и запахом этим, будто поселившемся в ней навсегда.

Открыла дверь, в нос ударил совсем другой аромат, вернее вонь – алкоголя. Конечно, как она могла забыть, у Олега закончилась смена. Видимо переусердствовал с отдыхом, зная, что Аня взяла Василису с собой на работу.

Когда же это закончится, и закончится ли вообще?

Она, правда, всё понимала, возможно, даже больше Олега. Сочувствовала ему, бывшим коллегам, которые порой торчали в их квартире, пациентам, пострадавшим, она даже врачей приёмных покоев понимала, сопереживала им – тоже работа не сахар. Но и себя всё чаще и чаще становилось невозможно, до желания выть, жалко.

Почему дэпные дедки уходят из дома без порток и замерзают в сугробах, бабки забывают принять лекарства, малолетние идиотки демонстративно жрут таблетки, подростки решают, что зацепер – это круто, а она выслушивает, входит в положение, убирает бутылки… Сколько можно-то? Сколько?!

Накануне они сильно с Олегом поругались. Дошло до безобразных криков с её стороны и хлопанья дверями с его. Шваркнул так, что посыпалась штукатурка, сломался замок, пришлось вызывать мастера, едва на работу не опоздала.

Аня сначала пыталась спокойно разговаривать, потом начала с жаром доказывать свою правоту, после перешла на ультиматум: или Олег уходит с долбанной скорой, или она уходит у него.